Вадим Селин - Месть убитой мухи Страница 4

— А кто? Тося?

— Нет.

— Мася?

— Нет, я Люся. Люська.

— Да, извини, Люся. Точно, Люся! Понимаешь, сегодня просто день неблагоприятный — у меня степень подключения к информационному полю низкая, — пожаловалась мадам Джулия, деловито плутая с Люськой по переулочкам.

Плутали они, плутали, плутали… Болтали они, болтали, болтали… Пугала мадам Джулия Люську, пугала, пугала… И через некоторое время завела ее в свой салон, который был увешан всяческими амулетами, утыкан свечами и задрапирован черными шторами. Везде стояли якобы человеческие черепа, а под ногами туда-сюда шныряла черная кошка и глазела на Люську своими большими желтыми глазищами.

— Ну, вот мы и пришли, — произнесла фигура, цепким взглядом осматривая Люську. — Садись вот сюда.

Обладательница страшного проклятия села на предложенный стул. Мадам Джулия взяла с полки кадило и накрошила в него какого-то черного порошка.

— Ну? — спросила Люська, внимательно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.

— Что — «ну»? — энергично кроша порошок в кадило, спросила мадам Джулия.

— Вы уже сняли страшное проклятие? Я могу идти?

— Нет, я еще даже не начинала.

— Да? А… Послушайте, мадам Джулия, я вот о чем подумала… — протянула Люська.

— О чем же, милочка моя милая, голубушка моя сизокрылая, ты подумала?

После этих слов Люська прониклась симпатией к ведьме и доверительно поделилась мыслями:

— Я вот подумала — а на фиг снимать его, проклятие это?

Фигура опешила:

— Как это? Я не поняла.

— Ну, я жила с этим страшным проклятием и горя не знала, а тут появились вы и, сорри за грубость, мозги мне запудрили. Так сказать, смуту в жизнь мою внесли.

Мадам Джулия вздохнула и присела на стул рядом с девчонкой.

— Понимаешь, котенок, в чем дело… Да, ты о страшном проклятии не знала, и если бы я тебе не сказала о нем, то, повторяю, уже сегодня вечером тебя бы на совок подметали. А я с тебя его сниму — и не будет никакого совка. Так вот подумай — нужен ли совок или можно и без него обойтись?

— Значит, все действительно так серьезно? — поразилась Люська и заерзала на стуле от того, что представила себя на совке.

— Серьезней не бывает, — заверила ее фигура. — Выбирай — или совок, или счастливая жизнь без совков.

— Ой! Мадам Джулия, побыстрее снимите с меня эту пакость! Я не хочу на совок, — взмолилась Люська.

Но теперь фигура не торопилась. Она ласково приобняла клиентку и доверительно проговорила:

— Подожди. Раз уж мы разговорились, я тебе скажу еще кое-что.

— Да? — зажглась любопытством Люська.

— Да. Твое страшное проклятие страшно не только совком, а еще тем, что оно разрушает твою личную жизнь.

У Люськи стало темно в глазах, а в ушах зашумело. Вот она, причина ее одиночества — страшное проклятие! Именно из-за него, из-за этой гадости, все проблемы! Да если бы не оно, Люська бы уже давно выскочила замуж — негоже в пятнадцать лет в девках сидеть! Именно из-за страшного проклятия, даже не наладившись, рушится ее личная жизнь! Это из-за него все, из-за него!

— Но… — только и смогла выговорить потрясенная Люська. Теперь она была уверена на все сто процентов, что парней-козлов ей именно страшное проклятие подсовывает. Больше такие гнусности делать некому. На это лишь страшное проклятие способно.

— Вот тебе и «но», — сочувственно вздохнула мадам Джулия и спохватилась: — Надеюсь, ты не думаешь, что я подслушала твой разговор с подругами и из него все узнала?

— Конечно, нет! — возмутилась Люська. — Как можно! Вот теперь, когда вы мне про личную жизнь сказали, я уверена — вы настоящая ведьма! Да вы… да вы… да я вас буду на руках носить, если вы поможете мне личную жизнь устроить!

— Я, родная моя, не сваха! — строго сказала мадам Джулия. — Я — ведьма! Я сниму с тебя причину одиночества (ну, естественно, вместе с причиной твоей сегодняшней предполагаемой гибели), а дальше все в твоих руках.

— Уж вы снимите, снимите! — взмолилась Люська. — А из рук моих ни один нормальный парень не уйдет! За это можете не переживать.

— Я не за это переживаю, дорогая, а за другое, — вздохнула мадам Джулия. Она была мастерицей вздыхать.

— За что? — напряглась Люська.

— Дело в том, что у меня предоплата. Уж не обессудь. А то, бывает, приходят ко мне клиенты, от порчи или проклятия избавятся и уходят, не заплатив ни копейки. Поэтому тугрики вперед. Но ты не думай, что я такая дурочка-Снегурочка — я на них, на этих хитрецов, в качестве мести свою фирменную порчу насылаю, и с ними вскоре случаются разные мелкие неприятности — у кого-то глаза лопаются, у кого-то скальп сам собой снимается, у кого-то пальцы отпадают, у кого-то кости в спираль закручиваются… Треск такой стоит, бррр! Мороз по коже. Но что делать! Всякая работа должна оплачиваться. Поэтому и наказываю. А то свое получат и уходят.

Перепуганная Люська спешно вытащила из кармана портмоне.

— Вам тугрики, да? — на полном серьезе спросила она.

— Чего?

— Ну, вы сказали, что берете в тугриках. У меня есть иены…

— А, не, тугрики не надо, это я так пошутила. Слово просто смешное. Я или в рублях, или в долларах, или в евро принимаю, — перечислила колдунья и уставилась на Люськины серьги: — А еще золотом и драгоценными камнями.

Люська сделала вид, что не врубилась в намек, отсчитала деньги (в рублях) и передала их мадам Джулии. Та проворно, отработанным жестом, спрятала банкноты в карманах своего балахона.

— Вот я люблю таких клиентов, как ты! Приятно работать!

«Какое счастье мне подвалило в виде этой тетки!» — чуть не плача от радости, подумала Люська и попросила:

— Вы уж, мадам Джулия, постарайтесь как следует. У меня выпускной на носу, что я, одна на него пойду? Ну, родители — это понятно, но нужен еще и парень. Без парня уже как-то не престижно. Ну, вы меня понимаете.

— Понимаю, — закивала мадам Джулия. — А теперь — молчи. Закрой глаза и не открывай рта.

Люська с готовностью повиновалась. Закрыла глаза, рот (его было закрыть сложнее всего) и вскоре ощутила приторный запах ладана.

— Ой, какое проклятие мощное! Уж-ж-жас! — говорила мадам Джулия, обмахивая Люську кадилом. — Поражаюсь, как это ты до сих пор жива. И венец безбрачия над твоей головой висит. Красивый такой венец, роскошный, кто-то от всей души его делал. Только ты не думай, что венец правда как венец выглядит. Нет. Когда ауру над головой вверх ногами переворачивают, она и становится похожа на венец…

Люська хотела что-то подумать, но ее сознание куда-то поплыло, и она сама не заметила, как отключилась.

Глава 2

Очнулась Люська не в салоне мадам Джулии, а… в своей квартире. Надрывался мобильник, невыносимым звоном сверля ее мозг. Девчонка протянула руку к прикроватной тумбочке и взяла телефон. На дисплее высвечивалась фотография Таньки, а под ней прыгала надпись «Танька».

— Алло, — слабым голосом промолвила Люська.

Но телефон по-прежнему надрывался мелодией из сериала про некрасивую девушку в очках и брекетах.

— Алло! — крикнула Люська.

Однако телефон продолжал звонить.

— Тьфу ты, черт, забыла на кнопку нажать… — сообразила Люська и нажала на зеленую кнопку. — Алло.

— Люська? — крикнула Танька. — Ты где пропадаешь? Мы тебя все уже заждались!

— Где заждались? — ничего не могла понять Люська.

— Да на Иркином дне рождения! Давай быстрее!

— Ага… Уже иду…

Танька отключилась.

Люська посмотрела в потолок. Потом за окно. Она ничего не могла понять — вроде бы только что сидела в салоне мадам Джулии, как под наркозом, и… очутилась у себя дома. Мысли в голове ворочаются так тяжело, что можно сказать, совсем не ворочаются, тело какое-то ватное, не свое, состояние наифиговейшее из наифиговейших.

С большим трудом Люська сползла с кровати и попыталась привести мысли в порядок.

— Так… Мадам Джулия должна была снять с меня страшное проклятие… И начала его снимать в своем салоне… А потом я вырубилась. Но как я очутилась дома? Может, она меня сюда и приволокла? Интересно, на мне все еще есть страшное проклятие или уже нет?

Люська посмотрела в зеркало. В зеркале страшного проклятия видно не было.

— Ой, ой! — озарило внезапно ее. — Четыре часа уже прошло с тех пор, как мадам Джулия пообещала мне смерть. А я все еще жива! Значит, страшного проклятия на мне нет! Да и под поезд я вроде не попала… — И тут же в голову пришла другая мысль. И вообще эти мысли вдруг поперли как ненормальные: — У Ирки же день рождения! Я опоздала! Весь график теперь собьется… Так, посижу у нее часок и на свиданку пойду. Надо же личную жизнь устраивать.

Через двадцать минут Люська уже стояла под Иркиной дверью с красивым букетом и не менее красивым подарком.