Йозеф Плева - Маленький Бобеш Страница 57

А отец все не идет и не идет! Если бы пришел отец, он сразу взял бы Бобеша на руки или посадил бы на спину. А может быть, и «на коня» посадил бы! Бобеш очень любил, особенно когда был поменьше, кататься «на коне», то есть у отца на плечах. Он так хорошо научился кататься, что даже не держал отца за шею и все равно с плеч никогда не падал… И так Бобеш с елочкой, маленькой елочкой в руках, уснул от усталости. Уснул, словно провалился. А зимой уснуть на снегу очень опасно. Но этого Бобеш, конечно, не знал. Совсем не догадывался, что уснуть зимой на снегу — верная смерть. Если бы он знал, наверное, больше бы старался прогнать сон. Может быть, отправился бы обратно домой, где мать и без того уже от страха за него вся тряслась. Ведь настал уже вечер, а мальчика нигде не было.

Бобеш тем временем видел во сне волшебника, который исполнял все его желания. И как раз в тот момент, когда волшебник построил для всей семьи прекрасный дом с садиком, с зелеными клумбами, Бобеша вдруг стал кто-то трясти, какая-то неведомая сила, и он услышал голос:

— Вставай, малый, вставай, что ты здесь делаешь? Ты чей?

Бобеш никак не мог оторваться от своего прекрасного сна, но понимал, что спрашивают его.

— Наверное, малыш уснул. Где только у людей голова? Пустить такого ребенка в лес! Ну, опомнись, парень, на-ка вот, глотни из бутылки.

И Бобеш почувствовал на своих губах холодное горлышко бутылки. Он еще толком не понимал, дает ему эту бутылку волшебник или просто человек, но уже пил. Однако едва он сделал первый глоток, как сразу же проснулся и закашлялся, потому что в бутылке была водка.

— Ну хватит, парень, проснулся.

В сиянии луны, которая уже взошла, Бобеш увидел чье-то лицо. В первый момент он решил, что это Безручка, потому что именно его напомнила ему водка. Но это был не Безручка, а незнакомый рабочий, возвращавшийся с фабрики.

— Ты чей же? Ведь ты, наверное, весь промерз? Твое счастье, парень, что я тебя нашел, а то бы ты во сне замерз.

— Я вас боюсь! — И Бобеш расплакался.

Бобеша вдруг охватил ужас, потому что весь лес при свете луны совершенно изменился.

Сзади послышались шаги и голос:

— Добрый вечер!

— Добрый вечер, — ответил бородатый человек. — Я вот здесь нашел мальчугана. Спал на снегу.

— Э, папа!

— Бобеш!

Это и в самом деле был отец, который только сейчас возвращался с фабрики.

— Так это ваш мальчик? — удивился рабочий.

— Боже мой, откуда ты взялся? Что тебе взбрело в голову? Кто тебя послал?

Бобеш рассказал отцу все как было, но зубы у него стучали так, что отец едва разбирал слова. К тому же Бобеш все никак не мог очнуться от тяжелого сна.

— Бобеш, не спи, расскажи мне что-нибудь.

— Я хочу есть! Я бы сейчас все поел, сколько бы ни дали.

— Подожди, у меня вроде остался кусок хлеба.

— На, возьми-ка вот, у меня здесь булка, — сказал рабочий и подал Бобешу булку.

Бобеш взял булку и с жадностью на нее набросился. Булка ему нравилась сейчас больше всяких сластей. И, когда он ел, ему казалось, что сон у него проходит, глаза не так слипаются.

— Папа!

— Что, Бобеш?

— Ты взял мою елочку?

— Какую елочку?

— Ну, ту, что я срезал.

— Да-да, у мальчика была в руках елочка, — сказал рабочий.

— Оставим ее там, Бобеш, я тебе завтра принесу другую.

— Правда, папа?

— Ну конечно, Бобеш! Я только очень боюсь, как бы ты не заболел — ты совсем застыл.

— Счастье еще, что он лежал на самой дороге, — сказал рабочий.

— Папа, если у нас будет елка, мне не захочется и болеть. Отец погладил Бобеша.

— Она может быть вот такая маленькая. — Он показал на свою руку. — А вы не будете на меня сердиться?

— Да нет, не будем.

— Я очень рад, папа, что у нас будет елочка. Пусть даже без подарков, ладно?

Бобеш был страшно рад, что отец его не ругает. Он весь съежился у него в руках. И, хотя мальчуган был довольно тяжелым, отец шел быстро, спешил что было силы, все время приговаривая:

— Мать наверняка помирает со страху, не зная, куда пропал Бобеш.

По дороге, пока шли домой, отец рассказывал бородатому рабочему, что он ходил на фабрику узнать, не возьмут ли его обратно на работу. Ему пообещали взять, но только временно, до весны. Весной снова уволят. Потом отец пояснил, что задержался до позднего вечера потому, что искал квартиру. Старые домовладельцы им отказали, и они должны переезжать. Квартиру он нашел около кирпичного завода, в бараке, где жили рабочие и бедняки. После Нового года и переедут. — Мы опять будем переезжать, да, папа?

— Да.

— Скоро?

— После Нового года.

— Опять будет кутерьма, да?

— Конечно… Ну вот, мы уже и пришли.

— Спокойной ночи! — сказал рабочий.

— Спокойной ночи. Не знаю, как вас и благодарить!

— Не за что, только бы парень не болел.

— Да, бедность и болезнь — самые большие несчастья, — сказал отец и вошел в дом.

Как же испугалась и обрадовалась мать, когда отец рассказал ей о происшествии с Бобешем! Укладывая Бобеша спать, мать его поцеловала, как давно уже не целовала. Она все время спрашивала его, не холодно ли ему, хорошо ли ему, и наказывала позвать ее, если вдруг ночью ему станет плохо.

— Ты знаешь, солнышко мое, если ты вдруг заболеешь, у нас будет такое грустное рождество!

И Бобешу показалось, что мама, отворачиваясь от него, вытирает слезы,

Глава 35 БАБУШКИНЫ ОЧКИ

В тот год, когда семья Бобеша переселилась в дом у кирпичного завода, деревья расцвели в апреле.

— Весна, слава богу, поспешила, — сказала мать. — Я все боялась, что в этом холодильнике мы все-таки замерзнем.

«Холодильник», конечно, был не настоящий. Так мать называла комнату, в которой они теперь жили, потому что она была необыкновенно холодная. К тому же у них к весне кончились запасы угля.

— Ты знаешь, мама, на что стала похожа наша комната?

Мать ничего не ответила, и Бобеш продолжал:

— Мне кажется, у нас теперь стало как у Безручки. У них были такие же холодные, мокрые стены и тоже только одна комната. Правда, пола у них не было. Но, по-моему, лучше уж совсем без пола, чем с таким, как у нас, а?

— Ты прав, малыш.

Мать сидела у швейной машинки и шила. Бобеш качал маленького Франтишека. Комната действительно была сырая и холодная. Домик — одноэтажный. В нем было всего две комнаты, разделенных коридором. В другой половине дома жил рабочий-каменщик Веймола. У него была дочь Марушка, которая училась в школе вместе с Бобешем. Дедушка говорил про Веймолу, что у него золотые руки. Дедушка зря таких похвал не раздавал. Он знал толк в деле, сам тоже был хорошим каменщиком. Правда, хваля Веймолу, дедушка всегда оговаривался. Беда, говорил, только в том, что Веймола любит выпить. А когда сосед бывал пьяным, он становился грубым и скандалил. Вот недавно он поругался с Гомолкой, своим десятником, и тот прогнал его с работы. И все-таки дедушка от Веймолы никогда не отворачивался. А бабушка сказала Бобешу, что дедушку с Веймолой водой не разольешь. Бабушка не хотела допустить этой дружбы и всегда осуждала деда.

— Как сойдутся два каменщика, ничего хорошего не жди. Наш Гонзик (так бабушка называла дедушку) научится все-таки у него пить. Долго ли до беды! Недавно я заметила, что дед тоже где-то выпил. От него попахивало водочкой. Ах, ах! — вздыхала бабушка. — Всё эта водка, все несчастья от нее. Правильно ведь написал господин старший учитель Конерза, что водка — исчадие ада.

Бобеша очень заинтересовали бабушкины рассуждения о водке, и он захотел узнать подробнее, что еще этот господин учитель Конерза написал о водке. Бабушка в ответ запела песенку:

Эта водка в аду родиласьИ от дьявола злого сбежала…

— А почему водку все так любят пить? — спросил Бобеш.

— Трудно сказать. Некоторые говорят, что пьют со зла. Другие — чтобы забыть о тяжелой жизни. Третьи — вроде с радости. Четвертые — чтоб немножко развеселиться.

— И когда продадут корову, тоже пьют, да? — спросил Бобеш.

Он сразу вдруг вспомнил, как у них пили водку, когда продали Пеструху.

— Я помню, — продолжал он, — я выпил тогда совсем немножко, а мне было плохо.

— Вот ты, Бобеш, и помни об этом. И, когда вырастешь, никогда водку не пей!

— Не буду, — пообещал Бобеш.

Разговор оборвался — слишком сильно застучала швейная машинка. А если бы Бобеш попробовал ее перекричать, то разбудил бы маленького Франтишека. Только тогда, когда машинка опять на минутку стихла, Бобеш очнулся от своей задумчивости и спросил мать:

— А мне нельзя посмотреть, как строят дорогу? Сходить к отцу?

— Это далеко, Бобеш. Ты ведь знаешь, отец уходит на целый день. Рано утром уйдет, а придет только поздно вечером.

— Так я пошел бы в воскресенье.

— В воскресенье там нечего смотреть, Бобеш.