Астрид Линдгрен - Мадикен (сборник) Страница 27

Недавно у Мадикен был разговор с папой о деньгах, он ей кое-что объяснил: например, что значит, когда у людей есть деньги и когда их нету. Он рассказал ей, что такое настоящая бедность, когда людям не на что бывает накормить своих детей. Папа сказал, что на свете много бедняков, некоторые из них пишут ему в газету и просят о помощи.

Иногда Мадикен после уроков забегает к папе в редакцию, где всё завалено бумагами, заставлено баночками с клеем, ручками и ножницами. Однажды она нечаянно прочитала у него на столе такое письмо. Ах, что это было за письмо! Всё только про болезни и разные неприятности, а кончалось оно словами: «Пишет Вам в горе и отчаянии человек, беззащитный в своей бедности».

Мадикен не совсем поняла, что это значит, но почувствовала, что ей было очень грустно это читать.

– Папа, а что это значит – «беззащитный в своей бедности»?

И папа объяснил, что при настоящей бедности человек как будто связан по рукам и ногам, и когда что-то случается – например болезнь или какие-нибудь неприятности, – то человек оказывается совершенно беззащитен.

Мадикен стало очень жалко бедных и беззащитных людей, и она потом много раз вспоминала об этом разговоре.

Взять хотя бы Альву, ей тоже очень хочется иметь побольше денег. «Ну почему, скажите, именно мне выпало на долю быть бедной, точно церковная мышь?» – говорит она.

«Ну уж про Альву, кажется, никак не скажешь, что она беззащитная», – думает Мадикен. К тому же Альва давно изобрела способ разбогатеть, и у неё, наверное, будет целая куча денег. Альва купила лотерейный билет, и Мадикен, будьте спокойны, от неё не отстала. Мадикен тоже не прочь заиметь кучу денег. Альва всё устроила так, чтобы никто не узнал. Это у них с Альвой большой секрет. Мадикен взяла две кроны, которые ей подарила бабушка на день рождения. Бабушка сказала, что Мадикен может истратить их на что захочет. А разве можно придумать что-нибудь лучше лотерейного билета! Альва говорит, что скоро будет тираж и тогда по той бумажке можно будет получить деньги. Когда Мадикен это услыхала, она даже не поверила, что такое чудо возможно.

– А это точно? – спрашивает Мадикен. – Ты можешь сказать: «Чёрт меня побери, если это не так»?

Мадикен считает, что именно так надо говорить, когда клянёшься, что ты сказала правду. Хотя вообще-то поминать чёрта нельзя, это Мадикен давно знает.

Но Альва не может поклясться, что деньги непременно будут.

– И смотри не вздумай на меня пенять, если мы не выиграем! – говорит она. – Помни, что ты сама меня просила.

Во всяком случае, у Альвы и Мадикен появилось теперь прекрасное развлечение. Уединившись вечером на кухне, они мечтают вдвоём, что они сделают, когда разживутся деньжатами.

– Если я выиграю главный приз, – говорит Альва, – то обещай мне, что ты на другой день придёшь меня будить в шесть утра. И ты мне скажешь: «Вставай, Альва, подымайся и разводи огонь в плите!»

– А зачем это, Альва? – удивляется Мадикен.

– А затем, что я тогда скажу: «А вот представь себе, и не встану!» Потом я перевернусь на другой бок и буду дальше спать.

Тут Мадикен даже перепугалась: вдруг Альва и правда получит главный приз и так разбогатеет, что не захочет больше оставаться в Юнибаккене! Это было бы очень скверно.

Мадикен взволнованно спрашивает Альву, что тогда будет. Но Альва только смеётся на её расспросы:

– Ну что ты, золотко! Разве же я могу бросить тебя и Лисабет!

Однажды Мадикен пришла в Люгнет к Нильсонам посмотреть, что делает Аббе. Когда он заставил её скакать домой на одной ножке, она потом долго на него сердилась, но Аббе оправдывался:

– Если бы ты знала, до чего же ты была смешная, ты бы не стала обижаться, что я над тобой посмеялся!

Нет, на Аббе невозможно долго сердиться.

Зато дядя Нильсон сегодня сердит не на шутку. Едва Мадикен вошла на кухню Нильсонов, как сразу же поняла, что они ссорятся. Конечно, как всегда, ссора началась из-за денег.

– Сам знаешь, если мы не заплатим, придётся распрощаться с комодом, – говорит тётя Нильсон.

А дядя Нильсон, стукнув кулаком по столу, кричит:

– Ну да! Ну да! Это я уже слышал! Не глухой ведь, кажется!

Понемногу Мадикен начинает разбираться, о чём спор.

– Сегодня – платёжный день, и надо рассчитываться с долгами, – говорит Аббе.

Уж тут Мадикен всё поняла: дядя Нильсон ещё давно, когда покупал Люгнет, занял денег у фабриканта Линда, и теперь Нильсоны должны возвращать фабриканту Линду по двести крон в год.

– Но ты же знаешь нашего папаню! – говорит Аббе.

Недавно господин Линд предупредил, что придёт сегодня вечером за своими двумястами кронами, а если ничего не получит, то «взыщет их судебным порядком» или потребует «описать имущество для аукциона». Это что-то очень страшное, Мадикен раньше о таком и не слыхала. Оказывается, это значит, что, если дядя Нильсон не заплатит двести крон, у него отберут за долги комод. Неудивительно, что он такой сердитый! Он очень любит свой комод, это у них единственная стоящая вещь из всей обстановки. Комод достался Нильсонам ещё от бабушкиной бабушки, которая завещала им рецепт крендельков.

– Пеняй на самого себя! – говорит тётя Нильсон. – Если бы не ты, мы бы так не обнищали. Ты сам тащишь последний грош в «Забегайку» и всё проматываешь со своими дружками-пьянчужками.

«Забегайка» – захудалый кабак, в котором, что ни день, сидит и пьянствует дядя Нильсон, так говорит Линус Ида.

Напрасно тётя Нильсон так сказала. Дядя Нильсон, и без того сердитый, ещё сильнее разозлился.

– И зачем только я женился на этом чучеле! – кричит дядя Нильсон и хлопает себя по лбу.

Тётя Нильсон сидит на кухонном диванчике и читает газету, но дядя Нильсон глядит на неё так, точно видит перед собой по крайней мере гадюку.

– Вот навязалась на мою шею! Неужели раньше ни одного балбеса не нашлось, чтобы захотел на тебе жениться?

– Как же не нашлось! Один нашёлся, – спокойно отвечает тётя Нильсон.

Дядя Нильсон затрясся от возмущения:

– Почему ж ты за него не выскочила?!

А тётя Нильсон смеётся:

– Вот именно что выскочила!

Ответ тёти Нильсон можно понимать: дядя Нильсон и есть тот балбес. Дяде Нильсону это совсем не понравилось.

– Я никому не позволю обзывать меня балбесом в моём собственном доме! – заорал он на тётю Нильсон.

Дядя Нильсон берёт пиджак и шляпу и собирается уходить.

«И пускай себе идёт! – подумала Мадикен. – Так даже лучше». Она боится, когда люди при ней скандалят.

– Куда это ты собрался? – спрашивает тётя Нильсон. Надо же, какая она бесстрашная!

Дядя Нильсон посмотрел на неё очень строго:

– Сколько раз я тебе говорил, что умная жена никогда не задаёт мужу таких вопросов!

– Ладно, ладно, – говорит тётя Нильсон. – Можешь передать привет своим дружкам-пропойцам.

Тут бы Мадикен перепугалась до беспамятства, если бы не Аббе. Но Аббе рядом, он преспокойно продолжает месить тесто. Аббе и ухом не ведёт, хотя дядя Нильсон такой сердитый. Сейчас он перестал месить, собираясь кое-что сказать дяде Нильсону.

– Слушай, папаня! Как по-твоему, станет ли умный человек кричать на свою жену и скандалить напропалую? Разве так поступают умные люди?

«Какой храбрый Аббе, чтобы так вмешаться!» – думает Мадикен.

Дядя Нильсон уже взялся за дверную ручку, но при этих словах он оборачивается и печально качает головой:

– Сын мой! Умный человек никогда не женится. Намотай это себе на ус, пока не поздно!

– А ты у нас и впрямь дурачок, бедненький папанечка! – говорит ему Аббе.

Дядя Нильсон уходит.

Тётя Нильсон расстроилась, но, как всегда, заступается за дядю Нильсона.

– Всё-таки его жалко, – говорит она. – Как-никак комод – самая лучшая вещь в доме. Поэтому он на меня и сердится.

– Ну уж нет! – говорит Аббе. – Самое лучшее, что у нас есть, – это ты, маманя. Хотя и ты иной раз глупишь не хуже папани.

– И то правда! Глупа я, конечно, – говорит тётя Нильсон и, немного подумав, прибавляет: – Да и ленива к тому же. Хотя, наверное, не настолько, как наш папаня.

Затем она снова углубляется в газету. Газету ей даёт бесплатно папа Мадикен, и она прочитывает её всю, не пропуская ни слова.

– Умный человек твой папа, – говорит она, обращаясь к Мадикен. – И ведь, поди ж ты, понимает нас, бедняков!

Но потом ей, как видно, попалось в газете что-то особенно интересное, она перестала разговаривать и углубилась в чтение.

Мадикен и Аббе пошли в комнату, чтобы взглянуть на комод. Он очень красивый, полированный, а сверху украшен мраморной доской.

– Прощай, комодик! – с грустью говорит Аббе.

Потом он ведёт Мадикен посмотреть на кроликов. Клетка с кроликами стоит у дровяного сарая. Их там двое. Одного Аббе назвал Маманей, другого – Папаней. Папаня – бурый, а Маманя – серенькая. Скоро у них будут детки. Мадикен с нетерпением ждёт, когда они появятся.