Загадка чёрного цветка - Анна Руэ Страница 4

Я только-только проснулась и ещё лежала в постели, но меня уже охватило радостное волнение. Оно приятно щекотало в животе, словно я и сама была флаконом, внутри которого всё пузырится и переливается.

Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться. В конце концов ещё только десять часов утра, а с Ханной мы условились встретиться в двенадцать. Нужно было чем-нибудь себя занять.

Солнечные лучи, проникая в комнату сквозь старомодную ажурную занавеску, падали на мою кровать, покрывая её цветочным узором. Занавеска эта висела здесь задолго до нашего переезда. Поначалу всякий старый хлам, заполнявший купленную нашими родителями виллу «Эви», не вызывал у меня ничего, кроме раздражения. Но сейчас, несколько недель спустя, я очень радовалась, что живу в доме, хранящем древнюю тайну. Самую настоящую волшебную тайну! И мне выпала честь её оберегать. Разве можно о таком мечтать в какой-нибудь новостройке!

Я окинула взглядом комнату. Трещинки в потолочной лепнине, старый комод с овальным косметическим зеркалом, потемневшим по краям, обитое бархатом красное кресло возле кровати. Все эти вещи когда-то принадлежали прежним ароматекарям, жившим здесь до нас.

Я вспомнила, как раньше посмеивалась над мамой за её любовь ко всякому старью, и улыбнулась. Мне тогда ужасно хотелось, чтобы у мамы была какая-нибудь обычная, совершенно нормальная профессия. Чтобы она работала, например, продавщицей или кем-то вроде того. Но мама была реставратором – то есть занималась не просто старыми, а старинными вещами. Восстанавливала разбитые статуи ангелов в церквях, обновляла выцветшие фрески на стенах – в общем, приводила в порядок всё то, что было неказистым, облупленным, сломанным, но при этом имело какую-то ценность. Наверное, виллу «Эви» мама купила в первую очередь потому, что непременно хотела жить в по-настоящему старом доме.

О том, что в придачу нам бесплатно досталось настоящее сокровище, спрятанное под виллой, родители мои, конечно, не знали. И наверняка никогда не узнают, усмехнулась я про себя. Как бы я ни любила маму с папой, рассказывать им обо всём совершенно ни к чему! Да и мало ли как они могли поступить с аптекой ароматов, если бы узнали, что та неприятная история пару недель назад приключилась с ними именно из-за неё.

Я выскользнула из кровати, натянула джинсы и собрала волосы в хвост. Хоть я и чувствовала себя довольно-таки особенной с тех пор, как стала ароматекарем, на моей внешности это никак не отразилось. Со своими прямыми русыми волосами и зелёно-голубыми глазами я выглядела как самая неприметная девочка в мире.

Захлопнув за собой дверь в свою комнату, я прошла по коридору и заглянула к Бенно. Мой младший брат сидел на полу, строил что-то из лего и слушал какой-то аудиоспектакль про динозавров. Я усмехнулась: ароматекарь, который всё ещё играет в лего! Такого старик Даан де Брёйн, которому мы обязаны всеми этими бесчисленными волшебными флаконами, пожалуй, и в самых смелых мечтах не мог себе представить.

– Привет, Бенно, – попыталась я перекричать рев динозавров. – Ты там оставил мне хоть немного варенья на завтрак?

Бенно даже головы не поднял. Варенье у Бенно с папой было темой для споров номер один. Брат ни в какую не соглашался за завтраком намазывать его на хлеб, предпочитая есть в чистом виде – несмотря на все папины доводы и угрозы.

Снизу раздавался звон тарелок, поэтому я спустилась по лестнице и прошла в кухню. Папа как раз мыл посуду, а мама, стоя рядом, её вытирала. Они тихонько хихикали о чём-то своём и заговорщицки переглядывались. Наверное, папа опять отпускал свои обычные шуточки.

– Доброе утро, солнышко! – улыбнулась мне мама, заметив, что я вошла в кухню.

– Доброе, – кивнула я в ответ, взяла одну из только что вытертых мисок для мюсли и присела за наш маленький круглый обеденный стол. Этот стол был, пожалуй, самым главным предметом мебели в нашей семье – и одной из немногих вещей, которые мы перевезли сюда из Берлина.

– Ну что, выспалась? – спросила мама, подавая мне коробку хлопьев.

Я пробурчала что-то утвердительное и для начала налила себе стакан апельсинового сока. От волнения у меня совершенно пропал аппетит: ведь сегодня мы с Ханной наконец-то собирались начать готовить ароматы. Мысленно я уже ликовала в предвкушении, но старалась казаться спокойной, чтобы ничем себя не выдать. Вот и сейчас я с невозмутимым видом залила хлопья в миске молоком.

– А не съездить ли нам сегодня куда-нибудь? – спросил вдруг папа, вытер руки о кухонный фартук и с надеждой обернулся ко мне. – Вместе проведём первые дни осенних каникул – разве не здорово?

Ох нет, только не это! Я попыталась спешно найти отговорку:

– Э-э-э... Нет, у меня на сегодня уже планы, сегодня никак!

– И что же у тебя за планы? – вскинул брови папа.

Вот чёрт!

– Ну... – пробормотала я, – мы договорились встретиться с Матсом, и... мы собирались...

– Так давай возьмём с собой Матса, – предложил папа, не дослушав моих сбивчивых объяснений. – Я думал съездить в Голландию, раз уж тут совсем рядом граница, посмотреть какую-нибудь маленькую сыроварню. А потом можно устроить пикник со свежим сыром и хлебом!

Я скривилась от отвращения:

– Ничего не имею против сыра, но... Может, не стоит?

В списке моих нелюбимых занятий, будь у меня такой, это точно занимало бы одну из верхних строчек. В первый и последний раз, когда папе удалось затащить нас в «милую маленькую семейную сыроварню», там стояла такая вонь, что мама чуть не упала в обморок. А нас с Бенно даже пару раз вырвало.

Смотреть, как делают сыр, – это точно не для людей с чувствительными носами! Да и кому вообще захочется наблюдать, как плесневеет молоко?

Нужно было срочно придумать, как отговорить папу от его ужасной идеи.

– Неужели ты хочешь, чтобы нам опять стало дурно? Сыр – это, конечно, неплохо, но вот процесс его изготовления хорош только для тех, кто начисто лишён обоняния, – сказала я, потому что папа, казалось, забыл, какого позора пришлось натерпеться, когда нас с Бенно тошнило.

Мама взглянула на меня и поспешила спрятать усмешку за кофейной чашкой.

Прежде чем папа успел что-то возразить, я встала из-за стола и задвинула стул:

– В другой раз, ладно? Я в душ! – добавила я, выбегая из кухни.

С нашего переезда прошло довольно много времени, и я уже успела настолько привыкнуть