Людмила Матвеева - Ступеньки, нагретые солнцем Страница 21

Тимка прибежал вовремя.

В вестибюле стояла Галина Ивановна в праздничном ярко-зелёном платье. Переливалась брошка из зелёных камушков.

— Мальчики переодеваются в кабинете физики! Девочки в кабинете химии! Быстрее, скоро начинаем!

Тимке не надо было переодеваться. Он сунул ноги прямо в ботинках в сапоги. И то было просторно. Чёрной косынкой он завязал один глаз. Шаркая сапогами, он подошёл к своему классу и тут увидел умного Серёжу. У Серёжи была настоящая тельняшка, а всё остальное совсем как у Тимки. Повязка на глазу, только не на левом, а на правом.

— Нечестно, — сказал Серёжа. — Я первый придумал костюм пирата.

— А я же не знал, что ты придумал. Я сам придумал.

Конечно, это не так интересно, когда у кого-нибудь такая же идея, как у тебя. Лучше бы, конечно, чтобы был неповторимый костюм. Но что же теперь делать?

— Ладно, давай мы будем с тобой два брата-пирата, — придумал Серёжа.

«Все-таки, он очень умный», — подумал Тимка. Они вошли в свой класс. Конфеты на учительском столе и лимонад в бумажных стаканчиках. И громкий дружный смех раздался, когда они вошли. Тимка даже обалдел от этого смеха. Он не сразу понял, в чём дело. А потом посмотрел на всех и понял.

Все мальчишки были пиратами. Все до одного с чёрной повязкой на глазу. Все были в тельняшках. Золотцев разрисовал краской белую майку: синие полосы, а поверх них на спине череп и кости. У Серёжи мамина чёрная шляпа с пером. У Валерки глаз завязан чёрным чулком.

Теперь они растерянно смотрели друг на друга, а девочки хохотали. Девочки были феями и принцессами, Мальвинами и Снежными королевами. Светлана сделала себе костюм царевны Лебеди, и Эля, конечно, тоже. Катя была в синем платье, усеянном золотыми бумажными звёздами, она изображала Ночь. Она должна быть плавной и тихой, но и Ночь, и Лебедь, и все феи и Спящие красавицы хохотали до слёз над глупыми несуразными людьми — мальчишками пятого «Б».

— Богатая фантазия! — сквозь смех проговорила Света и пальцем показала на Тимку и Серёжу, когда они последними вошли в класс.

Но тут пришла Галина Ивановна. Она оглядела всех, сначала удивилась, потом сказала:

— Девочки — молодцы. Красивые костюмы. Многие получат приз, я уверена.

— А мальчишки-то, Галина Ивановна, мальчишки! — опять засмеялась Света. — Вы посмотрите.

— Мальчики… — продолжала Галина Ивановна очень ровным голосом, — мальчики тоже молодцы. Они сговорились и все дружно нарядились пиратами с погибшего корабля. Я правильно поняла, мальчики?

— Да! — закричали пираты. — Мы же нарочно сговорились! А они смеются!

Дверь приоткрылась, заглянул директор Вячеслав Александрович.

— Всё в порядке? Ах, карнавал… А я думал, землетрясение. Ну что ж, прекрасный карнавал. Главное — весёлый.

И он закрыл дверь.

А потом Галина Ивановна сказала:

— Ну что же так стоять? Полюбовались друг другом, я теперь начнём концерт. Кто выступит первым?

— Концерт? А мы не готовились, — сказала Вика. Она была сегодня Красной Шапочкой в аккуратном передничке и с корзинкой, повешенной на руку.

— Не готовились? Так у нас же концерт без подготовки.

— Импровизация, — сказал Серёжа.

Галина Ивановна захлопала в ладоши, чтобы установить тишину.

— Кто самый смелый?.. Пираты, может быть, вы?

— Мы лучше потом, — забормотали мужественные пираты. — После.

— Пожалуйста. После так после. Впереди будут, как всегда, девочки. Света, кто у нас больше всего настаивает на том, что девочки молодцы, А мальчики в стороне? Может быть, выступишь?

— А что? Я спою песенку «Улыбка». Мы с Элей споём.

И они запели. Сначала неуверенно, а потом распелись, и все стали им подпевать. Тимка почувствовал, что ему очень весело. Рядом с ним стояла Катя и пела. Голос у неё негромкий, но Тимка во всём хоре различал именно Катин негромкий голос.

Сергей прочитал стихи про весну, которые он сам сочинил. Когда свирепый пират читал про ландыш и про птичек, которые наконец прилетели в родные края, было немного странно. Нарисованные чёрные усы шевелились, и Тимке пришло в голову, что пират, если бы ему попалась птичка, съел бы её вместе с перьями. Но в конце были такие строчки: «Весна поёт, весна резвится — и так не хочется учиться!» Всем очень понравились стихи. Галина Ивановна тоже смеялась.

В конце пираты расхрабрились и все вместе спели пиратскую песню из фильма «Остров сокровищ» — эту песню знали все, потому что фильм в обновлённом варианте совсем недавно шёл в кинотеатре напротив школы: «Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Йо-хо-хо, и бутылка рому!»

Лихая пиратская песня. Тимка выкрикивал её от всей души, и умный Серёжа, и Золотцев, и все остальные пираты. А Катя смотрела на Тимку — во всяком случае ему так казалось — и улыбалась. Тимка был на седьмом небе. Он не сумел поразить Катю необыкновенным костюмом. Ну и что же? Главное, не в этом. Главное, что Катя улыбается ему. Не сердится на него. Не презирает и не смотрит мимо.

Вот почему Тимка поёт так громко.

Это был замечательный праздник.

Галина Ивановна включила проигрыватель и объявила:

— А теперь танцы! Мальчики, приглашайте девочек. И пожалуйста, приглашайте поактивнее.

— Спорим, мальчишки не будут танцевать, а будут стоять у стенки, — сказала Света. — Будут стенку подпирать, как в том году.

Вика Маслова, не ожидая никаких приглашений, вышла на середину и начала танцевать одна. Она кружилась, вскидывала руки, подпрыгивала легко и снова кружилась.

— Острые современные ритмы! — крикнул Золотцев и запрыгал вокруг Вики: — Во, Маслёнок, самый смелый! Первый выскочил!

Почти все девочки уже танцевали, сбившись в кучку, выделывали ногами замысловатые фигуры, встряхивали волосами. Мальчики сегодня не подпирали стенку. Они перебирали ногами, правда, недалеко от стенки. Серёжа танцевал совсем неплохо, но никакая сила не могла вытащить его на середину, туда, где танцевали девочки.

Вдруг Тимка почувствовал, как в нём неожиданно забился ритм танца, где-то внутри, в груди. Тимка задёргал колонками, задвигал локтями. И понял, что он танцует. Хотя до этого ни разу не танцевал, знал, что танцевать не умеет и никогда не научится. Только когда оставался один дома, он иногда включал музыку и вот так же прыгал, чтобы было веселее.

— А говорят, мальчики танцевать не умеют! — сказала Галина Ивановна. — Смотрите, какой молодец Тима. И другие молодцы.

А Тимка и правда танцевал. В современных танцах главное-настроение. Им не надо учиться. А настроение у Тимки было самое прекрасное. Близко, почти рядом с ним, танцевала Катя. Да, она танцевала. Катя. Да, она танцевала сама по себе. Тем и хороши современные танцы, что не обязательно приглашать кого-то. Все танцуют и всё. Тимка ни за что не решился бы пригласить Катю. От одной мысли об этом он стекленел, застенчивость сковывала его движения. Но вот Катя танцует, и он танцует, и все вокруг топают и веселятся, и вполне можно считать, что Тимка танцует с Катей. Тимка не знает, считают ли так другие, но он, Тимка, считает. А Катя? Она улыбается чуть-чуть, лицо кажется серьёзным, а в глазах невидимая улыбка. Тимка чувствовал эту улыбку и чувствовал, что она предназначена ему. Катя как будто говорила: «Как всё прекрасно, видишь?» А Тимка соглашался: «Прекрасная музыка. И всё вокруг. Но прекраснее всего ты, Катя, в твоём костюме Ночи».

Золотцев разошёлся; танцы танцами, но его энергия не умещалась в танце.

— Я могу на голову встать! — крикнул он. — Хотите, покажу?

— Все умеют, — сказал Сергей и встал на голову.

И Золотцев тоже встал на голову. Было смешно смотреть, как Вика танцует на ногах, а Золотцев рядом с ней стоит на руках и на голове.

Тимка тогда тоже сказал не совсем уверенно:

— И я могу стоять на голове.

Но он не умел и попытался и, перекувырнувшись, шлёпнулся на пол. Все засмеялись. А Катя? Она наклонилась над ним и тихо спросила:

— Ты не ушибся?

Он ушибся, но сказал:

— Ну что ты, ерунда.

Потом они все сидели за своими партами и пили лимонад и ели конфеты. Тимка обернулся и отдал свою конфету Кате. И она взяла. Тогда Серёжа тоже протянул ей конфету:

— Бери, бери.

— Спасибо, я не хочу. Куда мне столько?

В Тимке всё перевернулось от полного счастья. Состояние восторга, полной удачи и веры в себя нашло на него. Ещё секунда, и Тимка скажет или сделает какую-нибудь глупость — соврёт, пообещает что-нибудь невыполнимое. И сам в эту минуту будет верить в свои слова. Вот сейчас он всё испортит. Но пока ещё полное счастье, ничем не затенённое. Тимка смотрит на Катю и может смотреть, сколько хочет. А Катя? Она смотрит на Тимку не хмуро, не осуждающе, не отчуждённо. Она смотрит весело и немного лукаво. Одна щека у неё толще другой, она держит за щекой конфету.