Александра Ефименко - История Украйны и ее народа Страница 3

Таким образом, к концу удельного периода Галицко-Владимирское (Волынское) княжество составило как бы особое государство в тогдашнем Русском государстве. Два умных и энергичны князя, Роман и сын его Даниил, придали этой области крепость и самостоятельность. В западной Европе называли Галицко-Владимирское княжество королевством, а Даниила Романовича – Русским королем. Усиливалось Галицко-Волынское княжество главным образом благодаря той случайности, что у его князей не было многочисленных сыновей, а те, какие были, действовали заодно, не ослабляя себя и своих земель междоусобной враждой.

Остальные удельные княжества все больше и больше дробились между многочисленными князьями и разорялись от постоянных княжеских усобиц. Падало постоянно значение и великокняжеского города Киева. Половцы мешали торговле с Грецией, которая обогащала город, а в распрях князей из-за великокняжеского достоинства нередко страдал и сам Киев. Вместе с политической силой Галицко-Владимирская Русь, стоя в близких отношениях с западной Европой, развивала торговлю, промышленность. А остальная Русь дробилась и беднела, падала как политически, так и культурно. В конце удельного периода можно было предполагать, что Галицко-Владимирское княжество стянет около себя остальную Южную Русь и образует одно сильное самостоятельное южнорусское государство. Все, по-видимому, клонилось к такому исходу. Но в жизни государств, как и во всякой жизни, играют большую роль так называемые случайности; такое случайное стечение обстоятельств направило неожиданно течение южнорусской истории в иное русло.

III

Как было сказано выше, князья и их дружины рано утратили свою национальную обособленность, слились с славянским населением подчиненных им земель. После крещения Руси, т. е. с конца 10-го века, незаметно уже никаких следов того, что правящая группа, князья и их бояре, иного происхождения, чем остальное население. Но, слившись языком, нравами, обычаями, религией, правящая группа все-таки стояла особняком в силу своего общественного положения, своей роли в общественной жизни. На князе и его дружине (боярах) лежала обязанность поддерживать порядок внешней и внутренней жизни. Сначала князья считали своей исключительной обязанностью защиту земли от внешних врагов, для чего и служила дружина, которую они набирали из вольных охотников и содержали данями от подвластного населения, добычей от врагов и торговлей с соседними странами.

Со времен Владимира, а особенно Ярослава, князья начинают входить и в устройство внутренней жизни подчиненных им земель. Да и защита от врага принимает иной характер: князья защищают земли свои тем, что укрепляют города и строят новые, обносят границы валами и стенами, стараются заселять пограничье. Пока княжеская власть занята была защитой от внешних врагов, население само поддерживало внутренний порядок, как знало и умело. Оно жило родами, и каждый род внутри себя управлялся родовым старейшиной, власти которого родичи безусловно подчинялись. Если происходили столкновения между отдельными, родами – из-за земли или охоты, из-за ссоры отдельных членов разных родов – возникала частная война между родами или так называемая «кровавая месть» (вендетта). Роды истребляли взаимно друг друга, пока, в конце концов, не приходили к необходимости примириться. Вот, в общих чертах, тот правовой строй, в котором жили наши предки. Когда князья увидели, что им, как представителям государственной власти, надо вмешиваться и во внутреннюю жизнь страны, они, прежде всего, стали ограничивать права отдельных родов разрешать свою вражду междоусобной войной. Первая статья Русской Правды посвящена именно кровавой мести. Духовенство деятельно помогало князьям ввести в Русской земле[4] правовой, порядок, свойственной просвещенной стране. Оно привозило из Византии «законные» книги, переводило их с греческого языка на понятный для наших предков церковно-славянский (древнеболгарский), переделывало эти книги, приспособляя к потребностям русской жизни. Так понемногу языческая Русь обращалась в христианскую, родовой строй общества – в государственный. Поддержание нового строя требовало постоянного участия правящей группы, т. е. князя и его дружины, или боярства. Таким образом, русское общество далекого времени представляло собою два слоя: верхний и нижний. Но нижний, управляемый, слой не был низшим в современном смысле этого слова, т. е. он не являлся зависимым от верхнего слоя. Наоборот, верховная власть в юном русском государстве несомненно принадлежала «земле», т. е. представителям этого нижнего слоя. Это отчетливо проявлялось в той роли, какую играло «вече» в древнерусской жизни.

«Вече» – это общенародная сходка, в которой принимали участие все «люди», или «мужи», т. е. все свободное население страны, но не наличные его члены, а старшие в семьях, главы семей. Без согласия веча князь не мог занять стола, хотя бы и имел на то право по наследству. К вечу же князь обращался во всех важных и затруднительных случаях; вече изгоняло князя, которым было недовольно население, и сажало другого.

Конечно, это есть проявление верховной власти (суверенитета) народа. Но вече не было организованным, правильно действующим учреждением, так как народ, не развитой политически, был мало заинтересован тем, чтобы никогда не выпускать власть из своих рук.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

О третьей ветви русского народа – белорусах – мы не упоминаем, так как она слишком мало жила самостоятельной политической жизнью и не имела своей истории.

2

Удельный период надо считать приблизительно около двух веков – от смерти Ярослава до нашествия монголов (1054–1224).

3

Слово о полку Игореве – единственное художественное произведение, дошедшее до нас от того времени, о котором идет речь.

4

«Русь» и «русский» значило в этот период нашей истории лишь Южная Русь и южнорусский, украинский (по летописям).