Валерий Роньшин - Белоснежка идет по следу Страница 26

Монотонное постукивание колес навевало дремоту. Суперопер решил поспать. Едва он уснул, ему сразу же приснилось, что он на рыбалке и варит уху: под котелком потрескивают горящие поленья, над котелком клубится аппетитный пар… Короче, Молодцову снился тот самый сон, который он не досмотрел в «Ту-154». Но и на сей раз Супероперу не удалось досмотреть сон до конца. В дверь постучали. Молодцов проснулся и сказал:

— Войдите.

В купе вошла молоденькая проводница.

Чайку не желаете, Григорий Евграфыч? — спросила девушка.

Не откажусь.

А вам сколько ложечек сахара положить?

Пять. Только не размешивай, я сладкого не люблю.

Хорошо, Григорий Евграфыч.

Проводница принесла чай. Но уходить не спешила. Теребя пуговку на блузке, она кидала робкие взгляды на знаменитого сыщика.

— Что, автограф хочешь получить? — догадался Суперопер, дуя на горячий чай. Проводница смущенно улыбнулась:

Ага.

Тебя звать-то как?

Леля, — застенчиво ответила девушка. — Спичкина.

Ладненько. Я тебе свою книжку подарю. — Молодцов достал из сумки методичку «Как сохранить жизнь в перестрелке». — Какой город мы только что проезжали? — спросил он, вынимая из кармана ручку.

Краснодар, Григорий Евграфыч.

Ясненько. — Суперопер на секунду задумался и лихо срифмовал на титульном листе:

Проводнице Леле в дар!

Проезжая Краснодар!

Как всегда без лишних слов!

Суперопер Молодцов!

Держи, Леля Спичкина, — протянул он девушке брошюрку.

Ой, спасибо, Григорий Евграфыч. А можно у вас спросить?

Ну, спроси, — разрешил сыщик.

А вам приходилось в одиночку брать сразу десять преступников?

Приходилось, — кивнул Молодцов.

А двадцать?

И такое бывало.

А тридцать?

Врать не буду, Леля. Тридцать не брал.

В это время поезд начал замедлять ход, а вскоре и вовсе остановился.

— Странно, — сказала проводница. — По расписанию сейчас нет никакой остановки. — Она посмотрела в окно. — Ой, военный самолет садится?!

Суперопер тоже посмотрел в окно.

Состав стоял посредине бескрайней русской равнины. И на эту равнину садился истребитель «МиГ». Когда он сел, из кабины вылез летчик и побежал к поезду. Прямо к одиннадцатому вагону, в котором ехал Молодцов.

«Эх, опять порыбачить не удастся», — сразу понял Суперопер и, как всегда, оказался прав. Дверь отворилась, и в купе вошел молодой парень в летном комбинезоне и гермошлеме.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — отдал он честь и протянул Супероперу «мобильник». — Вас к телефону.

Сыщик взял трубку.

Григорий Молодцов слушает.

Привет, Гриша, — раздался в трубке голос генерала Громова.

Привет, Геша.

Слушай, старичок, выручай, — сказал генерал. — Снова «жареное» дело образовалось.

Никаких дел, Геша, — твердо отказал Суперопер. — Я в отпуске.

Ну, последний разок, Гриша, — начал упрашивать друга Громов. — Даю честное генеральское слово.

Нет, нет и нет. — Молодцов был непреклонен. — Этак я только на подледный лов к себе в село попаду.

Да не уйдет от тебя твоя рыбалка, старик.

Еще как уйдет, старик. Сейчас самый клев.

Гриша, я бы тебя не стал тревожить. Но дело не просто «жареное», оно — «пережаренное». Займись им, старичок. Не в службу, а в дружбу.

Тут уж Супероперу крыть было нечем. Дружба — это святое.

— Выкладывай, что за дело?

Громов понизил голос:

Дело государственного значения, Гриша. Потому и поезд твой остановили, и самолет за тобой послали. Прилетай скорей. Я тебе здесь все объясню.

Ладненько, сейчас прилечу. Пока, Геша.

Пока, Гриша.

Связь оборвалась.

Знаменитый сыщик залпом осушил стакан с горячим чаем и сказал летчику:

— Заводи свою колымагу, парень. Летим в Питер!

Примечания

1

РУБОП — Региональное управление по борьбе с организованной преступностью