Татьяна Леванова - Море, мечты, Марина и ее рыбки Страница 20

— Нет, — ответил Жора. — Я год делал замок и каравеллу.

— И я рисовала задолго до того, как узнала о выставке.

— Значит это судьба! — закончил Герман Рубенович.

— Итак, победитель у нас один — восьмой «А» класс, — сказала завуч. — Выставка продлится две недели. А теперь спасибо всем, что пришли. Можно расходиться по домам.

Меня и Жору окружили одноклассники, но они притихли, когда к нам подошли члены жюри.

— Я записал твой телефон и обязательно поговорю с твоими родителями, — строго сказал Герман Рубенович, — многое зависит от их решения. Но ты должна знать, что учиться в школе искусств для тебя поздновато. Все, что я могу — дать тебе азы, как репетитор, и позволить приходить к нам в студию, когда там будут собираться ученики.

— Зачем это мне? — удивилась я.

— Время задуматься о своей будущей профессии. Не уверен, что ты станешь художником или преподавателем мастерства, но ты не должна зарывать свой талант в землю. Можешь быть дизайнером, модельером… Мало ли творческих профессий, где пригодились бы твои данные.

— Марина, — вывел меня из задумчивости голос завуча, — не дашь ли нам какой-нибудь из своих пейзажей, чтобы повесить его в учительскую?

— Пожалуйста, — сказала я, взволнованная словами Германа Рубеновича, оказавшегося преподавателем школы искусств. — Забирайте хоть оба.

— Марина, — укоризненно покачала головой Амина Михайловна, посчитав мой ответ недостаточно почтительным, — но завуч уже организовывала мальчишек, чтобы повесить один из пейзажей к себе в кабинет, а другой — в учительскую.

— А что ж они у Жоры ничего не попросили? — удивился кто-то из одноклассников.

— Я думаю, хотят дождаться конца выставки, — сказала Амина Михайловна, — вы молодцы, ребята…

— А мне кажется, Жора так всем надоел со своим рынком, что они просто испугались, что он попросит за свои поделки деньги, — улыбнулась Инесса.

— И буду прав, — огрызнулся Жора.

Он отвернулся от нее и вдруг нагнулся ко мне и поцеловал меня прямо в губы, очень легко и быстро.

— Спасибо, что не подвела меня, Русалочка, — сказал он и выбежал из зала.

Ощущение поцелуя уже испарилось с моих губ, но одноклассники попрежнему смотрели на меня во все глаза. Инесса и Лена побледнели, как раковины на башенках замка Жоры. Я ответила им независимым взглядом. Ведь я не сделала ничего дурного, разве не так?

— В выходные едем в дельфинарий, все запомнили? — пришла в себя Амина Михайловна. — Быть на пристани к часу дня. Предупредите родителей, что обратно вас развезет автобус.

— А как же дискотека? — завопили одноклассники.

— Дискотеку разрешили устроить на катере, если не будет сильной качки. Только там очень тесно, катер маленький.

Я поспешила уйти, пока ребята начали спорить о том, возможно ли устроить дискотеку на катере или нет. Я еще ни разу не ездила на морских катерах и не знала, что это такое. Мне хотелось остаться наедине со своими мыслями. Но, когда я вышла за ворота школы, оказалось, что меня ждет дядя Сережа.

— Лена сказала, что я зря приехал! — с обиженным видом заявил он. — Что они идут к Алисе, а к нам поедут завтра! Черт ногу сломит с их расписанием. А ты, надеюсь, домой?

— А я домой, — сказала я, обернувшись и ища глазами Анжелу. — Спасибо.

— Ты Анжелу ищешь? Я предложил ее довезти, но она уехала на автобусе. Так ты едешь?

— Да. Это было похоже на Анжелу. Смелая, даже слишком, временами она становилась застенчивой и робкой, словно черепашка…

— Это даже к лучшему, — решилась я.

Мне хотелось поговорить с дядей Сережей о маме, но я не знала, с чего начать.

— Странная ты, Марина, все-таки, — сказал дядя Сережа. — В Анапе столько развлечений, дискотеки, аквапарк, дайвинг, пляжи, луна-парки…

— Так это для туристов…

— Ну что ты! Лена чуть не каждый день где-то мотается…

— Так вы считаете, мне тоже нужно выходить по вечерам?

— Хотя бы в выходные…

— А моей маме? — я повернулась и уставилась на него в упор. — Ей можно выходить?

— Марина, чувствую, опять ты что-то затеваешь…

— В то время как мы с Леной будем тратить ваши деньги почем зря, на маму их вовсе не останется?

— К чему ты про деньги? — удивился дядя Сережа. — Кондитерские начали наконец приносить доход, после Нового года сделаем полную перестройку дома, на каникулы съездим в Европу, может, купим вам с Леной по мобильнику, хочешь?

— После Нового года мы уедем в мой родной город, — печально сказала я. — Вы разлюбили мою маму.

Дядя Сережа вдруг резко крутанул руль влево, и мы выехали на обочину. Машина остановилась.

— Марина, о чем ты говоришь? — невероятно, но он рассердился. — Что за глупости пришли в твою морскую головку?

— Мама круглые сутки сидит одна. Вы приходите поздно, с запахом алкоголя, или не приходите вовсе. У нее нет здесь друзей, ей не с кем познакомиться.

— Я много работаю, ты же знаешь…

— Я не упрекаю вас, — у меня было такое хорошее настроение после выставки, что мне казалось, я могу решить все проблемы одним махом, — может, вам стоит сказать ей об этом? Что работы много, но дела налаживаются, что вы соскучились по ней, и вам следует куда-нибудь сходить?

— Это само собой разумеется, я так и собирался… Ты права, да, я слишком долго собирался, — он смерил меня взглядом. — Еще раз подумаешь, что я разлюбил твою маму, схлопочешь от меня по первое число, поняла?

Он скорчил свирепую гримасу, и я расхохоталась. Держу пари, мама больше не будет плакать одна в комнате…

Я очень волновалась перед поездкой в дельфинарий. Я никогда не видела живых дельфинов. В начальной школе меня прозвали дельфином, потому что я все время их рисовала. Это было до русалки. И уж точно до кикиморы…

Труднее всего было выбрать наряд. Несмотря на все обещания, я не купила себе ни одной вещи, честно говоря, я всегда презирала тряпки. Мама очень мудро поступила, когда купила одежду сама — мои размеры она знала досконально, мои привычки и вкусы тоже. Она купила добротные вещи на каждый день. В отличие от Лены, я спокойно носила одну и ту же кофточку два раза в неделю, и одни и те же брюки и юбку — всю неделю. Но что надеть на дискотеку, плюс поездку на катере, плюс в дельфинарий? Сначала я взяла то, что у меня было самым нарядным — платье с маминой свадьбы.

— Ты с ума сошла! — сказала мама. — А если качка, а если волны, а если тебя укачает, в конце концов в море просто холодно! Хоть тут октябрь и похож на август, все-таки это осень!

Пришлось надеть брюки с черной водолазкой, хоть волосы мне удалось уложить в парикмахерской — на этот раз я меньше стеснялась Марины и буквально засыпала ее вопросами. Лена же спустилась вниз в светло-серых джинсах со стразами, белом свитере и черной куртке с бахромой. Я настолько понимала ее превосходство надо мной, что даже не завидовала. Все равно, что завидовать Биллу Гейтсу — бесперспективняк.

Я впервые была на пристани. Мне почему-то представлялись огромные суда, «морские волки» в тельняшках, но все было как-то слишком обычно, буднично, словно на автобусной остановке — толпа людей, крохотные катера. Амина Михайловна была права — дискотека на таком невозможна.

— Привет! — поздоровалась Анжела. — Смотри-ка, на море барашки. Будет качка.

Я присмотрелась — гребешки дальних волн действительно покрывались белой кудрявой пеной.

— Чаще всего это ничего не значит, — улыбнулась Анжела. — Не бойся, не потонем…

В катер мы забирались по доске, кривоногий улыбчивый матрос подал мне руку, когда я проходила по ней. Мы расселись на деревянных скамеечках, я все смотрела — где же Жора?

— Вон он, твой рыцарь, — показала Анжела.

Я увидела, как к пристани подъехал мотоцикл. Лицо парня разглядеть с такого расстояния было невозможно, но он решительно направился к нам…

— Какой рыцарь? — спохватилась я.

— Да ладно! — усмехнулась Анжела. — Пойду, сяду с девчонками…

— Ты что, меня бросаешь? — испугалась я.

— Не хочу вам с Жорой мешать…

— Анжела, ну хоть ты не подкалывай. Ведь знаешь же, что я люблю Мишу.

— Да-да, — вздохнула Анжела. — Как знаешь.

И она осталась сидеть со мной. Когда Жора сел с нами, я сделала вид, что удивилась. Ласковые стервочки пробуравили нас взглядами, но прошли мимо. Я догадалась, что причина их отношения ко мне — Жора. Видимо, Инесса ревновала, а подруги ей сочувствовали.

Капитан поздоровался с нами, объявил о том, что волнение на море составляет один балл, сказал, что запрещено изображать Ди Каприо, кого поймают на носу катера, того исключат из школы, а возможно, что и вышвырнут за борт. Проверить его слова желающих не нашлось… У него спросили про дискотеку. Я ожидала, что он откажет, но капитан сказал:

— Музыку вам включу, на корму не выходить, если получится — танцуйте.