Олимпиад Иоффе - Избранные труды. Том IV Страница 23

Особенно тесное переплетение запретов, дозволений и предписаний с использованием разнообразных специфических форм их применения наблюдается в нормативных актах, посредством которых осуществляются реорганизационные мероприятия и, прежде всего, мероприятия, направленные на реорганизацию форм управления социалистическим народным хозяйством.

По юридическому содержанию акты о реорганизации представляют собой совокупность предписаний, дозволений и запретов. В самом деле, выражается ли реорганизация в упразднении одних и создании новых либо в изменении функций существующих органов, она по необходимости сопряжена с предписаниями, касающимися ее осуществления, а также с дозволениями и запретами, посредством которых определяются компетенция и функции вновь создаваемых и реорганизуемых органов. Своеобразие издаваемых социалистическим государством актов о реорганизации состоит в том, что в их состав обязательно входят как общие правила (нормы права), так и конкретные административные предписания (юридические факты), порождающие у строго определенных лиц обязанность совершить указанные действия. Правила, определяющие структуру и компетенцию вновь образуемых органов, имеют нормативное значение, а указания на организации и должностных лиц, которые обязуются совершить вытекающие из реорганизации действия, выполняют функцию юридических фактов.

Значение реорганизации, следовательно, не ограничивается одним только совершенствованием правового регулирования соответствующей области общественных отношений. В отличие от многих других нормативных актов, на основе которых могут возникнуть, но могут и не возникнуть, конкретные правоотношения, акты о реорганизации реализуются при всех обстоятельствах и, значит, действия, ими предусмотренные, подлежат обязательному совершению. Поэтому наряду с совершенствованием правового регулирования и обусловленным им совершенствованием реальных общественных отношений такие акты во всех случаях способствуют возникновению или по крайней мере созданию предпосылок для возникновения новых общественных отношений.

Таковы важнейшие из числа разнообразных форм мотивационного воздействия, оказываемого нормами социалистического права на поведение людей, если их рассматривать в пределах одних только выраженных в нормах правил поведения (диспозиций). Однако помимо этого огромную роль в образовании мотивов для совершения определенных поступков или, наоборот, для отказа от их совершения играют стоящие за правовыми нормами обеспечительные средства.

Эти средства весьма многообразны и могут быть разбиты на две основные группы – юридические и материальные формы обеспечения. Так, например, охраняющие уголовно-правовые нормы меры наказания составляют юридическое средство, а природа социалистических общественных отношений, исключающая необходимость преступности, – материальное средство, обеспечивающее соблюдение этих норм. Но так как нас интересует сейчас лишь мотивационное воздействие самих правовых норм на поведение людей, представляется целесообразным сосредоточиться только на анализе юридических средств их обеспечения.

Подобно тому как универсальными формами правового регулирования являются запреты, дозволения и предписания, в качестве всеобщих, т. е. применяемых в любой исторической системе права средств, которые обеспечивают соблюдение требовании юридических норм, выступают меры государственного принуждения, – все равно, выражаются ли они в виде санкции данной нормы права или всей совокупности охранительных мер, которыми государство располагает.

Общеизвестно, что в процессе реального осуществления норм социалистического права принуждение играет вспомогательную роль и что эти нормы исполняются на основе убежденности в их целесообразности и правильности. Это означает, что мотивационное воздействие на поведение людей нормы социалистического права оказывают не столько стоящими за ними санкциями, сколько выраженными в них диспозициями. Отсюда, однако, иногда делаются ошибочные выводы о том, что, во-первых, в социалистическом законодательстве все большее место начинают занимать нормы, которые вообще не предусматривают самой возможности применения принудительных мер[119], и во-вторых, что из определения понятия социалистического права следует вовсе исключить указание на меры государственного принуждения, поскольку для социалистического права они неспецифичны и потому не выражают его подлинной сущности[120]. Между тем нормы, которые не просто реализуются добровольно, но за которыми не стоит даже возможность применения государственно-принудительных мер, не являются правовыми нормами, и говорить, что они занимают все более значительное место в системе права, – значит выдвигать положение, опровергающее самое себя: либо эти нормы (имеются в виду нормы рекомендательные) действительно занимают место в системе социалистического права, и тогда они опираются на государственную, в том числе и государственно-принудительную охрану, либо они вообще исключают возможность государственного принуждения и, следовательно, никакого места в системе права не занимают, а находятся за ее пределами. Что же касается общего определения понятия социалистического права, то ничем не оправданная гиперболизация принудительных мер, нашедшая отражение в формуле, которая была предложена в 1938 г., теперь для всех ясна и очевидна. Однако нет решительно никаких оснований полностью исключать из определения понятия социалистического права указание на государственно-принудительные меры, так как это лишь дезориентировало бы наших теоретиков и практиков. Если бы и было верно утверждение, что принудительные меры не выражают сущности социалистического права, то и тогда от них не следовало бы отказываться в общенаучном определении, которое должно строиться на основе сочетания признаков рода и вида. А родовая характеристика права, одним из видов которого является право социалистическое, по необходимости включает в себя также и указание на меры государственной охраны, в том числе – на меры государственного принуждения. Но дело здесь прежде всего в том, что ошибочна самая посылка, на которой критикуемая концепция строится. Поскольку государственное принуждение остается при социализме объективно необходимым, то как бы относительно малочисленными ни были случаи его фактического применения, оно сохраняет значение существенного признака социалистического права наряду с тем, что в этом качестве выступает и убеждение в его различных формах. Вот почему нельзя абстрагироваться от государственного принуждения как при разработке общего определения понятия социалистического права, так и при анализе методов его воздействия на человеческие поступки в социалистическом обществе.

Однако (и на это надлежит обратить особое внимание) меры государственного принуждения, если даже ограничиться одними только юридическими средствами, не исчерпывают всех методов стимулирования должной реализации норм социалистического права. Они хотя и стоят за любой юридической нормой, но остаются на заднем плане – только как последствия, устанавливаемые для случаев правонарушений. Напротив, на передний план все более выдвигаются в современных условиях такие юридические обеспечительные средства, как разъяснительные, организационные, стимулирующие и рекомендательные.

Разъяснительное значение имеют широко применяемые в законодательной практике нашего государства, особенно в законодательной практике последних лет, преамбулы к важнейшим законам, совместным постановлениям ЦК КПСС и Совета Министров СССР, а также к важнейшим постановлениям правительства по вопросам государственного, хозяйственного и культурного строительства. В преамбулах разъясняются мотивы, приводящие к изданию соответствующего акта, и задачи, разрешению которых он призван способствовать. Достаточно вспомнить, например, какое место было отведено преамбулам в таких нормативных актах, как Закон о дальнейшем совершенствовании, организации управления промышленностью и строительством[121] или Закон об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР[122].

Самые законодательные разъяснения, содержавшиеся в преамбулах, выполняют и организационную функцию. В то же время во многих случаях соответствующие части нормативных актов посвящаются непосредственно организационным мерам, проведение которых должно способствовать реализации определенных теми же актами общих юридических правил. Вследствие этого нередко и возникает необходимость, наряду с общими правилами, включать в законы и постановления статьи, которые приобретают значение юридических фактов, порождая конкретные права и обязанности у тех или иных государственных органов.