Татьяна Семенова - Дочь Нефертити Страница 10

— Да, — медленно произнёс Джедхор, — столицу Эхнатон безжалостно опустошил. Жрецы Амона остались не у дел. Двенадцать лет они влачили жалкое существование после того, как Эхнатон порвал с ними, построил новую столицу и переехал туда. Сейчас, после смерти Эхнатона, как видишь, они опять набирают силу. И опять захватили власть в стране. И Аи стоит во главе. А ведь когда-то он так же отверг бога Амона. Устремился с Эхнатоном в новую столицу и поклонялся другому богу. Ты помнишь, как Эхнатон возвысил его? Конечно, он же был отцом его любимой жены Нефертити. А какими титулами он наградил Аи! «Отец Бога», «Тот, кому доверяет добрый божественный владыка на целой земле», «Первый из соратников владыки Двух Земель», — Джедхор скривил лицо и поморщился.

— Воистину, Эхнатон высоко вознёс Аи, — подтвердил слуга.

— И сейчас, после смерти Эхнатона, Аи всё так же на вершине власти.

— И вновь поклоняется старому богу Амону, — продолжил Апуи мысль хозяина. — Более того, Аи — Верховный жрец Амона… Он прочно закрепил свои позиции при Тутанхамоне. Да… практически он управлял страной вместо малолетнего правителя. Тутанхамон взошёл на трон, когда ему было всего девять лет. Разве ребёнок мог вершить великие дела?

— Это понятно. Да и жена его Анхесенамон была слишком молода. Вот Аи и решил помириться со жрецами Амона после смерти Эхнатона, искал поддержку среди жрецов и бывшей знати. Естественно, чтобы закрепить свою власть, объявил себя Верховным жрецом Амона, — продолжал вспоминать Джедхор. — Аи быстро забыл, кому молился при старом властителе. Но мы-то помним, как он возносил бога Атона и совершенно презрел всеми почитаемого Амона!

— О своей дочери Нефертити он также запамятовал, — шёпотом сказал Апуи. — Кем бы он был без неё?.. Сейчас все его силы брошены на то, чтобы жениться на своей внучке. Теперь его забота — не потерять власть. Принять Нефертити в столицу он не желает. Она слишком умна и может повлиять на дочь.

— Да, — поддержал слова слуги Джедхор, — сейчас у Нефертити трудные времена. Дочь её в столице, а она здесь, в Меннефере, великом городе бога Птаха. Но боги не покинули её. Могущественный Птах оберегает Нефертити.

— Да, воистину, боги видят всё, они могущественны и всесильны, — сказал Апуи. — Прекрасную Нефертити они не оставят.

— Я молюсь за неё каждый день! — горячо произнёс Джедхор. — Да будет она жива, здорова и невредима! Я воскуриваю благовония у алтаря и прошу богов даровать ей мир и спокойствие сердца, молю, чтобы она оставалась в милости у богов.

— А Аи молится великому Амону, — ехидно заметил Апуи. — Но не во славу своей дочери Нефертити, которая возвысила его, дала ему хлеб. Он просит богов даровать ему власть.

Высказав едкое замечание в адрес Верховного жреца Амона, Апуи направился к резному столику, ножки которого были сделаны в виде львиных лап, а хорошо отполированная деревянная столешница сияла богато инкрустированным золотым орнаментом в виде диковинных птиц и зверей. На столе стояла не менее изящная шкатулка. В ней хранились драгоценности хозяина, которые он надевал, выходя из дома. Осторожно взяв шкатулку в руки, Апуи пронёс её через всю комнату и поставил на столик перед господином. Открыв ларец хитроумным устройством, отдалённо напоминающим ключ, он достал красивое ожерелье из шести рядов бус с золотыми застёжками в виде соколиных голов. Великое множество удлинённых и круглых бусинок из сердолика, полевого шпата и цветного стекла делало ожерелье ослепительным. А искусно выполненные золотые застёжки внушали почтение и уважение к владельцу нагрудного украшения.

Аккуратно надев ожерелье на шею Джедхора, Апуи извлёк из шкатулки подвеску-амулет. Длинный шнурок подвески был унизан бусинами каплевидной формы из яшмы, сердолика и других разноцветных камней, а квадратный кулон размером с ладонь представлял собой изящно исполненное украшение из золота, в середине которого находился скарабей, в окружении соколов. Туловище скарабея было сделано из сердолика. Маленькие тонкие ножки из золотых нитей поддерживали красное солнце, обрамлённое золотым ободком. Сидевшие по бокам соколы словно охраняли священное насекомое. Их оперенье состояло из мельчайших камешков лазурита и бирюзы, великолепно смотревшихся в золотом обрамлении. Головы соколов были повёрнуты в сторону маленького красного солнца, а в когтях они держали священный символ «анх», означающий жизнь и символизирующий долголетие и могущество.

Апуи передал подвеску Джедхору, и тот сам надел её поверх ожерелья.

— Но что же всё-таки означает мой сон, Апуи? — задумчиво спросил Джедхор.

— Твой сон, господин, послан тебе богами, — повторил слуга уже высказанную ранее мысль. — Растолковать его могут только в «Доме Жизни». Лишь мудрые жрецы-толкователи знают тайный смысл магических текстов, только им известно, что происходило раньше и что произойдёт в будущем. Жрец-толкователь будет твоим проводником, он раскроет тебе скрытое предупреждение богов, будет посредником между тобой и божеством, пославшим тебе сон.

— Ты думаешь мой сон — предупреждение свыше?

— Возможно, — ответил слуга. — Взгляни, что происходит вокруг. Хотя мы и далеко от столицы, но тревожные события коснулись и нас. Нефертити просила тебя найти надёжного человека, для того чтобы вести переписку с дочерью. Своим людям она не доверяет. Аи вездесущ. Его люди повсюду. И сейчас Нефертити ты нужен. Возможно, у неё к тебе очень срочное дело, раз она в столь раннее утро прислала слугу. Теперь ты понимаешь, что сон навеян тебе богами?

— Да, похоже, ты прав, — ответил Джедхор.

— Жрец-оракул растолкует твой сон, и если он окажется недобрым, то с помощью заклинаний он отведёт от тебя беду. Ты получишь от него хлеб, смоченный в пиве, над которым он прочтёт заклинание, размажешь этот хлеб по лицу и будешь надеяться, что беды не случится.

— Да, жрецы — великие толкователи снов. Ты дал мне хороший совет. Но сначала я должен увидеть божественную Нефертити. Я нужен ей.

Слуга подал хозяину золотые браслеты на запястья и великолепное кольцо тонкой работы. Без всех этих украшений ни один знатный вельможа не покидал своего дома.

Джедхору осталось сменить домашнюю набедренную повязку на гофрированное платье-тунику из тонкого льна и поверх туники надеть широкий гофрированный пояс, который завязывался таким образом, что спереди имел вид передника трапециевидной формы. Это был обязательный атрибут облачения.

Когда же процедура переодевания была закончена, Апуи приказал запрячь колесницу.

Очень скоро Джедхор выехал на богато украшенной колеснице, запряжённой двумя сирийскими жеребцами в направлении дворца великой Нефертити. А следом торопливо, чтобы не отстать, бежали слуги, в обязанности которых входило сопровождать хозяина во всех его передвижениях.

Глава 4

КТО ЕСТЬ КТО

— Ну когда же он придёт? — возмущалась Аня. — Звонил сорок минут назад, сказал, чтобы я быстро шла к тебе, а сам куда-то пропал.

Саша молча смотрел, как Аня нервными шагами ходила по комнате.

— Может, с ним что-нибудь случилось? — предположила она.

— Да не волнуйся ты так, — стал успокаивать её Саша. — Ты что, Ваньку не знаешь? Сейчас явится. И такое напоёт в своё оправдание — заслушаешься!

— А вдруг его схватили наши преследователи? — не унималась Аня.

— Конечно, — хмыкнул Саша. — Приковали к батарее в подъезде и пытают паяльной лампой.

— Шутка не слишком удачная, — поморщилась Аня.

— Зато… — Саша не успел договорить — раздался звонок в дверь, и он на ходу переделал фразу: — Зато гость долгожданный.

— Сейчас этот гость у меня получит!.. — грозно прищурилась Аня, направляясь в прихожую.

Саша распахнул дверь без всяких предосторожностей и тут же пожалел о своем легкомыслии. Аня у него за спиной тихо вскрикнула и тут же зажала рот ладошкой. «Теперь так нельзя, — пронеслось в голове у Ветрова. — Кончилась спокойная жизнь, каждую минуту надо ждать неприятностей и готовиться к ним…»

Впрочем, стоявший в дверях незнакомец пока не проявлял агрессивности. Несколько секунд все трое рассматривали друг друга, а затем Аня первая схватилась за живот и стала хохотать в голос. Смех оказался заразительным, и скоро они покатывались уже втроём с Ваней.

Конечно, это был Иван Оболенский, собственной персоной. Он плотно закрыл за собою дверь и сказал строго:

— Хватит ржать на весь дом. Соседи сбегутся.

Но после нервного напряжения остановиться было трудно, особенно на Аню смешливость напала жуткая. Наконец, Саша с трудом выдавил из себя:

— Ну, Вань, ты даёшь! Что это за маскарад?

— Я буду называть тебя товарищ Иван, — предложила Аня.

— Точно, — усмехнулся Саша. — На князя он теперь совсем не тянет.

Ваня подошёл к большому зеркалу в прихожей и придирчиво оглядел себя с ног до головы: не пострадал ли маскарад дорогою?