Екатерина Вильмонт - По следу четырех Страница 23

Елена Аркадьевна стала набирать номер.

— Занято!

— Не беда. Пейте еще кофе! Кекс берите, — радушно предлагала тетя Липа.

Опять в дверь позвонили. Принесли еще десяток телеграмм.

— Вот, Николай Николаевич, когда-нибудь и вам будут присылать столько телеграмм.

— Да что вы, Олимпиада Андреевна! Где уж мне… — засмущался Николай Николаевич.

— А вот попомните мое слово! На вас судьба внимание обратила, а это много значит, — совершенно серьезно сказала тетя Липа.

— Судьба внимание обратила? — удивился Николай Николаевич.

— А как же? Зря, что ли, вы с Аськой зимой встретились? Если бы не эта встреча, еще неизвестно, поступили бы вы в консерваторию…

— Это точно! Я как узнал, кто Асин дедушка, сразу нахальства набрался. И попросился к Игорю Васильевичу на прослушивание.

— А я что говорю! Это судьба вас на правильную дорожку вывела!

— У вас какой голос? — поинтересовалась Елена Аркадьевна, продолжая нажимать на кнопки телефона.

— Лирический тенор! — выпалила я.

— О! Скоро у вас тоже от поклонниц отбою не будет! Как споете Ленского… — улыбнулась она.

— Не надо, прошу вас, а то сглазите еще! — застенчиво проговорил Николай Николаевич.

Мы все засмеялись, Елена Аркадьевна поплевала через левое плечо, постучала по дереву. А потом явилась еще одна поклонница, с корзиной потрясающих груш.

— Из моего сада! — гордо сообщила она.

— Но дедушки нет в Москве!

— Ничего! Пусть! Мне приятно будет, если вы сами их съедите.

Тетя Липа пригласила на кухню и ее. Пока она наливала кофе новой гостье, Николай Николаевич стал прощаться.

— Спасибо вам, Олимпиада Андреевна! До свидания, Елена Аркадьевна! Я непременно займусь этим делом! Асенька, не проводишь меня до двери?

— С удовольствием!

Мы с ним вышли на площадку.

— Ася, признавайся, вы с Матильдой уже занялись этим делом?

— Нет, честное слово!

— Тогда сделаем так! У вас есть знакомая девочка, которой можно доверять?

— Есть, а что?

— Кто такая?

— Людка Кошелева. Да вы же ее знаете, а зачем она вам?

— Надо кого-то внедрить в этот клуб! Обязательно!

— А Матильда? Она смогла бы!

— Чудачка! Поклонницы наверняка ее тоже знают, так же как и тебя!

— Вообще-то да!

— Короче, если эта Елена Аркадьевна или еще кто выведут вас на клуб, запускайте туда Люду. И пусть она там покрутится и с чьих-то слов расскажет про кражу, словом, внесет смятение в ряды.

— И что? Что тогда?

— Есть у меня одно соображение, но я пока помолчу. Да, и вот еще что! Всем, кто к вам сегодня придет, непременно рассказывайте про кражу и про то, что этим делом занимается милиция. Поняла?

— Поняла!

— Ну и отлично! Будут новости — звони. Счастливо тебе! Большой привет Матильде.

— И вам счастливо!

Вернувшись на кухню, я услыхала, как тетя Липа рассказывает новой гостье о краже, а та громко ахает и хватается за сердце. Потом она потребовала, чтобы я съела ее грушу. Груша и в самом деле оказалась просто потрясающая, сочная, ароматная…

— Вот расскажешь деду, какие я ему груши посвятила!

— Как посвятили? — не поняла я.

— А это я новый сорт вывела — «Игорь Потоцкий» называется!

Не знаю, как я не рассмеялась! Груша «Игорь Потоцкий», это же надо выдумать! Выходит, я только что схряпала своего дедушку! Вы не хотите компот из «Игоря Потоцкого»? Съешьте, будьте любезны, ломтик «Игоря Потоцкого»!

Но тетя Липа страшно умилилась.

Вскоре явилась Мотька.

— Ну, что тут у вас? — с порога спросила она.

— Сейчас все тебе расскажу, только сперва ты должна съесть грушу.

— Какую грушу?

— Потрясную!

Я притащила грушу на тарелочке к себе в комнату.

— Вот, попробуй!

Мотька впилась зубами в грушу, сок потек по ее рукам и подбородку.

— Обалдеть, какая вкуснота! — с полным ртом проговорила она.

Когда с грушей было покончено, я спросила:

— А теперь имей в виду, ты только что сожрала дедушку!

— Какого дедушку? — ошалела Мотька.

— Моего.

— То есть? — Мотька вытаращила глаза.

— Сорт груш называется «Игорь Потоцкий», так что как ни крути, а одного Игоря Потоцкого ты слопала.

Мотька зашлась от хохота.

— Так, значит, кроме гладиолуса, теперь есть еще и груша!

— Ага!

Дело в том, что во Франции уже несколько лет назад был выведен сорт гладиолусов, который назвали «Игорь Потоцкий». Но почему-то никто над этим не смеялся.

— А я все жду, когда именем твоего деда какую-нибудь новую звезду назовут.

— Эк куда хватила!

— А что особенного? Я вот недавно слыхала, что какую-то звезду назвали в честь Нонны Мордюковой. А твой дед чем хуже? Ладно, выкладывай, что тут у вас делается.

Я рассказала ей про Николая Николаевича и про его идею запустить в клуб поклонниц Людку Кошелеву.

— А она справится? — усомнилась Мотька.

— Думаю, вполне.

— Нет. Не справится!

— Почему?

— Потому что ни ухом ни рылом в классической музыке не разбирается. Сроду в опере не была! Какая из нее поклонница! Это мое прямое дело! И пойду туда только я!

— Но ведь тебя они знают!

— Ни фига! Они видали меня всегда рядом с тобой! Все внимание было направлено на тебя, ты же внучка! При тебе они меня, конечно, опознают, а в одиночку — ни в жисть!

— Матильда, а ты психолог!

— От психолога слышу! Аська, я больше всего на свете хочу найти вещи Игоря Васильевича! Больше всего на свете! Так я хоть на сотую долю смогу отблагодарить за все, что он для меня сделал! — патетически воскликнула Матильда. — Как ты думаешь, получится у меня?

— А почему бы нет! Мы куда более сложные дела решали! Кстати, ты с Раисой больше не общалась?

— Нет! А надо?

— Вообще-то отчество и фамилия Эльвиры нам бы не помешали, а еще лучше и адресок узнать!

— Попробую, но давить на нее нельзя! Лучше всего опять ее разговорить.

— Ты хочешь сказать, подпоить?

— Да нет, просто поговорить по душам. Правда, тут этот Всеволод окаянный опять возникает, кошмар какой-то! Что я на той неделе делать стану? Она же с меня не слезет!

— Подумаешь! Скажешь, что он в рейсе задержался, в аварию попал.

— Да ты что! Она же, чего доброго, помчится его искать!

— Куда? Куда она помчится? Ты же, надо полагать, адрес ей не скажешь? — засмеялась я.

— Надо полагать, не скажу! — засмеялась в ответ Мотька.

— Девчонки! — заглянула к нам тетя Липа. — Вы чего тут расселись? Не слышите, телефон трезвонит, в дверь все время кто-то звонит, мне не разорваться! Возьмите на себя хоть телефон!

— Ой, простите! Тетя Липочка, мы сейчас! — закричали мы с Мотькой.

Действительно, телефон как с цепи сорвался. Все хотели поздравить дедушку. Я как попугай всем твердила одно и то же: деда нет в Москве, он в Лиссабоне, вчера пел «Бориса», имел оглушительный успех. Тетя Липа то и дело открывала двери, кого-то впускала, кого-то выслушивала в передней, принимала цветы и подарки.

— Да, вот что значит мировая слава! — с придыханием шепнула Мотька. — Человек за тридевять земель, а ему все равно цветы несут!

Она то и дело бегала на кухню и докладывала мне, кто там сейчас сидит.

— Дядька какой-то, важный с виду! Две девчонки лет по восемнадцать! Слушай, какую корзину цветов принесли — обалдеть! Здоровущая! От посла Франции!

Часа через два у нас уже раскалывалась голова. Интересно, как тетя Липа это выносит? Потом пришел Митя с изящным букетом от своей мамы.

— Мне старушки на лавочке сказали, что к вам с утра сегодня народ валом валит.

— Не говори, просто дурдом!

— Ась, а там груши еще остались? — подмигнула мне Матильда.

— Конечно! Тетя Липа их припрятала, говорит, больно хороши, оставим для своих. А Митька свой!

И я пошутила над Митей так же, как и над Мотькой, — когда он с наслаждением съел грушу, я сообщила ему, что он только что слопал Игоря Потоцкого. И опять мы чуть не померли со смеху.

— Ладно, девочки, смех смехом, а я ведь расспросил маму, не знает ли она каких-нибудь сумасшедших поклонниц.

— Ну и как? — вырвалось у меня.

— Мама говорит, что в лицо она некоторых знает, просто по концертам, и есть среди них совсем полоумные, но ни фамилий, ни адресов… увы.

— Вот так все! А сегодня нам сказали, что есть Клуб Поклонниц Игоря Потоцкого, сокращенно КПИП, — сообщила я. — И мы решили, что надо кого-то туда внедрить!

— Не кого-то, а меня! — отрезала Мотька.

— А может, лучше Валерку? — предложил Митя.

Мы с Мотькой прыснули.

— Голова! Где ты видел четырнадцатилетнего мальчишку, поклонника оперного певца? Так не бывает!

— Почему?

— Почему, не знаю, но не бывает! — твердо заявила Мотька.

— Что ж, вам виднее, — улыбнулся Митя.