Милица Матье - День египетского мальчика Страница 15

Старик замолкает. Молчат и мальчики.

Мес и Маи смотрят на реку. Маи снова берет дудочку. Ничего нового или особенного в рассказе старика для них нет, оба они хорошо знают цену куска хлеба, обоим не раз приходилось голодать и еще не раз придется; знают они и то, что бедняку приходится рассчитывать только на свои силы и что ждать справедливости от богачей нечего.

Но у Сети широко раскрыты глаза. Он привык слышать совсем другое о том, как возвращаются из походов, — о богатой добыче, о приведенных рабах и лошадях, о полученных наградах. Ведь человек воевал всю жизнь, а теперь? Разве это правильно?

Сети смотрит на седые волосы Себекхотепа, на покрывающие его тело рубцы, на его беспомощно висящую руку, его натруженные в походах худые ноги и глубоко задумывается.

Глава IX

В НИЛЬСКИХ ЗАРОСЛЯХ

Маи встает и, прикрывая глаза ладонью, смотрит вдаль, где густые заросли тростников.

— Хотите, посмотрим наши сети? — предлагает он.

Мес кивает головой и встает.

Сети тоже встает, но как-то медленнее, чем он сделал бы это раньше, услышав такое заманчивое предложение. Слишком поразила его судьба старого воина, слишком много новых мыслей возбудила она в нем.

Маи сталкивает в воду легкую тростниковую лодочку и берет весла. Все трое усаживаются в лодке, и Маи начинает быстро и ловко грести.

Лодочка легко скользит по гладкой поверхности реки. Приятно веет свежий ветерок.

Сети полной грудью вдыхает воздух. Он осматривается, и понемногу его раздумье проходит. Как хорошо на Ниле! Пыльный город остался позади. Здесь — прохлада воды, густая зелень тростников, дальше — светло-зеленый простор полей.

Прижаться бы лицом к влажным стеблям камышей, почувствовать аромат лотосов, голубых и белых, завалить бы всю лодку зеленой свежестью нильских зарослей!

— Заедем в тростники — нарвем их! — просит Сети.

Маи кивает головой, и лодочка идет к тростникам.

Вот ее нос врезается в заросли, раздвигая гибкие стебли тростников. Они качаются и шуршат над головой мальчиков, защищая их от солнечного зноя. Здесь тень. Мальчиков охватывает прохлада, пахнет лотосами.

Испуганные плеском весел, взлетают дикие утки, гуси. Пролетела голубая цапля с хохолком. А вот и длинноносый ибис с белым туловищем, черной головкой и черным хвостом. Вот и коричневый карморан с красным горлышком…

Сети наслаждается прогулкой. Он очень любит кататься по Нилу с отцом или Нахтом, но без старших ему еще ни разу не удавалось прокатиться. А как это приятно — никто не заставляет сидеть тихо и смирно, никто не запрещает нагибаться через борт лодки, окунать руки в воду чуть не до плеч, рвать все, что понравится.

И Сети с увлечением срывает то цветок лотоса, то приглянувшийся ему камыш. Постепенно он начинает прислушиваться к тихому разговору Меса и Маи.

— Много наловили вчера? — спрашивает Мес.

— Ничего, наловили порядочно, — отвечает Маи.

— А как распродали?

— Продали-то тоже ничего, а вот получили мало! — усмехается Маи.

— Это почему?

— А мы новые сети недавно купили, у нас крокодил старые порвал. Купили, конечно, в долг, за рыбу, и вот уже шесть дней почти весь улов и уходит для его уплаты. Зерна купить не на что. Едим только рыбу. Да вот яйца достаем здесь из гнезд, еще отец убил пару гусей…

— Ну, это вы еще хорошо живете, — говорит Мес. — А вот нам так и взять неоткуда. Сетей нет, охотиться дядя не умеет, а посуду сбыть не так-то просто — очень уж много горшечников развелось в городе. А зерно-то нынче какое дорогое! Разлив-то ведь был не больно высокий — разгневался за что-то Хапи[20].

— Да, зерно очень дорогое, — соглашается Маи. — Ну, а насчет того, что мы хорошо живем, это, знаешь ли, как сказать. Думаешь, легко рыбу-то добывать? Хорошо еще, что крокодил на этот раз только сети порвал. А в прошлом месяце он съел одного рыбака, так у этого рыбака осталась жена и пятеро детей, а старший из них поменьше меня. Много ли он поймает? Конечно, мой отец и другие рыбаки помогают ему, но ведь дома-то у них сколько ртов? А ведь так погибнуть может любой рыбак!

Сети вздрагивает и сразу вспоминает то место из «Поучения Ахтоя», где говорится о труде рыбака, и мысленно повторяет его: «Я расскажу тебе еще о рыбаке. Достается ему хуже, чем во всякой другой должности. Смотри, разве не работает он на реке вперемешку с крокодилами?»

Сети давно знает все «Поучение Ахтоя» наизусть, часто отвечал его учителю, но сейчас эти строки звучат для него совсем по-новому. Они стали живыми и страшными.

— Да… — задумчиво говорит Мес. — Вот и на нашей улице на днях тоже случилась беда. Около нас живет один пекарь, печет и продает лепешки. Знаешь, как их пекут? Лепят сырыми внутри печи, по стенкам. Вот пока пекарь их лепит, его надо держать за ноги, чтобы он не упал на уголья. А тут старший сын его — заболел, а младший не удержал отца, и тот упал в печь да так обжег лицо и руки, что живого места не осталось. Хорошо еще, хоть глаза-то успел закрыть рукой, а то ослеп бы. Теперь он лежит, работать не может. А что будет есть его семья?

Маи сочувственно качает головой. Сети смотрит на Меса и думает о семье пекаря.

Внезапно до мальчиков доносится тихий стон. Они настораживаются. Маи замирает с поднятыми веслами и чуть слышно, одними губами шепчет:

— Тихо!

Стон повторяется еще и еще.

Маи быстро ударяет веслами и направляет лодку влево, потом еще влево.

Стоны все слышнее. Еще удар веслами, и лодка мальчиков касается носом другой лодки, из которой и несутся стоны. Мес, сидящий на носу, хватает рукой борт лодки и заглядывает в нее, а потом прыгает туда. Маи и Сети наклоняются тоже.

На дне лодки лежит, свернувшись, мальчик. По виду он одних лет с ними. Его глаза закрыты, одна рука бессильно протянута вдоль тела, другая — под головой.

Сети вглядывается в мальчика, и ему становится страшно.

Мальчик невероятно, до ужаса худой. Таких худых людей Сети никогда не видел. Кажется, что видны все его кости и что прямо на эти кости натянута кожа, а мяса совсем нет. И какая это кожа! Вся спина мальчика, его плечи, ноги — все покрыто рубцами и болячками: старыми, зажившими и еще свежими, с запекшейся кровью.

Сквозь полуоткрытые губы мальчика рвется все тот же стон.

Мес осторожно трогает его лоб, потом зачерпывает воды и поливает ему лицо. Мальчик вздрагивает, открывает глаза и дико смотрит на Меса, потом на Маи и Сети.

Такого ужаса в человеческих глазах Сети тоже еще никогда не встречал, и он, желая сейчас же, во что бы то ни стало прогнать этот ужас, невольно протягивает руку и гладит плечо мальчика. Мес, без слов понимая Сети, осторожно проводит рукой по волосам мальчика. И когда тот опять смотрит на них глазами, полными страха, Мес ему широко и дружески улыбается.

Маи засовывает руку за пояс, вытаскивает пару фиников и, вынув косточки, кладет один финик в рот мальчику. Тот, с трудом двигая челюстями, слегка жует и глотает. Маи дает ему второй финик и достает еще два. Мес тоже вытаскивает три финика.

Сети смущен — он съел свои финики еще у костра. Маи замечает его смущение и говорит:

— Ничего! Это потому, что ты просто не привык думать, будет ли у тебя еда на вечер. А мы оба об этом всегда помним. Вот мы и оставили финики, а они, как видишь, и пригодились… Слушай-ка, ты, — поворачивается он к мальчику, — как тебя зовут и кто это тебя так отделал?

Тот качает головой.

Маи повторяет вопрос.

И тогда мальчик быстро говорит что-то непонятное хриплым, прерывающимся голосом.

— Что он сказал? — спрашивает Сети.

— Не понимаю, — отвечает Мес.

— Он не по-нашему говорит, разве не слышите! — говорит Маи.

Мес тихонько свистит и смотрит на Маи:

— Все ясно, да? Что делать?

Для Маи все, по-видимому, ясно, но Сети ничего не понимает и вопросительно смотрит на своих друзей. Но те не обращают на него внимания. Маи думает, потом решительно говорит:

— Надо взять его в нашу лодку и отвезти к моему отцу.

— А потом? — спрашивает Мес.

— Там его накормят, перевяжут и спрячут. А потом мы его возьмем к себе, когда будем возвращаться домой на север, в болота. Уж там-то, будь спокоен, никто его не найдет! — Маи весело, с хитрой усмешкой подмигивает.

— А почему не взять его вместе с лодкой? — спрашивает Мес.

— А ты думай! — внушительно говорит Маи. — Чья лодка? Разве мы знаем, где он ее взял? Увидит кто-нибудь лодку — признает ее, и тогда все пропало… Ну, давай тащи его!

Маи трогает мальчика за плечо и показывает жестами, что они перенесут его сейчас к себе в лодку, потом повезут дальше, накормят и спрячут. При этом Маи все время гладит его по плечу и, показав на его рубцы, резко качает головой, желая убедить мальчика, что его никто не будет бить и что ему нечего бояться.

Мальчик пристально смотрит на Маи. Неожиданно слабая, жалкая улыбка появляется на его лице, и он кивает головой.