Василий Васильевич - Валерий Михайлович Воскобойников Страница 3

Вечером все были в общежитии. Василий Васильевич открыл посылку, достал вкусные деревенские коржики и угостил Николая.

А Николай сначала не брал коржик.

— Ты что дразнишься! — сказал он сердито. — Я возьму, а ты скажешь: отдавай мой коржик назад!

— Я тебя взаправду угощаю, бери, — сказал Василий Васильевич.

— А я своего не даю и чужого не беру, — ответил Николай, но коржик всё-таки взял, попробовал.

Других ребят Василий Васильевич угостил тоже. Так что ему самому достался всего один коржик, и то подгорелый.

Но теперь когда кто-нибудь получал посылку, то обязательно угощал соседей и Василия Васильевича. Даже Николай перестал жадничать.

СКЛАДНОЙ НОЖИК

Шёл-шёл по улице Василий Васильевич и увидел под ногами ржавую железку. Её никто не хотел поднимать — такая она была грязная. Посмотрел Василий Васильевич — а это складной ножик.

О таком ножичке он мечтал уже давно, а тут — под ногами валяется. Правда, весь проржавевший, даже лезвие с трудом вынималось.

Раньше бы Василий Васильевич отбросил его в сторону и пошёл бы своей дорогой. Зачем ему грязная железяка, всё равно он бы из неё ничего не смог сделать.

Но теперь Василий Васильевич слесарному делу учился — умел напильником работать и на станке. Уже мог просверлить любое отверстие на трудной детали, если надо.

Этот ножичек он понёс в мастерскую. Там он шкуркой снял всю ржавчину, из обломков цветной пластмассы собрал красивую ручку. И ножичек получился — лучше, чем в магазине. А как заточил, так хоть фигурки из дерева вырезай, хоть карандаши остри.

В воскресенье ребята часто просили ножик у Василия Васильевича поиграть. Василий Васильевич, перед тем как дать, сначала щёлкал лезвием. Лезвие пускало по стене солнечные зайчики, так оно было отполировано.

— Только не балуйте с ним, нож острый, сам затачивал, — предупреждал Василий Васильевич, — а скоро и я приду поиграть.

ПО РАДИО СКАЗАЛИ, ЧТО НАЧАЛАСЬ ВОЙНА

Василий Васильевич играл в это время в ножички на лугу около дворца.

Ему оставалось два раза воткнуть нож в землю, и он бы победил.

И тут на все Кировские острова строгим голосом заговорило радио, прикрученное на крыше.

— Игра окончена, — сразу сказал Василий Васильевич.

— Давай доиграем, — просили его приятели, — так нечестно — сам выигрываешь и сам бросаешь.

Они думали, что война — это пустяки. Завтра наши прогонят прочь фашистов, и всё будет в порядке. У Василия Васильевича несколько лет тому назад погиб отец на границе, в бою. Он знал, что такое война.

— Давай доиграем, — снова попросили приятели, — нечестно ведь бросать игру.

— Честно, — ответил Василий Васильевич, — потому что началась война и теперь играть некогда.

Он побежал в военкомат. Из военкомата отправляли добровольцев на войну.

«Дадут винтовку с патронами — и я тоже пойду воевать», — мечтал Василий Васильевич.

По коридору военкомата ходили взрослые серьёзные мужчины и на Василия Васильевича внимания не обращали. Он пробовал заговорить с ними, но его не слышали.

В садике у дверей тоже сидело человек двадцать взрослых людей.

Потом к садику подъехал грузовик. И тогда один из людей на улице скомандовал:

— Становись!

Все сразу вскочили со скамеек и выстроились на дорожке у клумбы.

Командир сделал перекличку, а потом те двадцать быстро запрыгнули в кузов, и грузовик поехал.

«Надо было с ними ехать», — спохватился Василий Васильевич. Он снова вернулся в коридор военкомата.

— Ты отца ищешь, мальчик? — спросил его пожилой командир.

Василий Васильевич сразу понял, что пожилой — здесь главный.

— Нет, я сам пришёл. Отправьте меня на войну.

Больше всего Василий Васильевич боялся, что командир станет над ним насмехаться.

Но командир не засмеялся, а серьёзно спросил:

— Что такое война, ты знаешь?

— Знаю, у меня отец погиб в бою, на границе.

— Хоть двенадцать-то тебе исполнилось?

«Мне шестнадцать», — хотел соврать Василий Васильевич, но сказал честно:

— Четырнадцать.

— Я тебя запишу, и адрес твой тоже запишу, — ответил командир. Он в самом деле раскрыл блокнот и чёткими буквами стал записывать адрес общежития. — Если понадобишься, мы тебя вызовем. А пока иди назад и делай всё для того, чтобы мы быстрей разбили врага.

ЧЕРЕЗ ДВА МЕСЯЦА

Вражеские войска приблизились к Ленинграду.

Дети, старики и женщины с небольшой поклажей уезжали в тыл — далеко на Урал и в Сибирь.

Туда не могли долететь фашистские самолёты, там можно было жить спокойно, не бояться бомбёжек. Это называлось эвакуацией.

Оставались защитники. И те, кто требовались городу.

Василий Васильевич не уехал.

Он уже работал на станке в цехе.

Станки делали для взрослого роста, а вовсе не для детей. Когда Василий Васильевич пришёл в первое утро в цех, начальник сказал обиженно:

— Я просил рабочих, а они детей присылают. Иди-ка ты, мальчик, назад, не возьму я тебя, здесь не в игрушки играют.

Василий Васильевич сначала не уходил, он стоял у стены и надеялся, что начальник передумает.

«Только бы разрешил встать к станку, я бы показал, что я тоже умею работать!» — думал про себя Василий Васильевич.

Но начальник снова посмотрел на него и вдруг прикрикнул:

— Не торчи под ногами, а то заденут! Я сказал: иди, не мешай людям работать.

Василий Васильевич повернулся и тихо вышел во двор.

Во дворе дул сильный ветер и лил дождь. Стоять там было неудобно. Мимо шли