Зоя Гражданская - От Шекспира до Шоу: Английские писатели XVI—XX вв.

Гражданская З.Т

От Шекспира до Шоу

Глава 1

Прошло почти четыреста лет со дня смерти Шекспира, многие великие драматурги создали после него изумительные драмы, но равных ему в этой области мы не можем назвать. И каково бы ни было их личное отношение к Шекспиру, восхищались ли они им, как Пушкин, или объявляли его давно пройденным этапом, как Шоу, они сохраняли с ним неразрывную связь. О Шекспире написаны сотни книг; в науке, именуемой шекспироведением, насчитываются сотни имен ученых. Среди исследователей творчества Шекспира были и великие писатели, сказавшие о Шекспире иногда несколько слов, но бросившие на это необыкновенное явление новый ослепительный свет: Пушкин, Тургенев, Достоевский, Гейне, Гете, Гюго, Шоу… В. Г. Белинский назвал Шекспира царем драматических поэтов, «увенчанным целым человечеством», и это поэтическое определение оказалось очень точным.

Шекспир жил в эпоху Возрождения, в период создания больших национальных государств, необычайного расцвета ремесел и искусств, науки и торговли. По словам Энгельса, «это был величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености».[1] Шекспир был одним из таких титанов Возрождения.

Биографические сведения о Шекспире довольно скудны и не все достоверны. Иногда события, которые подтверждаются документами и свидетельствами современников, дополняются устной легендой.

Уильям Шекспир родился 23 апреля 1564 года в окруженном лесами городке Стратфорде на реке Эйвоне. Предки Шекспира были йомены, вольные землепашцы, не испытавшие на себе крепостного ига. Среди них были, видимо, храбрые воины — лучники, копейщики, участники отгремевшей за сотню лет до того Столетней войны. Об этом говорит фамилия «Шекспир», что значит в переводе «потрясатель копья».

Отец Уильяма — Джон Шекспир — был ремесленником и торговцем. Торговал он кожами и кожаными перчатками. В период процветания даже был выбран мэром родного городка. Но благоденствие сменилось полным разорением. Спасаясь от кредиторов, Джон Шекспир одно время никуда не выходил за пределы своего дома и двора: по существующему обычаю там его не могли арестовать. Семья была большая, и старшему сыну Уильяму, еще мальчику, приходилось добывать для нее пропитание. Он горячо любил отца, стремился быть ему хорошим помощником, страстно мечтал вывести семью из нужды.

В Стратфорде до сих пор сохранился дом, где родился и вырос Шекспир, сохранилось и здание «грамматической школы», где он учился. В ней обучали, кроме английского, древним языкам — латинскому и греческому. Видимо, Уильям был способным учеником, так как потом он работал в той же школе помощником учителя. Но предание говорит и о другой его профессии в те же юные годы: он работал подмастерьем в мясной лавке; чтобы прокормить родителей и младших братишек и сестренок, он охотился за дичью в соседнем лесу, что считалось браконьерством. Все леса и парки принадлежали лендлордам или считались королевскими владениями. Простым людям любая охота была запрещена. Однако именно дичь была для местного населения чуть ли не единственным источником питания и дохода. И бедняку, каким был 18-летний Шекспир, приходилось рисковать головой. Сказывались и робин-гудовские традиции: молодежь этого лесного края была воспитана на балладах и легендах о славном охотнике Робин Гуде.

В возрасте 18 лет Уильям неожиданно женился на дочери фермера — Анне Хесуэй, которой было 26 лет. Через два года 20-летний Уильям стал отцом довольно большой семьи: вслед за дочерью Сьюзен родились близнецы — дочь Юдифь и сын Гамнет (Гамлет). Теперь Уильяму приходилось работать вдвое больше: он содержал две семьи — свою и отцовскую.

Недозволенная охота закончилась плачевно. Об этом мы знаем из устного предания. Уильяма схватили лесные сторожа и вместе с убитым оленем доставили к сэру Томасу Люси, богатому помещику, который был одновременно и местным судьей. Кары за браконьерство были в ту пору жестокие: били плетьми, клеймили каленым железом, могли приговорить и к смертной казни. Ждать пощады от сэра Люси не приходилось, ибо Уильям сочинял на него эпиграммы, которые расходились в народе. Шекспир исчез из Стратфорда. Удалось ли ему просто бежать, помогли ли своим заступничеством влиятельные друзья — неизвестно. Он скрылся в пестром и шумном людском море Лондона.

И только через пять лет Шекспир появился в качестве актера и драматурга в лондонском театре, построенном его земляком, плотником Бербеджем. Эти пять лет (с 1585 до 1590) остаются самым таинственным периодом в жизни Шекспира. Как он провел их? Можно почти не сомневаться, что он связал себя с театром: иначе как он мог завоевать к 1590 году (в 26-летнем возрасте) прочное положение в театре?

По свидетельству его первого биографа, Шекспир начал с того, что присматривал во время спектаклей за лошадьми богатых джентльменов — зрителей театра. Вскоре юноше удалось стать актером. Потом ему поручили, видимо зная о его редкой начитанности, переделывать для театра старые пьесы. Он стал так называемым «штопальщиком пьес». А отсюда был только один шаг до самостоятельного творчества.

В 1588 году произошло событие, оказавшее огромное влияние на судьбы Англии и всей Европы: английский флот одержал блистательную победу над так называемой «Непобедимой армадой» Филиппа II, короля Испании.

Где был Шекспир в эти дни? Не был ли он в числе тех юношей, которые в этот период сотнями шли на корабли, чтобы спасти от врага «веселую, старую Англию»? Мы не знаем этого и никогда не узнаем. Он был молод и смел, горячо любил свою родину. В его пьесах мы часто встречаемся с образами моряков, с неплохим знанием морского дела. Исследователями установлено, что Шекспир не путешествовал. Его описания других стран при всей их яркости неточны и условны. Но где бы он ни был в момент разгрома армады, на берегу или на борту одного из бесчисленных победоносных суденышек, он принял участие в общем ликовании. Будущее казалось прекрасным. Радость победы, вера в народ бросили свой сияющий отблеск на первый период творчества Шекспира.

В 90-е годы Шекспир достигает материального благополучия и славы. Семья его оставалась в родном Стратфорде; он часто приезжал домой, заботясь о благосостоянии семьи. Он купил лучший дом в городе и землю за городом, окружил своего отца комфортом, выхлопотал для него дворянское звание. У Шекспира появился герб, расшифровывающий его фамилию («потрясающий копьем», «копьеносец»): сокол, держащий копье и сидящий на щите, на котором по диагонали изображено другое копье. Гордо звучит девиз: «Не без права».

Жене и детям Шекспира было, разумеется, привольнее оставаться в родном Стратфорде: Анна была здесь хозяйкой богатого дома, дети резвились на воздухе, среди зелени. Можно представить, с какой радостью они встречали приезжавшего домой с подарками отца, молодого, красивого, полного энергии.

Шекспир был любящим семьянином, но в его лондонской жизни был период, отмеченный сильным и бурным увлечением. Позднее это чувство нашло отражение в его «Сонетах».

Театр эпохи Шекспира мало походил на современный. Бродячие актеры, игравшие обычно во дворах гостиниц, воздвигали сцену на дворе, а зрители располагались спереди и с боков сцены или смотрели на нее с гостиничных балконов. Такое устройство сохранилось в тех постоянных театрах, которые возникли в большом количестве в 70-е годы XVI века в Лондоне. Сцена была открытой с трех сторон площадкой без занавеса и декораций, актеры выходили на нее через заднюю дверь, зрители размещались вокруг. Наиболее знатные посетители могли сидеть даже на сцене.

Отвращение религиозно настроенной буржуазии к театру проявлялось в ряде моментов: «греховные» театральные зрелища были запрещены лондонским магистратом в Лондоне, и театры строились за Темзой. Перед началом представлений река покрывалась лодками с плывущими зрителями, на мостах беспорядочно теснились всадники и пешеходы.

Среди зрителей не было женщин-горожанок: порядочной женщине не полагалось бывать в театре. Немногочисленными зрительницами оказывались легкомысленные особы или аристократки, ставившие себя выше толпы и ее предрассудков. Но и они появлялись в театре в масках, их не полагалось узнавать. Женщин не было и среди исполнителей пьес. Роли обаятельных Дездемон и Офелий играли красивые мальчики-подростки. Большой драмой для «актрисы» и для зрителей оказывался тот период, когда у «любимицы публики» ломался голос, появлялись усы, и «ей» приходилось переходить в разряд мужчин-актеров. И прославленный исполнитель женских ролей не мог потом достигнуть того же успеха при исполнении мужских: талант его оказывался в какой-то мере искалеченным.