Елена Нестерина - Угнанное пианино Страница 21

– Было ваше, стало наше! – лихо заявил один из них и презрительно свистнул.

Петр Брониславович растерялся.

– Ребята, а в чем проблема-то тогда? – негромко спросил он. – Продали пианино. Все, кажется, законно.

– Нет, Петр Брониславович, незаконно. – Арина оттерла плечом Веронику, которая увела разговор не в то русло, и подошла поближе к классному руководителю. – Зое Редькиной это пианино подарили. И специальным документом поставили условие, что продать его могут только с ее собственного согласия.

– А она этого согласия не дает! – патетически воскликнул Антоша Мыльченко.

– Не даю! Ой, не даю! – откуда ни возьмись, вынырнула Зоя Редькина и очутилась перед самым носом Петра Брониславовича. – Мама, подтверди! Ну где же ты, мама?

Мать Зои не спеша брела где-то в отдалении. Лицо ее было очень недовольным. Испуганный первоклассник Толик семенил рядом с ней. Мальчик сразу понял, что проклятое пианино может вновь оказаться на том месте, где по праву должны были стоять, да теперь уже и стояли, его замечательные игрушки. Так что видеть пианино на законном месте игрушек он всей душой не хотел!

– Ты документ нашла? – спросила у Зои Арина.

– Да! Вот он! – и Зоя потрясла в воздухе бумажкой.

– Видите, это документ, заверенный в нотариальной конторе, где говорится о том, что пианино подарила Зое Редькиной ее родная тетка, Мария Ивановна. – Арина быстро пробежала глазами бумажку, которую крепко держала двумя руками Зоя. Держала, да еще и загораживала своим худосочным тельцем от папаши – потому что знала: он может просто схватить бесценный документ и разодрать его в клочки. Для папашки ведь нет ничего святого…

– И еще тут написано, что продать можно, когда я письменно это сделать разрешу! – крикнула Зоя. – Читайте сами, Петр Брониславович!

Петр Брониславович заглянул в документ.

– Ясно, что тут и говорить, – твердо сказал он. – Уважаемый Василий… Э-э-э…

– Виссарионович! – подсказала Зоя своему классному руководителю.

– Да, Василий Виссарионович, пожалуйста, верните деньги покупателю. Сделка не состоится, – все так же твердо произнес Петр Брониславович и обратился к маленькому бизнесменчику, который и сам уже хотел удрать отсюда поскорее. – А вы будьте добры, во избежание проблем с законом, забрать свои деньги.

– И не претендовать на этот музыкальный инструмент! – ввернула Арина. Ей очень хотелось, чтробы справедливость наконец восторжествовала.

Стараясь скрыть разочарование, хитренький человечек сделал шаг к Ваське Виссарионовичу Редькину, протянул руку и негромко сказал:

– Ну, ладно. Давайте деньги. Не получится у нас…

– Скорее, скорее, папа, отдавай! – срывающимся от волнения голосом поторопила Зоя.

– ДА?! – взревел сантехник с сатрапским отчеством Виссарионович. С толстой пачкой денег, что празднично грела его карман, расставаться ему совсем не хотелось. – А я семью без средств к существованию, значит, из-за этой соплюхи Зойки с ее музыкальной блажью оставлять должен?

Это был важный аргумент. Но совершенно несостоятельный. Арина Балованцева усмехнулась.

Это увидела мама Зои и Толика – Клавдия Редькина.

– А ты чего смеешься? Ишь, деловая какая! – грозно рыкнула она. – Посмотри, как мы живем! Не барствуем, вкалываем с утра до вечера с отцом на работе, надрываемся! Нам деньги всегда нужны! А Зойке пианино зачем? У нее все равно слуха нет!

– Есть! – взвизгнула Зоя несмело.

– Нет! – уверенно возразила Редькина-мать. – А денег точно нет. Продавай, Василий.

– Не продавай! – закричала Зоя. – Не имеешь права! Я несогласная!!!

Сцена затянулась. Со всех сторон подтягивались зрители.

– Но, Клавдия Ивановна, Василий Виссарионович… – попытался вновь наладить мир в семье Петр Брониславович. – Раз есть дарственная бумага, раз девочка против, ничего нельзя сделать, понимаете? Нельзя продавать. Возвращайте деньги.

– Давай, не задерживай, – грубый мужик-грузчик хлопнул Редькина Василия по плечу.

– Нам ехать отсюда надо, – добавил второй. – Не тормози процесс, паря.

Этот простой незамысловатый язык сантехник Редькин понимал лучше всего. Он, чуть не плача, протянул толстую пачку несостоявшемуся покупателю Зойкиного пианино.

– Василий! – Клавдия Редькина подскочила к мужу и попыталась выхватить у него из руки заветную пачку.

И тут… Эта пачка выскользнула у него из руки, рассыпалась. Деньги разлетелись по асфальту.

– Денежки! Госс-поди ты боже мой! – Клавдия кинулась подбирать их из луж и с мокрого снега. – Собирайте! Зойка! Васька! Чего стоите?! Наши денежки!

Все, не сговариваясь, бросились собирать мелкие купюры, из которых состояла толстая пачка. Вмиг ничего на асфальте уже не валялось.

– Вот, держите, – протянул маленькому человечку Петр Брониславович его деньги – те, что собрал с асфальта.

Остальные последовали его примеру. Только супруги Редькины медлили. Но вскоре расстались с остатками былой большой кучки и они.

– А что-то маловато вы давали за пианино, – усмехнулся Петр Брониславович, окинув взглядом все то, что протягивали таинственному предпринимателю Редькины и ребята. – Я так прикинул, тут примерно раз в пятнадцать меньше, чем в магазине за такое же пианино просят.

– Ну, это уже не ваше дело! – буркнул маленький человечек и вместе со своими мужичками вскочил в машину.

Клавдия Редькина от всей души треснула кулаком по крышке проклятого пианино и заплакала. Заплакал и маленький Толик. Он подбежал к маме, обнял ее за талию, открыл рот – и рыдал.

Пыхтел и Василий Редькин, косил глазом в сторону капризной дочери и хотел сейчас одного – оказаться дома и задать ей хорошего ремня.

Всем остальным было очень больно смотреть на то, до чего же в семье Редькиных не желали возвращения пианино назад, в квартиру!

– Ну почему, почему, Зоя, нельзя было продать это пианино людям? – спрашивала мама, не обращая внимания на собравшихся зрителей.

– Ну, мама… – всхлипнула Зоя. – Эти люди были… Нехорошие.

– Ну ты ж понимаешь, что нам твое пианино уже вот где…

– Ох, понимаю, ох…

– Неужели так сильно оно вам надоело? – тихонько спросила у Клавдии Редькиной Арина.

– Не то слово! – всхлипнула та. – И Зойкины песни тоже… Не умеешь – не берись, сколько раз я тебе говорила, Зоя! Вышивала бы лучше крестиком, рисовала ноликом, ну не знаю, что еще! Но только бы не играла и не пела…

– Ужас, – покачала головой Вероника Кеник. – Ты чего, Редькина, плохо поешь разве?

– Нормально. – Зоя пожала плечами. – Мне нравится…

Все знали, что по музыке у нее было в четверти обычно три балла, и не больше. Однако с остальными предметами ситуация обстояла не лучше, Зоя шла ровно, без всплесков в сторону четверок или конкретных двоек. Поэтому ее удачи или неудачи в музыке никому не бросались в глаза.

– Неужели все так печально? – спросил тут Петр Брониславович. – И пианино вам хотелось бы непременно продать?

– Ой, хотелось бы, – ответила Клавдия.

– А давайте я у вас его куплю? – неожиданно для всех предложил Петр Брониславович. – Зоя, ты не будешь против?

– Вы?! – опешила Зоя.

– Я, – улыбнулся Петр Брониславович и, смущаясь, принялся объяснять: – Сразу предложу условия: ты будешь приходить к нам домой, когда захочешь, и играть на своем инструменте, сколько твоей душе будет угодно! Это я тебе точно обещаю! Подумайте, господа Редькины! И вам тогда будет хорошо, и нам!

– Правда?

– Правда! Супруга моя, Галиночка Гавриловна, очень музыке захотела обучиться, – продолжал, все так же смущаясь и краснея, Петр Брониславович. – Я отправился накануне Восьмого марта, значит, подарочек ей этот купить, пианино. Но в магазинах оно такие бешеные деньги стоит, а у меня и нет таких! Очень, очень дорого! Это новые. А подержанных нет нигде. Они ж дешевле – а потому на них страшный дефицит, разобрали все! А по газетным объявлениям или рухлядь совсем продается, или рояли с полквартиры. Это нам не годится, куда ж нам рояль с Галиночкой – физзарядкой тогда с утра не позаниматься, да и не развернуться вообще. Так я и не купил, значит, фортепьяно… Ограничился другими подарочками. После, говорю, будет тебе, Галина, музыка… Так что, если бы вы не возражали, я бы с большим удовольствием у вас это пианино приобрел. Только не за такие деньги, которые вам этот мошенник предлагал. А гораздо за большие!

– По цене комиссионного магазина? – переспросил Артурчик.

– Конечно! – ответил Петр Брониславович.

– Я дам больше! – вмиг возле кучки людей, окруживших пианино, снова появился маленький человек-бизнесмен.

– А мы не возьмем! – смело ответила Зоя и показала ему фигу.

– Зоя, нехорошо… – попробовал усмирить ее Петр Брониславович.