Александр Богаделин - Кикимора и другие. Сказки-притчи Страница 22

Через несколько дней стук в дверь с утра раннего раздался. Стас до ночи глубокой стихи писал, так что еле заставил себя подняться и гостю отворить. Глядит, а там Кикимора прямо-таки вся от радости светится.

— Просыпайся, — говорит, — организатор турниров великий. Нашла я тебе Королеву — саму Василису Прекрасную уговорить смогла. Согласна она даже Дам рыцарских в наряды свои одеть. Но за это требует, чтоб на турнире о том во всеуслышанье объявлено было.

Стас на радостях Кикимору расцеловал и к Тихону с Федором бросился. А тех тоже уговаривать долго не пришлось. Так и стало состязание это Рыцарским турниром Василисы Прекрасной называться.

Как Стас рыцарям будущим про Кодекс лесной да конкурсы новые рассказал, от топота возмущенного пыль столбом поднялась.

Согласие свое, кричат, только на мечах и пиках биться давали, а не правила какие-то зубрить да стихи складывать. Только деваться им все равно некуда было. Русалки с лешачихами, узнав, в каких нарядах они красоваться будут, каждый вечер интересовались, как приготовления продвигаются, и глазами восхищенными смотрели. А у того, кто с Дамой сердца не определился еще, отбоя не было от желающих. Не скажешь же им, что стих сочинить не смог и участвовать отказался. О плясках шабашных навеки тогда позабыть можно будет.

Только не сразу Стас сообразил, что духи складно говорить совсем не умеют. И пришлось ему еще Школу поэзии для них открывать.

Как стало понятно, что представление небывалое намечается, порешили духи леса Заповедного — не зазорно и гостей заморских пригласить. Чай у них там тоже турниры не день каждый случаются. И гонцов к богам греческим да северным отправили.

Наконец день объявленный наступил. Задолго до часа назначенного зрители места на поляне занимать начали. Но не ожидали распорядители, что целыми семьями к ним пожалуют, а еще из окрестных лесов и деревень подойдут. Так что вскоре не только на лавочках, но и деревьях вокруг мест не осталося.

Наконец солнце к зениту поднялось, и лешие в трубы деревянные затрубили. Попритихли все сразу, а из леса Василиса Прекрасная с Дамами рыцарскими показалася. Взмахнула рукавом широким, и дорожка до помоста самого побежала, а птицы гимн красоте хором запели. Духи, одеяния такие впервые увидевши, ахнули аж.

Платье Василисы сияло и на солнце золотом переливалося. По низу подола, до самой земли опускавшегося, узор из волн морских шел, а воротник высокий жемчугами по краю украшен. Волосы башней целой уложены, и цветы полевые с раковинами перламутровыми в них вплетены.

Дамы рыцарские ни в чем ей нарядами не уступали. Родители даже дочерей своих не сразу узнать смогли. Но шушуканье вскоре по рядам пошло. Вслед за Василисой Кикимора вышагивала, как в старые времена, девой волоокою обернувшаяся. Юбками разноцветными по дорожке метет, а сверху блуза с рукавами широкими одета. Волосы черные на плечи струятся, и вкруг шеи платок легкий оборачивается.

Так и не могли духи решить, кто ж ее Дамою своей выбрать отважился.

Стас, чтоб понятнее происходящее было, самого толкового ученика — чертенка Зосиму, герольдом-объявителем поставил.[86] Он всех Дам по порядку представил и упомянуть не забыл, что наряды их Домом красоты Василисы Прекрасной предоставлены.

Затрубили тут трубы еще раз, и выехали на поляну всадники, в латы забранные. Лешие с водяными на деревянных скакунах восседали, а черти, как и обещали, волками серыми правили. Но впереди всех на живом коне Стас гарцевал. Пришлось ему, чтоб действом всем управлять да рыцарей попервой робеющих подбадривать, самому в доспехи облачаться и Главным распорядителем становиться. Но за это настоял он, чтоб и у него Дама сердца тоже была.

Герольд рыцарей объявлять начал. У каждого плащ, полевицами искусными сотканный, за плечами развевается, и перья разноцветные в шлем воткнуты.

Выстроились всадники напротив помоста главного и копья в знак приветствия вверх подняли. Зрители на это свистом громким и криками одобрительными ответили.

Как поутихли все, Василиса Прекрасная с трона своего поднялась и турнир первый рыцарский леса Заповедного открытым объявила.

Приветственное слово Тихону сказать поручили. Только он больше за деревьями да живностью присматривать умел, чем речи сказывать, а потому краток был.

— Не ударим, — говорит, — в грязь лицом и покажем миру всему, что и у нас тоже рыцари имеются.

Духам слова эти дюже понравились, и долго они не умолкали, хлопая одобрительно и ногами да копытами топая.

Затем Федор вслед за Лешим вперед вышел и о гостях заморских объявил.

Зосима сразу посланницу греческую представлять бросился.

Эхо, бессонная нимфа, скиталась по брегу Пенея.Феб, увидев её, страстию к ней воспылал.Нимфа плод понесла восторгов влюбленного бога;Меж говорливых наяд, мучась, она родилаМилую дочь…На земле Рифмой зовется она.[87]

Стас ей отдельное приглашение послал и приветствия стихотворные Дамам прекрасным оценить уговорил.

Когда нимфа златокудрая на помост выпорхнула, мамки деткам своим сразу глаза прикрыть велели, а у чертей прямо неистовство началось. Тихон, на одежды её прозрачные глядучи, только и смог вымолвить:

— Видать, жарко у них там — в землях греческих, коль все голышом бегают.

Так что слово приветственное нимфа могла и вовсе не сказывать, все равно ей овацию целую устроили.

Следом за посланницей южной бог скандинавский слово держать должен был. Зосима и его представил.

Бог-громовержец —В северных землях правитель.Молот его всемогущийНикому не подвластен.[88]

Вышел тот на помост, в шкуры весь укутанный, и что-то на языке своем говорить начал. Да видать, увлекся малость и молотом направо и налево размахивать стал. Духи лесные на всякий случай подальше от него отодвинулись. Не ровен час, заденет кого, долго потом отхаживать придется. Но, слава Велесу, жена, вместе с ним приехавшая, быстро его успокоила и на место увела.

Пора было к конкурсу первому переходить. Объявил Федор — время настало рыцарям Дам своих поприветствовать.

Первым к помосту Стас направился, пример остальным показать. Коня напротив Кикиморы остановил и читать громко начал:

Прекрасна ты, как солнца вешний свет.Когда своей летящею походкойТы меж дерев мелькнешь в наряде светлом,Вокруг все оживает, как весною,И птицы песнь хвалебную поют.

Кикимора аж зарделась вся от слов таких, платок с шеи сняла и Стасу бросила. А тот его прямо на лету поймал и на груди своей пристроил.

Следом за ним Серафим, сын лешего Авдея, к помосту направился. Дамой сердца его Златогорка быть согласилася.

Прочел и он стих свой:

С тобою вместе — взмою к облакам.С небес достану для тебя звездуИ положу ее к твоим ногам.И даже в Пекло за тобой пойду.

Златогорка нахмурилась поначалу, что это он при всех о тайне их рассказывать вздумал. Но, глядит, подумали духи, что это образы такие Серафим сочинил, браслет с руки сняла и ему отдала.

Нимфа греческая внимательно каждого рыцаря слушала и на табличках деревянных чего-то записывала.

Последним черт по кличке Верзила стих свой читать должен был. Прозвали его так за рост великий и силу, даже среди чертей, могучую. Слово поэтическое всех труднее ему давалося, и Стас, на всякий случай, поближе подъехать решил.

Дама его — русалка Анфиса, подстать Верзиле была, телесами добрая. Встал черт пред ней на волчище огромном и с силами собираться начал. Аж взмок весь. Видать, трудное это дело — пред всеми стихами сказывать, не то, что мечом иль пикой махать.

Стас потихоньку ему первую строчку подсказал: «Твой лик и взгляд». Только черт от волнения перепутал все, а последние строчки и вовсе по ходу сочинил:

Твой бюст и взглядПусть будет мне подмогой.Хороших духовНе бывает много.

Анфиса от слов таких засмущалась прямо вся и целый букет цветов полевых ему бросила. Черт их сразу за пазуху спрятал и собой довольный назад отъехал.

Время пришло ко второму состязанию переходить.

Федор лично всех на знание правил турнирных проэкзаменовал. И не успокоился, пока каждый не ответил ему, что вступать в поединок можно только в очередь свою и на помощь друзьям не бросаться. И ни лошади, ни волка рыцаря другого трогать нельзя. А потом строго-настрого предупредил всех, а Верзилу в особенности, кто кулаками махать вздумает, того сразу проигравшим объявят.