М. Фоменко Составитель - Битва чудовищ. Приключения в микромире. Том I Страница 4

— Поднятие воды из корней в листья.

— Сколько же нужно времени, чтобы вода поднялась от корня к листьям?

— Час, полчаса. Ах, теперь я понимаю, — мы вошли в одну из трубок, через которую циркулирует сок, и были увлечены течением, которое принесло нас к листьям куста.

— Верно, верно! — ответил ему доктор. — А теперь, прежде чем уйти из этой клетки, я хочу узнать, действительно ли мы находимся в листе.

— Как же вы узнаете это? — спросил Камарэ.

— Клеточки листа имеют совершенно особенное строение, — ответил ему оптик. — Доктор хочет узнать, есть ли в этой клеточке зерна хлорофилла и крахмала…

Отправились во внутренность клеточки искать зерна хлорофилла и крахмала. Зерен оказалось мало, но каждое было размером с большую тыкву.

В тот момент, когда они приготовились изучать свою находку, лампа погасла.

Путники пробили отверстие в клеточке и быстро пустились в путь. Направо и налево, повсюду были трубы, примыкавшие к той, по которой они шли. Вскоре канал сделался таким узким, что пришлось идти гуськом.

— Вот и конец! — вскричал вдруг дантист, шедший во главе колонны. — Я не могу более идти вперед!

Камарэ так внезапно остановился, что Солейя, шедший позади него, толкнул его всей своей тяжестью вперед. Доктор, в свою очередь наткнувшись на оптика, усилил толчок, так что Камарэ был отброшен на дно трубы. Его голова и руки стукнулись и пробили стенки трубки. О, удивление: три освещенных отверстия появились в глубине узкого прохода!

— Мы спасены! — вскричал Солейя, заметив свет. — Вот и край листа.

Через две секунды было сделано большое отверстие, и путешественники покинули длинный ход.

Джеймс Барр. Мир испаряющейся капли[2]

Илл. У. Рейнольдса

I

Когда Вильдинг Лир вошел в кабинет своего старого друга, профессора Гейлора, его внимание было привлечено каким-то странным сооружением, конструкцию и назначение которого Лир совершенно не мог определить. По форме оно напоминало гигантские песочные часы с широким основанием и плоской вершиной, суживающейся посередине. Оно достигало высоты старинных стоячих часов, а по обеим сторонам его было поставлено по высокому табурету.

— Дорогой друг, я рад, что вы пришли, — сказал профессор. Он выглядел усталым и нервным, как человек, переутомленный длительной работой, а концы пальцев его дрожали, когда он откидывал с изборожденного морщинами лба прядь седых волос, свешивавшихся ему на глаза.

Когда он снова заговорил, казалось, будто он думает вслух.

— Четыре года напряженной работы увенчались успехом. Мощный микроскоп закончен.

— Так вот в чем заключался ваш секрет! — воскликнул Лир. — Микроскоп!

— Я еще не испытал его, — сказал профессор. — По правде сказать, я боялся заглянуть в микроскоп без вас, мой старый друг. С самого начала я решил разделить с вами мой триумф, а в случае неудачи надеялся на вашу дружескую поддержку.

— Я с гордостью буду свидетелем вашего первого опыта.

— Вы будете более, нежели простым зрителем Мы оба в одно и то же время будем смотреть в микроскоп. Здесь, — и при этих словах он с любовью погладил вершину огромного инструмента, — здесь есть два зрительных стекла, две пары линз: одна для вас, другая — для меня.

— Отлично! Что мы будем рассматривать?

— Крошечную каплю воды из полузамерзшего утиного садка.

— Во сколько раз увеличивает микроскоп?

Профессор Гейлор недоумевающе развел руками.

— В бесконечное число миллионов раз, — ответил он.

Без дальнейших разговоров оба друга взобрались на высокие табуреты и одновременно склонились над зрительными стеклами.

Их глазам представилось огромное водное пространство, напоминающее Тихий океан своим невозмутимым спокойствием. Однако, здесь не было ни коралловых островов, ни белых песчаных отмелей, ни лагун, сияющих яркими красками; перед ними лежало холодное чистое море с ледяными горами, озаренными солнцем. Солнечные лучи раздроблялись ледяными глыбами и отражались к небесам, как огненные лезвия пылающих мечей. Темный синий океан занимал центральную часть панорамы. На западе профессор и его друг Вильдинг Лир заметили темную полосу земли, по-видимому, начало какого-то неведомого материка. К югу лежал большой скалистый остров, а далеко на севере, там, где горы сливались в одну ледяную громаду, виднелись какие-то черные тени, странно выделяясь на яркобелом фоне снега и льда. Эти черные пятна привлекли внимание ученого и его друга.

— Мне кажется, это — китобойные судна, затертые льдами, — воскликнул Лир. — Ого! А это что такое?

— Где, где? — спросил профессор.

— Слева от центра и вправо от той двойной ледяной горы. Если я не ошибаюсь, это — шлюпка. А в ней — человек. Он спит… Или умер?

Оба друга впились глазами в маленькую парусную лодку. Они видели ее так ясно, как будто наблюдали с палубы корабля за плывущей борт о борт шлюпкой.

— Нет, я думаю, он не умер, — сказал с облегчением профессор. — Он лежит слишком удобно. Заснул, вероятно. Похоже на то, что он потерпел крушение.

Не успел профессор выговорить последнее слово, как спящий человек внезапно сбросил с себя одеяло и вскочил на ноги. Он стоял прямо, как статуя, на скамье лодки, следя за ледяной горой, величаво плывшей к западу, на небольшом расстоянии от него.

— Можно поклясться, что это шотландский матрос, — заявил Лир.

Голова этого парня была покрыта шапкой ярко-рыжих волос; лицо с грубыми чертами, большим ртом и выдающимся подбородком дышало энергией и решимостью, а руки по длине и силе напоминали лапы гориллы. Ноги были кривые, как у всех моряков, но твердо держали все его крепко сбитое тело. Он медленно поднял большую красную волосатую руку и, заслоняя ею глаза от ослепительного блеска солнца, зорко смотрел в сторону ледяной горы.

— Тут какой-то оптический обман, — забормотал профессор. — Этот человек принадлежит, несомненно, к нашему миру.

— Здесь нет ни обмана, ни иллюзии, — возразил Лир. — Весь этот огромный океан, — и он коснулся концами пальцев рамки микроскопа, — вместился в одну крохотную каплю замерзшей воды, извлеченной из утиного садка. Мир, заключенный в сердце одного атома, поистине — мир испаряющейся капли.

За это время моряк совершенно ожил. Он сел на переднюю скамью и изо всех сил налег на весла. То и дело он оборачивался через плечо, чтобы убедиться, правильное ли направление он взял. По-видимому, целью его плаванья была двойная ледяная гора, самая большая из всех, покрывающих этот усеянный горами океан. Страшное физическое и духовное напряжение ясно выражалось на его лице, и постепенно заметное беспокойство начало переходить в ужас. Мускулы на его руках, груди и спине двигались и извивались, как змеи. Он прикусил зубами нижнюю губу, и белая полоска зубов ярко выделялась на его загорелом обветренном лице. Лодка быстро неслась вперед, оставляя за собой белую пену. Было ясно, что он спасается от какой-то смертельной опасности. Но от какой?

II

Гейлор и Лир начали внимательно осматривать океан, ища объяснения непонятного им ужаса. Искать им пришлось недолго.

Немного южнее той горы, от которой удирал матрос, внезапно вынырнуло из глубин штук двадцать голов каких-то чудовищ, похожих на моржей. В их отвратительных мордах было что-то напоминающее человека; из-под верхней челюсти спускались ужасные клыки, как огромные сабли из слоновой кости; морды были обведены, как бахромой, грубой бородой. Как только чудовища вынырнули из-под воды, на их головах развернулись огромные уши, напоминающие крылья летучей мыши или странно выкроенные паруса. Они могли поворачивать головы во все стороны, а их острые красные глаза внимательно всматривались в рябь на поверхности океана.

— Настоящие ищейки, выслеживающие дичь, — проворчал профессор. — Интересно знать, заметили ли они матроса?

— Я думаю, еще нет, — ответил Лир, и голос его задрожал от с трудом сдерживаемого волнения. — Но матрос, конечно, знает, что они близко. Смотрите! он уже пристал к горе.

Подплыв к ледяной громаде, матрос выпрыгнул из лодки на отлогий низкий берег, укрепил лодку, навалив глыбу льда на конец каната, и начал метаться по сторонам, выискивая местечко, где бы он мог скрыться от длиннобородых чудовищ. Ледяные края были отточены волнами, и единственным убежищем для беглеца могла служить только узкая расселина, глубоко промытая ручейком, сбегавшим с вершины горы. В нее-то и забился матрос, почти скрывшись из поля зрения обоих ученых, которые обратили свое внимание на моржеобразных чудовищ у второй горы.

Двадцать голов виднелось на поверхности океана. Внезапно одно из чудовищ высоко подпрыгнуло над водой, вроде того, как прыгают дельфины, и тут произошла необычайная вещь. Пока животное находилось в воздухе, из его перепончатых ног выделился круглый шар около ста футов в диаметре и, с легкостью мыльного пузыря, опустился на поверхность океана. Ужасный морж высился на нем, как статуя на пьедестале. Зорко оглядевшись по сторонам, чудовище опустило плечи, вытянуло вперед свою ужатую голову и уставилось немигающими глазами на двойную ледяную гору. В следующий момент его движения заставили Лира громко расхохотаться. Казалось, крошечный комар балансирует на футбольном мяче и, забавно подпрыгивая, подвигается вперед. Очевидно, субстанция шара отличалась поразительной упругостью, так как чудовище, то приседая, то снова внезапно выпрямляясь, гигантскими шагами двигалось по поверхности воды, направляясь прямо к лодке матроса. Вслед за ним и все его товарищи выпрыгнули из воды и очутились каждый на своем шаре. Еще никогда ни один смертный не видел такого поразительного похода чудовищ, действующих дружно и согласно. Их вождь, великан по сравнению с остальными, легко опередил своих спутников и, приблизившись к лодке, начал разбивать ее на куски.