Майлен Константиновский - КОАПП! КОАПП! КОАПП! Репортаж о событиях невероятных. Вып. 7 Страница 8

Куда только смотрят дрессировщики? Почему не используют в цирковых номерах каталепсию — способность загипнотизированных животных застывать в самых необычных позах? Какие аттракционы можно было бы создать!

Гепард. Здоровый разоблачительный смех. Но где же взять этот прыгающий камень?

Сова. Да хоть на нашей поляне, Гепард. Жаба это, неужто не понял? Не видал, что ли, как жабы камнем прикидываются? Удильщик, теперича моих артистов записывай. Ну, выпь позову — это уж само собой, а еще семейку одну...

Удильщик. Семейная труппа — это замечательно: в рецензиях напишут о преемственности поколений, о том, как неумирающее древнее искусство передается от отца к сыну, от матери к дочери...

Гепард. И наоборот.

Сова. То-то оно и есть, что наоборот: родители одно будут показывать, а дочки да сыновья совсем другое, потому как пядениц я приглашу.

Стрекоза. Все семейство бабочек пядениц, пятнадцать тысяч видов?

Сова. Это ни к чему, боязно их всех тут собирать, — номер-то опасный, без лесу можем остаться. Сосновая пяденица хвою всю поест, а зимняя пяденица так и вовсе ни листочка окрест не оставит, ей ведь все одно — что почки, что листья, что дуб, что осина, что яблоня... Больше сотни пород разных губит! Нет, мы одними березовыми пяденицами обойдемся, да и тех сразу после номера обратно отправим. А номер-то вот в чем: мамаша с папашей на ствол березовый сядут и в кусочки бересты обратятся, а детишки ихние, гусенички, в народе их землемерами зовут, откинутся, — и на чем только держатся!..

Стрекоза. На двух парах задних ножек.

Сова. Сама знаю, не встревай. Откинутся, стало быть, — ни дать ни взять сучки!

Гепард. В связи с чем в рецензии напишут: «Номер прошел без сучка, без задоринки». Послушайте, Сова, я предлагаю объединить выступления ваших артистов и моих, это как раз и внесет задоринку. Идея проста до смешного: в центре арены береза, по одну сторону пустыня, по другую — снежное поле. В поле резвится зайчонок-беляк, в пустыне — сайгачонок, их забавные неуклюжие прыжки и подскоки вызовут у зрителей умиление — это проверено. Но вот внимание публики на секунду отвлекли ваши откинувшиеся сучки-гусенички, а после этого зрители уже не могут найти ни зайчонка, ни сайгачонка: один стал снежным бугорком, другой — песчаным холмиком»!

Удильщик. Хорошая идея — объединение номеров позволит сэкономить время для грандиозного рыбьего аттракциона, организацию которого я целиком беру на себя. Это будет самое впечатляющее во всей программе — разумеется, если не считать выступления Кашалота. Аттракцион займет все второе отделение, я уже придумал для него броское название: «Сом в летнюю ночь»... Вот представьте себе — гаснет свет, зрители смотрят в озеро и видят: на дне лежит затонувшее бревно.

Рак. Этим сейчас никого не удивишь, бревен затонувших полным полно, в иных реках и озерах все дно топляком устлано...

Удильщик. На это я и рассчитываю, Рак: публика привыкла к такому зрелищу, и одинокое бревно на дне ни у кого не вызовет ни подозрений, ни тем более возмущения. Итак, оно лежит час, лежит два, лежит все второе отделение... И вдруг бревно оживает: оказывается, это сом, который, как он это нередко делает, прикинулся бревном! Сом поднимается на поверхность и объявляет: «Антракт!»

Все. Великолепно!

Не знаю, доводилось ли кому-нибудь ночевать в замке с привиденьевыми, а вот в доме с привиденьевыми я сам ночевал (и дневал). Они сидели на ветках в большом стеклянном ящике и меланхолически жевали зелень. Палочники вообще неплохо чувствуют себя в неволе, и содержать их не так уж сложно.

Вам подобная птица не встречалась? Мне тоже. И вряд ли встретится: животные-иллюзионисты хорошо изучили вкусы зрителей и потому избегают имитировать что-либо съедобное...

Удильщик. По-моему, тоже. И вот после такого аттракциона, когда зрители пресыщены, когда, казалось бы, уже ничем не поразишь их воображение, наступает апофеоз... то есть нет, апогей... — я всегда путаю эти два слова, пусть будет и то и другое. Словом, появляется наш председатель и буквально повергает зрителей в шок!

Стрекоза. Да, это будет нечто феерическое — прирожденный талант, помноженный на традиции!

Рак. Ну, это уж вы того... Какие у Кашалота традиции — он без году неделя фокусами занимается, да и недели еще нет.

Стрекоза. Но вы забыли, Рак, что он учится у индийских фокусников, которые славятся на весь мир, — у них богатейшие традиции! Один кузнечик акридоксена чего стоит: он умеет превращаться в... (замолкает, раздумывая). Как же мне это сразу не пришло в голову! Удильщик, самый первый номер, — помните?..

Удильщик. Я на память не полагаюсь, у меня все записано. (Листает блокнот.) Так... «Гигантский палочник превращается в ветку». Так что, заменить?

Стрекоза. Что вы, напротив, — этот трюк можно сделать еще эффектнее! Пусть это будет не голая ветка, а с листьями...

Гепард. Бабочки каллимы прямо-таки созданы для этой роли, у них все есть — жилки, как на листе, даже черенок... Хотите, я их приглашу? Тем более что они, можно сказать, хрестоматийные бабочки.

Стрекоза. Ну, и что в этом хорошего? Они во всех учебниках фигурируют, все о них знают, а хочется чего-то свежего, незатасканного... Нет, я позову листовидок, — кстати, они тоже относятся к привиденьевым. — их целое семейство, и они какие угодно листья изобразят: зеленые, начинающие желтеть, листья цвета ржавчины — вот-вот упадут... Листовидки даже колеблются — точь-в-точь как листва на легком ветерке! Но листва — это еще не все: с конца ветки будут свисать аделунгии...

Сова. Кто свисать будет?

Стрекоза. Аделунгии — это цикады, они в Средней Азии живут. Вы их не отличите от семян клена, — знаете, такие...

Сова. Как не знать-то — с рыжими крылышками, будто живые порхают в воздухе, когда падают.

Стрекоза. Вот-вот. (Раздумывая.) Так... листва есть, семена есть, что еще?.. Ага, для полноты иллюзии на коре ветки будет лишайник — кузнечик сатрофилия с острова Ява.

Рак. А вы вроде еще про какого-то кузнечика начали рассказывать, как его... ну, в Индии живет. Кашалота фокусам учит...

Стрекоза. Акридоксена?

Рак. Он самый. Вы сказали: «Он умеет превращаться в...» А во что — поди сам догадайся.

Стрекоза. Да вы бы ни за что не догадались, Рак! И зрители не догадаются: акридоксены расположатся внизу, под веткой, а у всех будет полное впечатление, что это опавшие листья, причем не только что опавшие, а старые, прошлогодние листья с сильно изъеденными краями!

На краю поляны показалась Мартышка.

Сова. Гляньте-ка, Мартышка бежит... Что это у нее в руке?

Гепард (вглядываясь). По-моему, лист с сильно изъеденными краями, только бумажный.

Мартышка (приближаясь). Это телеграмма от Кашалота, но почему-то из Индии...

Удильщик. Что значит «почему-то»? Он там в командировке.

Мартышка. Вы думаете, содержание телеграммы стало от этого яснее? Мы с мартышками моей стаи вертели ее и так и сяк, но все равно ничего не поняли.

Гепард. Да-а, повертели вы ее основательно...

Удильщик. Дайте-ка взглянуть, Мартышка. (Читает.) «ВЫР ШИР ШЕЮ». Хм...

Мартышка. Вот и все наши мартышки сказали «хм...»

Гепард. «ВЫР ШИР ШЕЮ»? Как говорится, коротко и неясно...

Стрекоза. А по-моему, все ясно: Мартышке выпала честь принять участие в одном из фокусов Кашалота.

Мартышка. Каких фокусов? Вы меня совсем запутали!

Стрекоза. Ах да, простите, Мартышка, вы ведь еще ничего не знаете: Кашалот сейчас в Индии, он учится там делать фокусы и скоро станет выдающимся, величайшим: в истории иллюзионистом!

Удильщик. Я бы даже сказал, факиром!

Стрекоза. Да, да, именно факиром. А любой иллюзионист или факир предпочитает выступать с ассистентками...