Дмитрий Щеглов - Принц Черного моря Страница 2

– А почему они меня в воде не съели? – не очень то поверил мне приятель, но глаз с приближающихся обитателей моря не сводил.

– Почему, почему? Я помешал. Тебя собою прикрыл… Ложись! – вдруг заорал я на Данилу, когда до дельфинов осталось метров десять. Они неслись прямо на нас как два торпедных катера, если не свернут в сторону, точно посшибают. Мой приятель как блин на сковородке распластался на камне, стараясь обнять руками его плешивую голову. А дельфины, не доплыв пару метров до камня, резко отвернули в сторону открытого моря.

Данила, проводив, их пронзительным взглядом, молодцевато вскочил на ноги. На моего приятеля нашло позднее озарение. Он, наконец, сообразил, что никакой опасности не существовало, что мирные млекопитающие приглашали его поиграть, познакомиться, развлечься. Данила, как весною змей, сбрасывал с себя старую кожу ужаса.

– Это же дельфины! Макс, это не акулы!

– Да? – я скорчил сомневающуюся рожу, – а чего же они тебя хотели слопать?

– Тебе со страху показалось, Макс.

Я разозлился. Этот паникер считает, что мне показалось, а не ему. Выходит, я, а не он праздновал труса. Мне было несказанно стыдно за беспричинный страх и панический ужас испытанный несколько минут назад. В отместку, я решил его подковырнуть.

– Герой, то же, мне нашелся, небось, теперь в воду дальше двух метров не полезешь, будешь у берега плескаться.

– Кто я?

– А то кто же, ты, конечно.

Данила не на шутку обиделся. Никому не нравится, когда его подозревают в трусости. Он привстал на скале и стал всматриваться в даль. Впереди расстилалась бескрайняя водная гладь. Дельфины исчезли.

– Да я, если хочешь знать, не только не испугался их, а наперегонки с ними плавал, понял?

Ну, это уже форменная наглость. Врал бы кому-нибудь другому, только не мне. Получалось, что один я испугался дельфинов.

– А слабо будет, если они еще раз появятся, полезть в воду? Видал, какая пасть зубастая у мамаши?

Я ждал, что ответит мой дружок. Пусть теперь выкручивается, раз такой герой. Я только потом сообразил, что это у него была такая защитная реакция на пережитый ужас. Данила расхвастался как заяц.

– Я, если хочешь знать, понимаю язык любого животного, хоть собаки, хоть кошки. Дельфины, слышал, предлагали мне покататься на них, упрашивали, можно сказать, дружить. Мне ничего не стоит, свистнуть, и они снова появятся.

– Ну и свистни.

– Свистеть я не умею.

Я расхохотался. Молодец, здорово выкрутился. Свистеть он не умеет. Свистеть то, как раз умеет.

– Пошли домой, хвастунишка. Скоро обед.

Дважды Данилу не пришлось упрашивать. Мы прыгнули с камня в воду и быстро проплыли те несколько десятков метров, что отделяли нас от берега.

Глава II. Принц Черного моря

Жмыху от роду была неделя. Родился он в хорошее время, когда Черное море отдыхало от зимних штормов, а прозрачно-голубое небо источало живительное тепло и негу. Огромный водный мир встретил его тысячами самых разнообразных звуков. В первую же минуту после рождения он задвигал хвостом и инстинктивно двинулся к поверхности моря. Переливающаяся бликами водная пленка над его головой треснула, и он оказался в другом, залитом обжигающим солнцем и ласковым ветром, мире. Края его он не увидел. Пораженный великолепием совсем иного пространства, он скорее нырнул обратно в воду, чтобы поделиться увиденными впечатлениями с мамой.

– Тых, пых, жмых, – раздался его ликующий возглас. – Мама, я на разведку плавал. Там наверху висит ослепительный шар, он на нас не упадет?

Белый дельфин, афалина, только что родившая малыша, с любовью прижала его к своему широкому боку.

– Не волнуйся, Жмых, не упадет. Это солнце, оно каждый день прячется в горах, и тогда на небе появляются луна. Луна за солнцем гоняется, им некогда, не волнуйся, не упадет.

– А луна такая же ослепительная как солнце?

– Нет, она не греет, только воду притягивает в морях и океанах. В северных и южных морях из-за этого бывают большие приливы и отливы.

– А если луна догонит солнце, что будет?

– Затмение будет. На одну, две минуты луна закроет солнце, а потом они снова будут друг за дружкой гоняться.

– А почему ты меня Жмыхом называешь?

Мать-дельфиниха рассмеялась.

– У нас у дельфинов такой закон, когда малыш выплывает первый раз глотнуть воздуха, он всегда издает какой-нибудь звук. Ты вот воскликнул: «тых, пых, жмых,». Я тебя и назвала Жмыхом.

– А куда первые два слова делись?

– Тых, пых?

– Ага.

– Ни к чему они. Имя должно быть короткое, тогда тебя и звать легче будет. Смотри, как гордо звучит – Жмых. А теперь послушай – Тых, Пых, Жмых. Что лучше?

– Пожалуй, Жмых.

Так, неделю назад в акватории Черного моря прилегающей к пляжу отеля «Принцесса Черноморья» появился на свет дельфиненок по имени Жмых. За эту неделю он почти вдвое прибавил в весе, и узнал массу интересного и полезного для себя. Оказывается, море заселено мириадами рыб. Только глупые все они, когда в первый же день он захотел поиграть в пятнашки с проплывавшей мимо ставридой, она в паническом ужасе умчалась подальше от него. А он, Жмых, ведь не страхолюдина, вон какой красавец, и кожа у него белая и гладкая. Мама говорит, что дельфины относятся к аристократическому сословию среди водных обитателей. Племя дельфинов самое умное и образованное. Они единственные, кто любит и понимает музыку.

Всю неделю они с матерью держались недалеко от берега. Мать усердно пичкала его молоком. Когда Жмых подплывал и захватывал кончиками челюстей сосок, тыкаясь ей в брюхо, она сокращала специальные мышцы и порция молока вливалась прямо ему в рот. Молоко было густое и теплое. Наевшись, он плыл рядом с нею и расспрашивал ее про окружающий мир.

– В Черном море у нас нет врагов, – рассказывала ему мать, – можешь никого не бояться. А вот на берегу живут люди, двуногие, их надо опасаться. Они иногда забрасывают сеть в море, и не дай бог в ней запутаться, во-первых, можно задохнуться, а во-вторых, можешь попасть в дельфинарий.

– А что это такое?

– Тюрьма для дельфинов, люди ее придумали. Твой родной дядя, Могучий Чих, рассказывал, как там целый год провел, пока его не выпустили на волю. Нальют морской воды в бассейн и думают море создали. Кормят только неживой рыбой, сроду ничего вкусненького не предложат.

– А зачем он им нужен?

– Дельфинарий?

– Да.

– Понимаешь. Жмых, люди не умеют плавать так быстро как мы, вот и хотят у нас научиться. У них есть особенно упертые, которые целый день крутятся около бортика бассейна, все подглядывают, в тетрадь записывают, приборы цепляют, взвешивают нас, измеряют от носа до хвоста, а потом прыгают в бассейн и стараются также быстро плавать, как и мы.

– И ничего у них не получается?

– Нет, не получается. Твой дядя Могучий Чих рассказывал, что среди них есть хитрецы и обманщики, которые объявляют на весь свет, что уже научились плавать как дельфины. Люди, в отличие от нас слишком легковерные. Каждый шестой и седьмой день, люди их называют суббота и воскресенье, собирается целая толпа, рассядется на трибунах и ест бананы и мороженное. Хоть бы кто угостил, твой дядя врать не будет, жадные они люди. А потом тот, что по кромке бассейна ходил, прыгнет в воду и показывает, как он плавать умеет. Только у него ничего не получается, толпа на трибунах смеется над ним, пищит, визжит, заходится от смеха. Тогда он сядет твоему дяде на спину и командует: – «Вперед»! А громче всех радуются детишки, что он не смог научиться, как следует плавать. Так что держись подальше от людей и сетей, Жмых, они страшнее убийцы касатки.

Своим рассказом она только разожгла любопытство Жмыха. Он уже познал мудрость моря, здесь для него не было тайн. А вот как бы вблизи посмотреть на двуногих, пообщаться с ними? Жмых еще боялся в одиночку отплывать далеко от матери. Поэтому он стал канючить:

– Ма, я мужчина или нет? Должен я знать врага в лицо? Давай сплаваем к пляжу и посмотрим на людей. По-моему, та толпа, что сидела на трибунах, когда дядя Могучих Чих катал хвастуна на спине, купается теперь в море.

Мать пожалела, что не увела дельфиненка подальше в открытое море, теперь он долго не отстанет. А с другой стороны, надо же когда-то ему познакомиться с человеками. Пусть раньше это случится, чем позже. Выпрыгивая за очередным глотком воздуха из воды, она видела, как две мелкие человеческие особи отделились от пляжа и, направились к скалам. Видно, такие же любопытные, как и ее родной сын Жмых. Жаль, родители не видят, выдрали бы их только так. Ведь если ненароком налетит шквал и поднимет высокую волну, ребятам негде будет спрятаться, побьет их о неприступные скалы. Ох, горе с вами детьми пока вы маленькие. Она не выпускала из виду двух мальчишек забравшихся уже так далеко, что пляж был еле виден. Вот оба полезли в воду. Господи, и плавать-то толком не умеют, а заплыли как далеко. Как бы не утонули герои. Надо их вернуть поближе к берегу.