Р. Стайн - Десять историй ужаса Страница 9

— Ну ты и лошара, Дилан! Я мог бы сделать это с закрытыми глазами. Кто тебя вообще учил играть? Твой дружок Джордан научил тебя так мазать?

Джордан побагровел. Он уже открыл рот, чтобы съязвить, но вовремя увидел умоляющий взгляд Дилана.

— Джордан, пожалуйста, — взмолился Дилан. — Просто не обращай внимания! Прошу!

— Что ты сказал? — крикнул из окна Ричард. — Ты со мной говоришь, лошара?

Дилан откашлялся.

— Нет. Оставь меня в покое. Я сделал домашку, так что просто отвянь.

Ричард покачал головой.

— Попробуй бросать двумя руками! — посоветовал он. И с глухим стуком захлопнул окно.

Дилан крепко прижал мяч к груди. Лицо его побелело.

— Мнит себя пупом Земли, — пробормотал он дрожащим голосом.

— Ну и козел! — воскликнул Джордан. — И почему ты разрешаешь ему помыкать тобой?

Дилан лишь пожал плечами.

— Он запросто может взгреть меня, — признался мальчик.

— Знаешь, будь он моим братом, я бы привязал его ночью к кровати и заставил заткнуться! — серьезно произнес Джордан.

Дилан рассмеялся.

— Ты всегда придумываешь что-то крутое!

— Для этого и нужны друзья, — ответил Джордан.

Позже, Дилан сидел за партой, сгорбившись над учебником математики.

— Придумал! — внезапно закричал Джордан, заставив его вздрогнуть.

— Что придумал? — спросил его Дилан.

— Идеальный розыгрыш для Эшли! — сообщил тот со злорадной усмешкой.

Дилан улыбнулся и опустил карандаш.

— Какой же? — нетерпеливо спросил он. — У тебя всегда потрясные розыгрыши!

— Да, спасибо! — горделиво ответил Джордан. — Короче, ты же знаешь, как Эшли боится Акселя и Фоли?

Дилан коротко кивнул.

— Ага. Я от тарантулов Ричарда тоже не в восторге.

— Так вот, — ухмыляясь, продолжил Джордан. — Что, если Аксель и Фоли как бы случайно пропадут?

Дилан широко раскрыл глаза.

— Ну, не знаю…

— Да брось! — гнул свое Джордан. — Эшли с ума сойдет! Я вбегу к ней и буду кричать: «Пауки на свободе! Спасайся, кто может!». А когда она сама завопит, скажу, что видел, как Аксель целиком проглотил Жаклин!

— Ну… — колебался Дилан. Его всегда немного пугали затеи приятеля.

— Дилан, решайся! Это просто идеально! Только посмотри на нее! — Джордан показал на площадку перед домом. — Моя помешанная сестрица играет в мяч с воображаемой подругой у всех на виду!

Дилан выглянул в окно.

— Выглядит она довольно-таки глупо, — признал он.

— Отлично, тогда давай проберемся в спальню Ричарда и…

— Джордан, не думаю, что это хорошая идея, — произнес Дилан. — Ричард устроит мне взбучку, если мы притронемся к его паукам.

— Да не парься! — раздраженно ответил Джордан. — Он и не узнает! Сидит сейчас в своей берлоге и смотрит ящик. Сделаем все по-тихому. Раз плюнуть!

Дилан снова глянул в окно и увидел Эшли, играющую с воображаемой подругой.

— Ладно, я в деле, — согласился он.

Джордан первым двинулся к комнате Ричарда. Они незаметно прокрались внутрь и направились к террариуму.

— Шевелись, — шепотом подгонял Джордан. — Вытаскивай их. Живее.

Дилан взял в каждую руку по тарантулу. Они были мохнатыми и слегка щекотали кожу.

Тихонько крадясь на цыпочках, ребята прошмыгнули вниз по лестнице, миновав логово Ричарда. Джордан открыл входную дверь, и они поспешно вышли на подъездную дорожку.

— Это будет нечто! — шептал Джордан, когда они подкрадывались к Эшли.

Дилан держал тарантулов высоко над головой. Эшли не слышала их шагов. Она глупо хихикала, обращаясь к невидимой подружке:

— Отличный бросок, Жаклин!

Они подбирались все ближе и ближе, пока не оказались прямо у нее за спиной. Еще один шаг и…

— ДИЛАН! — прогремел голос со стороны крыльца. Ребята дружно обернулись.

— Это Ричард! — в ужасе выпалил Дилан. Лицо его стремительно теряло цвет.

Ричард бросился к ним, яростно сверля взглядом Дилана.

— Ты что тут делаешь с моими тарантулами? — требовательно спросил Ричард.

— Я… ну… — мямлил Дилан.

— Я понял! — гневно заявил Ричард. — Ты снова играешь с Джорданом и Эшли.

Дилан, спотыкаясь, попятился назад, стоило Ричарду приблизиться к нему.

— Но ведь…

— Ты хоть понимаешь, насколько ты жалок? — закричал Ричард. — Ведешь себя как сдвинутый! Вечно играешь и говоришь сам с собой!

— Но… — бессвязно бормотал Дилан.

Ричард отобрал у брата тарантулов.

— Дилан, ты уже взрослый для воображаемых друзей, — сказал он. — Забудь о Джордане и Эшли. Хорошо? Их не существует. Они только в твоей голове. Воображаемые друзья — ребячество!

КАК Я ПОЛУЧИЛ СВОЮ БИТУ

Полагаю, вы залюбовались на мой замах, верно? А также и бейсбольной битой, которую я держу в руках.

Быть может, вас интересует, как я получил свою биту.

О, у нее долгая история. Это уж точно.

Я был пауэр-хиттером[1] в нашей школьной команде по бейсболу. Каждый год наша команда выходила в финал состязаний; я был в ней настоящей звездой.

Вы можете прочесть обо мне, подняв местные газеты за несколько лет: «Майкл Бернс: с ним сила»; «Майкл Бернс добыл победу для Линнфилда… в очередной раз!»

Это я, Майкл Бернс. Но теперь — теперь я желал бы никогда в жизни не прикасаться к бейсбольной бите. Ныне все изменилось. Я изменился.

Как много времени минуло с того самого дня, что навеки изменил мою жизнь? Я не могу сказать. Но я помню все, что случилось, как если бы это произошло только вчера…

Была тренировка. Мы закончили разминаться. Треннер Мэннинг рявкнул:

— Эй, Майк! Твой выход!

Во всех играх я всегда бил без промаха. На линии я шел четвертым. Оно и понятно: я был лучше всех.

Но сейчас мы просто тренировались. И тренеру нравилось менять нас местами, дабы мы не теряли хватки.

Я почувствовал, как напряглись все мои мускулы, когда я занял позицию для отбивания. Видите ли, у меня возникла проблема. Серьезная проблема. У меня был спортивный кризис.

В последнюю нашу игру я получал страйк-аут[2] четыре раза!

А прошлые несколько тренировок? Джимми, питчер, посылал мне мяч — и всякий раз я отчаянно мазал.

Славный пауэр-хиттер, да? Я даже не мог попасть по мячу. И все об этом узнали. Я боялся, что в скором времени ко мне прилипнет прозвище «Мазила Майк»!

— Давай, Майк! — скомандовал тренер, когда я сделал несколько пробных взмахов. — Сосредоточься наконец. Ты же знаешь, завтра играем с Лэйклэндом за первое место.

— Да уж, Майк, лучше не лажай, — проворчал со своего места Джимми.

Я слегка пригнулся. Бита казалась неудобной. Тяжелой. Слишком тяжелой.

— Расслабься, — велел я себе. — Просто расслабься, и все будет как надо.

Мяч полетел. Высоко. Я его пропустил.

— Страйк! — заорал Рон у меня за спиной.

Я повернулся к нему:

— С каких это пор катчер объявляет страйки?

— С каких это пор пауэр-хиттер все время их получает? — огрызнулся он.

Все, приплыли. После такого стыдобища фиг расслабишься.

Я пытался повторить свой былой замах. Но бита казалась мне все тяжелее и тяжелее. И я видел, как мои товарищи по команде озабоченно качали головами.

После еще примерно десяти минут упражнений с битой (лучшее, чего я добился за все это время — послал мяч обратно в питчера) тренер решил кликнуть кого-нибудь со скамейки запасных.

— Слушай, Майк, — проговорил он, положив свою тяжелую ручищу мне на плечи, — ступай-ка ты домой и хорошенько отдохни перед завтрашней игрой.

Думаю, он старался не показывать раздражения. Но потом он все-таки не сдержался и добавил со злостью:

— Ты уж постарайся преодолеть свой кризис, приятель. Эта игра для всех очень важна.

Я поплелся с поля, чувствуя себя полным ничтожеством.

— Эй, Майк! Погоди секундочку! — Я сразу узнал бегущего ко мне парня. Это был Том Скотт, корреспондент с местного телевидения.

В Линнфилде школьному спорту придается огромное значение. Но чтобы репортеры являлись уже и на тренировки? Офигеть!

— Ты в порядке, Майк? — осведомился он. — Ты что-нибудь делаешь, чтобы преодолеть спортивный кризис?

— Пытаюсь, — промямлил я, чувствуя, что краснею. — Честное слово, пытаюсь. — Я вошел в школу и поспешил в раздевалку, сгорая от смущения.

Я быстро принял душ и переоделся. Мне хотелось убраться отсюда до окончания тренировки. Знал, что, если меня начнут поддевать, я сорвусь.

Несколько минут спустя я вышел из школы и поспешил к велосипедной стойке. Взор мой был устремлен в землю; я был погружен в собственные невеселые мысли.

— Что угодно бы сделал, лишь бы преодолеть кризис, — пробормотал я.

Я даже не видел этого странного человечка, пока чуть не сшиб его с ног.