Лесли Риис - Тихоня Страница 2

Вдруг Тихоня почувствовала, что голова у неё тяжелеет да и вся она вот-вот взорвётся. Отчего так? Ой, какая тяжёлая голова… и кружится, кружится! Тут Тихоня вспомнила слова отца: «Не оставайтесь под водой слишком долго!» Да, нужно скорей наверх! Скорей набрать воздуха! Тихоня вильнула всем телом, оторвала клюв от дна, не забыв спрятать за щеку червяка, и начала подниматься вверх. Ей помогал воздух, который был в лёгких. Чтобы ускорить движение, она работала лапами. Каким долгим показался ей обратный путь! Она уже не могла оставаться без воздуха и открыла рот, чтобы вдохнуть, но в него хлынула вода. Ух! Тихоня захлебнулась, закашлялась, а червяк, конечно, воспользовался этим и удрал. Но вот наконец её клюв показался над водой. Всё ещё захлёбываясь, Тихоня выдохнула из лёгких остатки воздуха и вдохнула свежего.

— Ой! — еле выговорила она. Ей казалось, что она умирает.

Поднимая лёгкую зыбь, к ней быстро плыл отец. С берега, припав к земле, смотрела мама Полли.

— Слишком долго была под водой, а? — спросил отец спокойно. — А где твоя добыча?

— Я… я… я выронила её, — ответила Тихоня чуть не плача. — Такой хороший червяк!

Рядом раздался плеск. Вынырнул Спир. Он тоже задержался слишком долго и чувствовал себя не лучше сестры. Бедняга, он пытался проглотить под водой двух рачков и наглотался ила.

— Слушайте меня, — сказал отец, когда все они плыли рядом. — Под водой вы должны время от времени выдыхать немного воздуха через рот или через ноздри. Он будет выходить мелкими пузырьками… Тогда вам не будет казаться, что вы сейчас взорвётесь.

Это был хороший совет для всех, кто ныряет и подолгу остаётся под водой. Выслушав его, Тихоня и Спир повернули к берегу.

— Нет, подождите, — сказал отец. — Нырните-ка ещё раз.

— Ой, отец… — начала было Тихоня.

— Ныряйте! — прикрикнул тот.

На этот раз дела пошли лучше. Тихоня выловила маленького краба, а её брат — рыжего червяка, облепленного тиной. Вынырнув на поверхность, они тут же полакомились добычей и хотя ещё не насытились, но почувствовали вдруг такую усталость, что не могли уже думать ни о чём, кроме сна.

Опасности

Тихоня и Спир по-прежнему не расставались с матерью и жили то в одной, то в другой норе под корнями дубов. Отца они встречали редко. Он, видимо, совсем не интересовался своими детьми, которые день ото дня набирались сил и носились по воде, словно маленькие катера. Научились они и нырять и уже сами добывали себе пищу, а она достаётся утконосам нелегко.

Долина, где текла река, сменила свой весенний наряд на летний — был уже январь, — и солнечные лучи ослепительно сверкали. В реке было, правда, прохладно, но зато от жары пожелтели на берегах трава и тростник, и вода уже не перекатывалась через камни. Река мелела. Один за другим огромные валуны подымали из воды свои круглые спины, и солнце сушило их. Речные дубы, привычные к жаре, и те поникли листвою.

В один из таких жарких дней мама Полли принесла печальную весть: отец погиб. Он грелся под солнцем на большом камне, когда налетел орёл и унёс его… Да, много опасностей подстерегало утконосов на каждом шагу.

— Всегда посматривайте вверх, — говорила им мать. — Никогда не знаешь, откуда придёт беда. Будьте начеку. Кстати, глаза утконосов расположены так, что глядеть вверх совсем нетрудно. Да и по сторонам тоже.

Совет пришёлся вовремя, потому что неделю спустя Тихоня едва не распростилась с жизнью. Она беззаботно плыла по реке к своей норе, как вдруг услышала какой-то шорох. Тихоня насторожилась. Подозрительные звуки прекратились, но она ждала. Всё было спокойно, и Тихоня поплыла дальше. Но только она приблизилась к своей норе под корнями, как какое-то длинное быстрое животное прыгнуло на сухой корень и щёлкнуло над ней зубастыми челюстями. Это была огромная оранжевая ящерица гоанна. Тихоня молниеносно отпрянула и в ту же секунду глубоко нырнула. Недаром утконосы считаются одними из самых осторожных и проворных животных.

Но в тот же вечер мама Полли и её семья вынуждены были искать себе новое жилище…

Ежедневно после ныряния в поисках еды Тихоня и Спир должны были заниматься своим туалетом.

— Утконосы очень чистоплотны, — не уставала повторять мама Полли. — Они гордятся своей опрятностью.

Правда, прошло немало дней, пока её дети поняли это и начали следить за своей внешностью без напоминаний.

Первое время они норовили сразу после ныряния забраться в нору и уснуть там, свернувшись мокрым клубком. Они и вправду очень уставали.

— Разве нельзя причесаться завтра? — ныла Тихоня.

— И завтра и сегодня, — отвечала мать. — Твой мех будет в ужасном состоянии, если ты не приведёшь его в порядок.

Скрепя сердце молодые утконосы повиновались. Причёсывались они при помощи одной из задних лап, на которой перепонки короче и поэтому когти длиннее. Шкура утконосов, кстати, не натянута, а висит свободно, как слишком широкая одежда. Потому-то своей лапой-гребешком они достают любую часть тела. Конечно, и клюв помогает в этом. Клювом они выжимают воду из меха, а потом забираются в нору и там уже расчёсывают его досуха и до блеска.

Лето было долгим, а дожди всё не шли, и река мелела больше и больше. Настало время, когда она превратилась в отдельные глубокие и мелкие лужи, которые разделялись друг от друга влажным песком, сухими, накалившимися под солнцем валунами или кучами прелых листьев, перемешанных с грязью. В эти дни мама Полли сказала Тихоне и Спиру:

— Я хочу поговорить с вами серьёзно. Не буду больше называть вас «дети», ведь вы скоро станете совсем взрослыми. Дело вот в чём: река вот-вот пересохнет и, значит, есть нам будет нечего. А мы ведь любим поесть, особенно Тихоня… Ну-ну, не спорь, пожалуйста, дочка… Так вот, нам нужно расстаться. Ты, Спир, поднимешься вверх по реке и найдёшь себе нору под каким-нибудь корнем или упавшим деревом. А Тихоня пойдёт вниз и сделает то же самое. Я останусь здесь. Я уже стара и привыкла к этим местам. Вы будете приходить навещать меня, если захотите…

Тихоня и Спир сначала испугались и огорчились, услышав её слова. Но, поглядев на мать внимательно, они заметили, что она и правда очень постарела: в глазах не стало прежнего блеска да и мех не был таким гладким и глянцевитым, как раньше…

И они распрощались с мамой Полли и друг с другом и отправились каждый в свою сторону начинать самостоятельную жизнь.

Что-то ждало их в этой жизни?

Засуха

Перед каждым из утконосов стояла в эту пору одна из двух самых главных задач: либо отправиться куда-нибудь в поисках нового места для жилья, либо остаться на старом месте, если, на счастье, оно оказалось поблизости от сохранившегося среди всей этой засухи водоёма. Вообще взрослые утконосы не слишком любят находиться в компании других животных, даже если те принадлежат к их же собственной породе. Утконосы предпочитают одиночество. И только такое немилосердно жаркое лето, подобное нынешнему, может заставить их жить и охотиться за пищей в непосредственной близости друг от друга.

Хорошо ещё, что благодаря этой жаре развелось множество разных насекомых. Они часто попадали в воду, и крылья их трепетали на её гладкой голубой поверхности, словно листья на ветру. Утконосы, и окуни, и форели были несказанно рады этой пище. А ещё в стоячей воде, среди зарослей тростника, сновало много головастиков, и Тихоня любила полакомиться ими. Правда, больно много было охотников до всей этой пищи, и потому нередко она оставалась голодной, хотя ныряла и плавала в течение долгих часов.

На первое время Тихоня устроилась под стволом старого речного дуба, свалившегося в реку. Здесь было не очень безопасно: приходилось то и дело остерегаться орлов и змей, и Тихоня с удовольствием перебралась в уютную нору, куда её пригласила дружелюбная соседка. Но в этой норе они едва умещались вдвоём, и бедной Тихоне пришлось всё-таки искать вскоре другое убежище. Это оказалось нелёгким делом: под каждым деревом — а их было много по берегам — кто-нибудь да жил. Или старая злая крыса, или угорь, или другой утконос.

Наконец Тихоне повезло — она нашла нору под нависшей скалой, покрытой высохшим и сморщенным от жары лишайником. Да, здесь было чудесно. Она даже не стала углублять нору, а только разровняла площадку, на которой могла лечь, свернувшись в клубок, чтобы расчёсывать перед сном свой мех.

Ослепительный солнечный диск ежедневно делал свои полкруга по голубому, словно отполированному небу, и под его лучами поникали кусты и трава, а листья деревьев становились хрупкими, как стекло. В конце марта Тихоня забеспокоилась, что её водоём вот-вот пересохнет.

Но, к счастью, этого не случилось. Наступила осень, стало прохладней. На небе появились лёгкие тучи; они делались плотнее и всё чаще походили на завитки овечьей шерсти.