Герман Матвеев - Новый директор Страница 34

— Там, кажется, семь окон и такая жара… — заметил кто-то.

Аким Захарович пожал плечами. Он вел себя с ребятами как равный с равными.

— Неужели мы не сумеем достать белого материала? Хотя бы простыни? — горячась, спросил он. — Да в конце концов новый директор выделит какие-то средства на мастерскую!

— Идемте к нему! — раздались голоса.

Константин Семенович стоял в вестибюле с завхозом и нянечками.

— Теперь можно считать, что белил хватит, товарищ капитан, — говорил Архипыч.

— Зови ты меня, пожалуйста, по имени, — поморщившись, попросил Горюнов. — Неужели уж так привык!

— Есть! Так я говорю, Константин Семенович, что белил на все парты хватит, да еще и останется. Всех не изведем. Обещали натуральной олифы, чтобы не воняло…

— Ну хорошо… Подожди минутку! — остановил он завхоза, увидев вошедших художников. — Что у вас, товарищи?

— Мы, кажется, решили, Константин Семенович, — заговорил Артем Китаев. — Десятый «в», на третьем этаже. И Аким Захарович не против.

— Хорошо. Я так и записываю. А решили твердо? Почему «кажется»? Предупреждаю, никаких перераспределений больше не будет.

— У нас есть просьба. Комната очень светлая… — начал Аким Захарович и кончил просьбой о занавесках и шторах.

— Пожалуйста! Вешайте хоть бархатные! — сразу разрешил Константин Семенович. — Это ваше дело. Оборудуйте как хотите!

— Да, но нам нужны средства, Константин Семенович. На что мы можем рассчитывать?

— Только на то, что есть. Парты, столы… ну, конечно, шкафы. Я еще и сам точно не знаю, что у нас есть.

— А деньги? — не выдержал Артем.

— Какие деньги?

— Занавески купить… мольберты.

— А меду не хотите? — спросил Константин Семенович. — Вы шутите! Сколько вас человек?

— Восемнадцать, — с недоумением ответил Артем.

— Восемнадцать! — еще больше изумился директор. — Восемнадцать молодых, здоровых, талантливых людей просят на занавесочки! Комсомольцы? Сколько комсомольцев?

— Тринадцать, — тихо ответила Алла.

— Тринадцать комсомольцев! Такая сила! Нет у меня денег! Во всех смыслах нет!

— А как же быть? — смущенно спросил Артем.

Ребята были до такой степени огорошены и растерянны, что в первые минуты перестали соображать. Они явно не понимали нового директора.

— Вы даже не знаете, как быть! — с горькой усмешкой сказал директор. — А вы не маленькие. Заработать нужно! Своими собственными руками заработать! Умеете работать?

— А как мы можем заработать?

— Вот это — другой разговор! — ответил Константин Семенович. — Если вы хотите получить от меня совет — пожалуйста. В любое время приходите и спрашивайте. Буду рад поделиться своим опытом. Где вы можете заработать? Думаю, что лучше всего у шефов. У нас очень хороший шеф. Такой большой, мощный машиностроительный завод, и надо с ним связаться как следует.

— Ну-у… — презрительно протянул Кирилл. — Знаем мы их! Они только по названию шефы…

— А я полагаю, что вы не правы. Нельзя сидеть в школе и ждать, когда шефы к нам придут. У них и других дел выше головы. Нет, под лежачий камень вода не течет. И кроме того, шефство должно быть взаимным, если можно так выразиться. Я уверен, например, что завком завода платит большие деньги всяким халтурщикам за оформление стендов, выставок, плакатов. Да мало ли дела художникам на таком заводе! Уверен я и в том, что они будут очень рады, если вы возьмете это на себя. Вот о чем надо беседовать с шефами!

— А что! Это здорово, ребята! — воскликнул Артем. — Закроем дорогу халтурщикам. Аким Захарович… там же действительно деньги пригоршнями отпускают на всякое оформление. Я знаю. Отец мне говорил, что они заплатили какому-то художнику триста рублей за постоянный заголовок для цеховой стенгазеты.

— Не разрешат! — грустно возразил Кирилл.

— Кто не разрешит?

— Райфо. Ты не знаешь порядков! На кого они будут деньги перечислять? Тебе, что ли…

— Опять безвыходное положение! — засмеялся Константин Семенович. — Ну ладно, я помогу советом: а разве нельзя деньги через родительский комитет оформлять?

— Правильно! — воскликнул Артем. — Решили!

— Вот то-то и оно-то! — довольно произнес Константин Семенович и поднял руку: — Товарищи! Только я вас должен предупредить: не ждите, что завком откроет нам свои объятия и сразу выложит на стол деньги. Они же нас не знают. Нужно сначала показать работу, зарекомендовать себя. И пожалуйста, не торопитесь! Без горячки! Продумайте, договоритесь между собой, и только тогда начнем действовать. Сначала вам нужно привести в порядок свой кабинет…

— Мастерскую, — подсказала Рита.

— Ах, мастерскую! Ну, пожалуйста, мастерскую. Она вам скоро будет нужна для этой самой работы.

Аким Захарович молча слушал, но по тому, как он крутил и дергал свой ус, было видно, что разговор с директором очень взволновал его. Он был полностью согласен с Константином Семеновичем. И чем больше слушал и думал, тем яснее и ярче открывались ему какие-то удивительные перспективы. Не случайно, выходит, Константин Семенович бросил вчера фразу о том, что людей можно окрылять…

21. Завуч старших классов

Ирина Дементьевна вернулась из колхоза, где отдыхала у родных, намереваясь заняться ремонтом комнаты и кое-какими домашними делами. В школу решила идти пятнадцатого числа.

Сообщение завхоза Островой о назначении нового директора хотя и не было для нее большой неожиданностью, всё же встревожило ее. В период выпускных экзаменов Борис Михайлович дал ей понять, что Марина Федотовна не справляется с работой и что он думает о другом директоре. Сначала Ирина Дементьевна решила, что он имеет в виду также и ее, но, поразмыслив, отказалась от этого предположения. «Но почему какой-то Горюнов из милиции? — думала она. — Почему из милиции? Где он раскопал этого Горюнова? И почему даже не предупредил? Правда, ее не было в городе, но он мог бы и подождать».

В роно, куда она отправилась на другой же день, ей показали приказ. Замятина она ждать не стала и отправилась в школу. Сокращая дорогу, Ирина Дементьевна свернула в переулок и здесь увидела одного из учеников девятого класса.

— Здравствуйте, Ирина Дементьевна! — еще издали приветствовал ее юноша.

— Здравствуйте, Уваров. Давно приехали?

— Уже две недели. Вы в школу, Ирина Дементьевна?

— Да.

— Я тоже.

Некоторое время шли молча. Занятая своими мыслями, Ирина Дементьевна не обращала внимания на спутника, на то, как он несколько раз пристально посмотрел на нее и почему-то при этом смутился.

— А вы за лето очень похорошели, Ирина Дементьевна, — собравшись с духом, проговорил Игорь. — Загар вам идет!

Завуч строго взглянула на ученика, но вместо того чтобы рассердиться и «поставить его на место», только усмехнулась. Рядом с ней шагал уже не мальчик, а сильно возмужавший юноша, и в глазах его, казалось, было столько невинного восхищения, что Ирина Дементьевна «рассудку вопреки» простила ему эту вольность. Всё-таки она была не только педагог, но и женщина.

— У нас новый директор, — сказала она.

— Да, я уже слышал. Ну что ж… Директора приходят и уходят, а вы остаетесь, — с улыбкой заметил Игорь и, подумав, продолжал: — В нас вы всегда найдете крепкую поддержку. Поверьте мне… Стоит вам только намекнуть… Мы вас в обиду не дадим! — с горячей преданностью закончил он.

— Уваров, а вы не замечаете у себя излишней самоуверенности и, я бы даже сказала, некоторого цинизма?

— Ну что вы, Ирина Дементьевна! Разве можно моим словам придавать такое серьезное значение, — тоном обиженного мальчика отозвался Игорь. — Ведь я еще ребенок!

— Ребенок с усиками.

— Разве?

Юноша невольно провел пальцем над верхней губой. Сегодня утром, разглядывая себя в зеркале, он тоже заметил, что пушок над губой стал больше и крепче. Если его побрить, то начнут расти уже настоящие усы.

— Наблюдая вас, я всегда приходила к какому-то двоякому впечатлению, — медленно проговорила Ирина Дементьевна. — С одной стороны, вы примерный комсомолец, хороший ученик, неглупый, начитанный, мужественный… Одним словом, у вас много прекрасных качеств, о которых, кстати, вы отлично знаете. С другой стороны, в вашем характере, во взглядах есть что-то порочное… Почему, например, вы так упорно уклоняетесь от всякой общественной работы?

— Мне кажется, Ирина Дементьевна, что общественная работа — это не главное в жизни.

— А что главное?

— На данном этапе главное для меня — пятерки.

— А на следующем этапе?

— Еще не знаю… Время покажет… И я не карьерист по натуре, Ирина Дементьевна. Я не хочу мешать другим… общественникам.

— Вы считаете, что общественная работа нужна для карьеры?

— А разве нет? Ведь вы им в характеристиках потом напишете, что данный ученик проявил себя как активный, сознательный, прилежный общественник… А это сыграет бо-ольшую роль при поступлении в вуз.