Жорж Байяр - Мишель в Адской долине Страница 5

— Красота! Мне как раз пить захотелось! — крикнул Мишель, погружая голову в холодную воду.

Солнце палило нещадно, лучи его золотили обнаженные скалы, играли в листве орешника, растущего в дальнем конце лужайки.

Мартина потянула Мишеля к орешнику, и ребята, к своему изумлению, нашли много зрелых орехов, которыми и набили карманы, чтобы украсить десерт приближающегося обеда.

Вернувшись к дому, они услышали голоса. Не мог же дядя Гюсту разговаривать сам с собой!..

Они увидели мужчину с густыми, низко спадающими на лоб черными волосами. На нем был голубой линялый комбинезон — одежда, весьма непривычная в этих местах, где все, от мала до велика, даже летом не вылезали из вельветовых штанов.

Мужчина был смугл и, судя по размаху плеч и толщине бицепсов, весьма крепок физически. Разве что, пожалуй, слегка тучен, что несколько портило его фигуру.

Мишель заметил его тяжелые руки — пропитанные маслом руки автомеханика — с черной каймой под ногтями.

Молодые люди подошли ближе. Дядя Гюсту обнял их за плечи и легонько подтолкнул к толстяку.

— Знакомься, Режи, это Мартина, моя племянница, дочка сестры, той, что вышла замуж за северянина. А это ее приятель Мишель. Они приехали к нам проветриться и наесть щеки. — Дядя засмеялся. — Вы не знакомы с Режи? У него в деревне ремонтная мастерская и кузница. Через его руки проходят все железки: от колес тачки до моторов докторской и аптекарской машин.

Верно говоришь, — добродушно пробасил мужчина, протягивая широкую ладонь с черными бороздками на запястье. — Ну как, нравится вам в Капдезаке?

Спасибо, мсье, очень! — откликнулась Мартина.

У нас тут, как говорится, не соскучишься. Такие дела творятся на плотине!.. — продолжал мужчина. — Вам, молодые люди, должно быть, это очень интересно! Приключения прямо как в комиксах!

Хотя Мартина и Мишель давно вышли из возраста, когда увлекаются комиксами, ради приличия они посмеялись шутке, которую мужчина явно считал удачной. Несмотря на грубоватую внешность, которую еще сильнее подчеркивал низкий лоб, Режи производил впечатление приветливого и славного малого.

Механик вздохнул.

И дернул же меня черт продать свой трактир этим проклятым чужакам! — пробурчал он.

Ну-ну, Режи, — сказал дядя Гюсту. — Твой трактир, как ты говоришь… это же была просто груда развалин!

Казалось, механик пропустил замечание мимо ушей.

— Продал родное гнездо, а что выгадал? Сущие крохи, гроши! Теперь вот еще приходится терпеть штучки этих проходимцев!..

Дядя Гюсту с улыбкой пожал плечами.

— Ну, это ты, Режи, положим, загнул. Конечно, знай ты все наперед, не стал бы продавать свою развалюху. Уж как-нибудь выкрутился бы… В конце концов, посадил бы в трактир управляющего, когда туристы нагрянут смотреть плотину! Но, как видишь, Саразини оказался хитрее!

Режи насупился; лицо его приобрело злое, упрямое выражение.

Хитрее, хитрее… Это еще бабушка надвое сказала! Вот посидит за решеткой, чертово отродье, тогда посмотрим, кто из нас хитрей!

За решеткой? Его уже арестовали? Он сознался? — Дядя очень правдоподобно изобразил полную растерянность.

Режи разразился злобным смехом, который покоробил Мартину с Мишелем.

— Сознался? Как же! Дурак он, что ли? Это та еще публика: его за руку схвати — он все равно будет отпираться! Но это обычная месть, что тут думать? Саразини отомстил за то, что его выкину ли со стройки. Ведь на стройке у него было сколько угодно бесплатного цемента, черт побери! Так то трактир обошелся ему по дешевке!.. Ничего, когда-нибудь он вернется ко мне!

Дядя Гюсту покачал головой.

— Однако… однако…

Режи смерил его свирепым взглядом.

Слушай, Гюсту, что значит это твое «однако»? Уж не намерен ли ты, в пику мне, выгораживать чужаков? Я твой земляк, Гюсту! Ты про это не забывай!

Кем бы ты ни был, Режи, земляк или чужак, — ответил Гюсту спокойно, но с достоинством, — я не стану называть белое черным! Саразини купил у тебя развалюху и восстановил ее собственными силами! А чужой он или свой — какое это имеет значение? Трактир принадлежит ему, тут все честно. Если тебе приспичило его откупить, предложи Саразини настоящую цену, ту, которую трактир стоит сейчас! А не ту, которую стоила твоя груда камней!

Режи побагровел. Он даже стал заикаться от ярости.

Собственными силами, говоришь?.. К-конечно, конечно! По-твоему, я и за краденый цемент обязан платить? К-который приобретался за счет налогоплательщиков, так? Тебе не кажется, что это уже слишком?..

Знаешь, Режи, это ваши с Саразини дела. Я тебе высказал свое мнение, раз ты на эту тему заговорил. Поступай, как тебе подсказывает совесть. Да и зачем тебе чьи-то советы: ты все равно сделаешь по-своему…

Режи что-то пробурчал себе под нос и ушел, не прощаясь.

Удивленные резким тоном спора, ребята повернулись к Гюсту.

— Он ужасно рассердился, верно, дядя? — спросила Мартина.

Гюсту рассмеялся.

— Рассердился? Ерунда! Покипит и остынет.

Все никак не может угомониться из-за трактира.

Нет у него никаких оснований требовать его назад. И никаких прав. А если я так считаю, то не собираюсь ему поддакивать…

В результате Мишель и Мартина так и не пошли к плотине, как планировали. Пора было возвращаться на ферму: близилось время обеда.

Я еще вернусь сюда сегодня, — сказал Гюсту.

Можно и мы с тобой? — спросила Мартина.

Конечно! Если вам тут так нравится, — ответил дядя, и по лукавству, светившемуся в его глазах, девочка догадалась, что он все понимает.

Мишелю хочется сфотографировать плотину после диверсии. Это будут такие редкие снимки, согласен?

Конечно, согласен. Жандармы, наверно, уже закончили следствие… Об одном только я вас попрошу: не подходите туда слишком близко.

Я знаю, вы оба плаваете как рыбы, однако затопление— это затопление, это вам не бассейн!

Мартина пообещала, что они будут осмотрительными.

— Видишь, Мартина, до чего меня запугала сестра, — пошутил Гюсту. — Твоя замечательная мамаша — настоящая наседка, так что давай пощадим ее сердечко. А то ведь она меня со света сживет!..

4

Дядя Гюсту выполнил свое обещание. Когда они втроем вернулись на виноградник, он подмигнул и просто сказал:

— Ладно, ступайте. А то ведь я вижу, что вам

невмоготу.

Мартину и Мишеля действительно снедало нетерпение. После обеда дядя Гюсту, как всякий нормальный южанин, знающий об опасностях, которыми грозят прогулки по солнцепеку, прилег вздремнуть. Так что ребятам пришлось его дожидаться.

И вот они неторопливо шли вниз, к реке. Тропа здесь была куда шире той, что вела к винограднику. Местные именовали ее «двуколейной».

— Дядя Гюсту возит тут на двуколке бочки с вином, — пояснила Мартина.

Вскоре тропа влилась в настоящую дорогу.

— В этих краях ходишь много, а продвигаешься еле-еле, — заметил Мишель.

Тут они, к своему удивлению, вышли к дороге, которая бежала вниз, к Тарну, и там пересекала реку по знакомому им старинному мосту с каменными зубцами-выступами.

По-моему, мы заблудились, — сказала Мартина.

Да нет… Все правильно: сейчас опять покажутся башни кранов, только уже гораздо ближе.

Они решили идти вдоль Тарна, не переходя мост. Вот уже позади остались заросли камыша, откуда утром выскочил мальчишка, тот, что запустил в Мишеля камнем.

Мишель с Мартиной шагали вдоль берега по дорожке, которую отделяла от воды поросшая травой полоса земли. Пройдя несколько сот метров, они, к своему удивлению, увидели чистенький, свежевыкрашенный домик с красной черепичной крышей. Он выглядел совсем новым.

Изумление их было вызвано несколькими причинами. Главная заключалась в том, что в доме не видно было никаких примет местного стиля: это было обычное, стандартное сооружение, способное испортить самый чудесный ландшафт.

Молодые люди шли мимо зеленого забора, за которым находился запущенный сад. Они намеревались пройти не задерживаясь, когда заметили на скамеечке возле дома человека с трубкой в зубах.

Старая фетровая шляпа неопределенного цвета отбрасывала густую тень на его лицо с пышными седыми усами.

Незнакомец тоже заметил ребят. Мишель был в этом уверен. Но не выказал ни удивления, ни недовольства. Только буравил их взглядом, так что трудно было пройти не поздоровавшись.

— Здравствуйте, мсье, — сказал Мишель.

Мартина тоже приветствовала старика.

Тот неторопливо вынул трубку изо рта и поднял голову. Окинув ребят угрюмым взглядом из-под кустистых бровей, он ответил странным, тягучим голосом:

Здравствуйте и вы, молодые люди! Не заблудитесь тут у нас? Вы ведь, поди, не здешние?

Мы здесь на каникулах, в гостях у Гюсту Лебера, — ответил Мишель.