Эдмондо Де Амичис - Сердце Страница 27

— Молодец малыш! — говорили вокруг него. — Он вступился за свою сестру!

Но Старди, который теперь думал больше о своем ранце чем о своей победе, бросился перебирать одну за другой книг: и тетради, — не потерялась ли и не пострадала ли какая-нибудь из них. Он вытер их рукавом, осмотрел перо, всё положил по местам, а потом, спокойный и серьезный как всегда, сказал сестре:

— Пойдем скорей, мне сегодня еще надо решить арифметическую задачу в четыре действия.

Родители моих товарищей

Понедельник, 6 марта

Сегодня толстый Старди-отец сам пришел за своим сыном, опасаясь, что он снова встретится с Франти. Но говорят, что мы больше не увидим Франти, так как его отправляют в исправительное заведение.

Сегодня у школы собралось много родителей. Тут был и продавец дров, отец Коретти, вылитый портрет своего сына, такой же ловкий, веселый, с заостренными усиками и трехцветной ленточкой в петлице.

Я уже знаю родителей почти всех моих товарищей, потому что часто вижу их около школы. Я заметил сгорбленную бабушку в белом чепце, которая и в дождь, и в снег, и в бурю, и утром, и после обеденного перерыва приходит провожать и встречать своего внука, мальчика из первого класса. Она помогает ему снимать и надевать пальто, поправляет галстук, чистит его костюмчик, разглядывает его тетради; видно, что она только о нем и думает, что он для нее лучше всех на свете.

Часто приходит также артиллерийский капитан, отец Робетти, того самого мальчика на костылях, который спас ребенка, оттащив его от омнибуса. Все товарищи его сына, проходя мимо, здороваются с ним, и он всем ласково отвечает, никогда никого не забудет, ко всем наклоняется, и чем беднее и хуже одеты здоровающиеся с ним дети, тем любезней он им отвечает и благодарит их.

Но иногда около нашей школы происходят и грустные сцены. Один синьор не приходил вот уже больше месяца, потому что у него умер сын, и за другим своим мальчиком он посылал в школу служанку. А вчера он в первый раз пришел сам, но, увидев класс и товарищей своего умершего сына, он отошел в угол и заплакал, закрыв обеими руками лицо; тогда директор взял его под руку и увел к себе в кабинет.

Есть отцы и матери, которые знают по имени всех товарищей своего сына.

Приходят также за своими младшими братьями девочки из соседней школы и ученики из гимназии.

Приходит один старый синьор, бывший полковник, и если кто-либо из мальчиков уронит посреди улицы тетрадь или перо, то старый синьор сейчас же поднимет их.

Богато одетые дамы разговаривают у дверей нашей школы с женщинами в платочках и с корзинками в руках, и говорят они о разных школьных делах:

— Ах, какая ужасно трудная задача была задана в этот раз!

— А урок грамматики сегодня утром! казалось, он никогда не кончится!

Когда в одном из классов кто-нибудь болен, то все об этом знают, а когда больному становится лучше, все радуются. Как раз сегодня утром несколько женщин, синьор и работниц, окружили мать Кросси, зеленщицу, расспрашивая ее о бедном малыше, который живет на одном дворе с ней и сейчас опасно болен.

Кажется, что все эти женщины здесь равны и все любят нашу школу.

Номер 78

Среда, 8 марта

Вчера вечером произошла трогательная сцена. Вот уже несколько дней, как зеленщица, проходя мимо Деросси, смотрит на него особенно ласково. Дело в том, что Деросси, узнав секрет деревянной чернильницы и заключенного номер 78, стал особенно хорошо относиться к его сыну, Кросси, мальчику с рыжими волосами и больной рукой. Деросси помогает ему заниматься в школе, подсказывает ему ответы, дарит ему листы бумаги, перышки, карандаши, — одним словом, относится к нему как к настоящему брату. Всё это он делает как будто в возмещение того несчастья, которое случилось с отцом Кросси и о котором сын ничего не знает.

Зеленщица много дней подряд всё смотрела на Деросси, словно не могла оторвать от него глаз. Она хорошая женщина, живет только для своего мальчика, и поэтому Деросси, который помогает ее сыну учиться и занять лучшее место в классе, Деросси, настоящий синьор и первый ученик, кажется ей каким-то сказочным принцем. Она смотрит на него и как будто хочет что-то сказать ему, но стесняется.

Вчера утром она, однако, расхрабрилась и остановила Деросси у одной из дверей:

— Прошу прощения, синьорино, вы так добры, так хорошо относитесь к моему сыну, окажите мне милость, примите этот пустячок на память о бедной матери.

При этом она вынула из своей корзины с овощами маленькую картонную коробочку, белую с позолотой.

Деросси весь покраснел и стал отказываться, говоря:

— Отдайте ее лучше своему сыну, я ничего не возьму. Женщина казалась огорченной и попросила извинения, бормоча:

— Я не хотела вас обидеть, это только леденцы.

Но Деросси продолжал отказываться, отрицательно качая головой. Тогда она робко достала из своей корзины пучок редиски и сказала:

— Возьмите хоть это, отнесите своей маме; она совсем свежая.

Деросси улыбнулся и ответил:

— Нет, спасибо, я не хочу ничего брать; я всегда буду делать всё, что могу, для вашего сына, но ничего не могу принять от вас, хотя очень вам благодарен.

— Но ведь вы не обиделись? — с тревогой спросила женщина.

— Нет, нет, — улыбаясь успокоил ее Деросси и ушел, в то время как она с радостным видом говорила:

— Ах, какой хороший мальчик! Я никогда не видела такого милого, такого красивого мальчика!

Казалось, что на этом дело и кончилось. Но вечером, в четыре часа, вместо матери Кросси пришел его отец, человек с бледным и грустным лицом.

Он остановил Деросси, и по тому, как он взглянул на него, я вдруг понял, что он подозревает, не известна ли Деросси его тайна. Он пристально посмотрел на мальчика и сказал ему ласково и печально:

— Вы любите моего сына… но за что вы его так любите?

Деросси вспыхнул, как огонь. Он хотел бы ответить: «Я люблю его, потому что и вы, его отец, были несчастны и искупили свою вину, люблю за то, что вы хороший человек». Но у него не хватило духа сказать это, — в глубине души он испытывал трепет, почти ужас перед этим человеком, который пролил кровь и шесть лет просидел в тюрьме.

Но тот всё понял и, понизив голос, сказал, почти дрожа, на ухо Деросси:

— Вы любите сына, но ведь вы не плохо… не презираете отца, не правда ли?

— О нет, нет, совсем наоборот! — воскликнул Деросси, охваченный страстным душевным порывом.

Мужчина сделал внезапное движение, как бы для того, чтобы обнять мальчика, но не посмел, а вместо этого осторожно коснулся рукой белокурых локонов Деросси, глядя на него влажными глазами.

Потом он взял своего сына за руку и ушел быстрыми шагами.

Смерть маленького товарища

Понедельник, 13 марта

Мальчик, который жил на одном дворе с зеленщицей, ученик первого класса, товарищ моего брата, умер. Учительница Делькати пришла в субботу вечером, вся в слезах, и сообщила об этом нашему учителю. Гарроне и Коретти сразу же попросили, чтобы им разрешили нести гроб.

Это был хороший мальчик, и на прошлой неделе он получил медаль за отличие. Он очень любил моего брата и как-то подарил ему сломанную копилку. Моя мать при встрече всегда ласкала этого мальчика.

Он был сыном железнодорожного рабочего и носил красный суконный беретик.

Вчера вечером, в воскресенье, в половине пятого, мы пошли к нему на дом, чтобы проводить его.

Его родители живут на первом этаже. На дворе уже было много мальчиков из первого класса вместе со своими матерями, пять или шесть учительниц и несколько соседей. Учительница с красным пером на шляпе и Делькати вошли в дом, и мы видели их через открытое окно… Обе плакали. Слышно было, как громко рыдала мать умершего мальчика. Две синьоры, матери его школьных товарищей, принесли по гирлянде цветов.

Ровно в пять часов мы двинулись в путь.

Гроб, совсем маленький, был покрыт черным сукном, и на нем лежали гирлянды цветов, принесенные двумя синьорами. С одной стороны к черному сукну были приколота медаль и три почетных отзыва, которые мальчуган заслужил в течение года. Гроб несли Гарроне, Коретти и еще два мальчика с того же двора. — За гробом впереди всех шла Делькати, которая плакала так, как будто это был ее собственный сын, за ней остальные учительницы, а за ними мальчики с букетиками фиалок в руках. Некоторые из них были такие маленькие, что держались за руку матери. Они смотрели на гроб с удивлением, и я слышал, как один из них спросил у своей мамы: «Теперь, значит, мы его больше не увидим в школе?»

Когда мы вышли на улицу, нам встретились мальчики из колледжа, которые шли парами. Когда они увидели гроб с медалью и учителей, то все сняли свои береты.