Валерий Медведев - Непохожие близнецы (До свадьбы заживет) Страница 6

— Молодец!.. Заходи в гости… — и удалился, а я в несколько прыжков подбежал к крыльцу Тулькина и стал заглядывать в его дом.

— Вам кого? — спросила сестра Тулькина.

— Вашего брата, — ответил я.

— Он спит! — сказала сестра Тулькина.

— Как — спит? — заорал я. — Как — спит? Как — спит?! — повторял я, как попугай Кокошка, одну и ту же фразу.

Мало того, что этот Сутулов подверг меня этой унизительной задержке, теперь этот Тулькин взял у меня таблетки для детективных снов, наверное, принял их и… улёгся спать. С ума сойти!..

— Разбудить! — закричал я на сестру Тулькина так, как будто она была моей сестрой. — Разбудить немедленно!

— А он закрылся на крючок и сказал, чтобы его не будили!

Повернувшись вокруг себя на каблучке, сестра Тулькина спрыгнула с крыльца и побежала на улицу, а на крыльцо вышла мать Тулькина и подозрительно посмотрела на меня. На меня все всегда смотрят почему-то подозрительно.

«Всё пропало, — подумал я, бесшумно отступая спиной за угол дома. Тулькин действительно принял мои таблетки и лёг смотреть многосерийный широкоэкранный, цветной, детективный сон. И главное, что моё письмо у него осталось!»

Ну, я ему покажу! Я… я обогнул дачу Тулькиных. Окно предателя было закрыто и даже задёрнуто шторой. А другое окно рядом было открыто, и из другого окна вдруг показалась спина Тулькина, а потом он сам с чемоданом в руке.

— А сестра сказала, что ты спишь, — прошептал я, — не выходил столько времени…

— Так это же для алиби, — сказал Тулькин.

— А я уж думал, что с похищением всё пропало, — прошептал я.

— Считай, что ты уже похищен. — Тулькин достал из кармана пять пакетов с молотым перцем. — Ползи на кладбище, — сказал он.

— А ты?

— Я сзади… Я буду посыпать перцем траву… Чтоб собаки след не взяли…

И я пополз… к славе, к известности, ко всему тому, что меня ждало впереди! Да, но если бы я знал, что меня ждёт впереди, я бы, конечно, давно повернул обратно, но я не знал и поэтому всё полз, полз, полз… до тех пор, пока не уткнулся макушкой в дверь сторожки… Не поднимаясь на ноги, я подцепил дверь рукой и потянул её. Дверь со скрипом отворилась, я подполз на животе к лестнице. Тулькин пыхтел и чихал (от перца, наверно!) где-то сзади.

Взобравшись по лестнице на чердак заброшенной сторожки кладбища, я сел на пол, привалился спиной к стропилу, а Тулькин, достав из чемодана верёвку, стал с удовольствием опутывать меня по рукам и по ногам. Потом он с наслаждением стал заталкивать мне в рот кляп.

— Да не весь толкай! С ума сошёл, что ли! — промычал я. — Думаешь, это большое удовольствие?

Тулькин оставил в покое платок и, вынув из кармана пакет с молотым перцем, начал посыпать вокруг себя, освещая пол электрическим фонарём, хотя было ещё светло.

От его перца у меня сразу же засвербило в носу, и я с трудом удержался, чтобы не чихнуть.

— Осторожней сыпь! — промычал я сквозь платок. В носу защекотало сильнее, поэтому я не удержался и всё же чихнул.

Тулькин осветил меня фонарём, полюбовался немного моим видом (связан по рукам и ногам, во рту кляп!) и сказал:

— Ювелирная работа!

А я сказал с кляпом во рту:

— Му-у-ум-эуа-э-э, — что без кляпа бы означало: Тулькин, не теряй время, скорей подбрасывай письмо!

Тулькин меня прекрасно понял, он подмигнул мне, спрятал моё письмо за подкладку кепки и, пятясь, стал слезать с лестницы, посыпая ступеньки молотым перцем.

Часть II

ПОЗОВИТЕ К ТЕЛЕФОНУ ВАШУ СОБАКУ

Рассказ пятый

ТУЛЬКИН ТОРГУЕТСЯ

Мой брат Саша как-то показывал мне заметку об одном интересном случае, о котором было напечатано в одном журнале. Значит, в Испании жила одна женщина — испанка, которая всю жизнь разговаривала на испанском языке. Однажды, когда она проходила мимо какого-то дома, ей вдруг на голову с балкона свалился какой-то предмет и сильно ударил ее по голове. Женщина-испанка потеряла сознание, а когда пришла в себя, то вдруг заговорила на чистом английском языке. Учёные, конечно, никак не могут найти объяснение этому удивительному событию. Я почему об этом думал, сидя на чердаке в сторожке, я об этом думал потому, что, если бы я попросил кого-нибудь ударить меня чем-нибудь по голове, может быть, я тоже бы вдруг заговорил по-английски.

Представляю, как скривился бы Мешков, услышав, как я, гуляя по улице, разговариваю с Таней Кузовлевой совершенно свободно на английском языке. Вопрос весь в том, как сильно меня надо треснуть чем-нибудь по голове, чтобы я заговорил по-английски. И кто согласится это сделать? Сообщника в этом деле мне будет найти, конечно, полегче. В нашем дачном поселке, пожалуй, каждый из ребят треснет с удовольствием меня чем угодно по голове, только я боюсь, что меня треснут с большей силой, чем это необходимо для овладения английским языком…

— Снижай цену, Завитайкин! — услышал я голос Тулькина, неслышно появившегося на чердаке. — Не хотят тебя выкупать за шесть тысяч.

Я ещё продолжал думать об изучении английского языка с помощью удара по голове, на что я решился пойти только из-за Танечки Кузовлевой, поэтому я не сразу сообразил, о чём мне, собственно говоря, говорит Тулькин.

— Цену, говорю, снижай, — повторил Тулькин. — Не хотят тебя выкупать за такие деньги.

— А кто тебе сказал, что меня не хотят выкупать? — сообразил наконец я, о чём идёт речь.

— Тишина, — объяснил Тулькин.

— Какая тишина?

— Слышишь? — спросил Тулькин, приникая к чердачному окну.

За окном было темно и действительно тихо. Не вообще тихо, а тихо в смысле того, что шума вокруг моего похищения не было никакого. Слышно было только, как Дерябин-Скрябин играл дома на рояле, а на даче у Мешкова орал магнитофон.

— Тишина ещё ни о чём не говорит, — сказал я неуверенно.

— У вас не говорит, а у нас, детективов, всё говорит: обрывок газеты, оставшийся на месте преступления, окурок, пуговица, трамвайный билет могут нам рассказать больше, чем сам преступник. Наобещал с три короба: паника будет! Милиция будет! Ищейки будут! Урра будет!.. Знал бы, что так получится, лучше сидел бы дома и смотрел бы детектив.

— Ты подожди, Тулькин, — сказал я, — ты про письмо скажи, ты подбросил письмо?

— Конечно, подбросил.

— На кухню?

— Как договорились.

— А на кухне кто-нибудь был в это время?

— Сашка всё время торчал. Потом он полез в шкаф, а я в это время — раз! И письмо на полу! Твой брат его поднял! Я дёру!

— Значит, началось… — сказал я.

— В том-то и дело, — ответил Тулькин, — что ничего почему-то не началось.

— Как не началось?

— Очень просто, — пояснил Тулькин. — Как только ваш Сашка поднял письмо, он сначала бросился к окошку, чтобы посмотреть, кто бросил письмо, но я уже к этому времени спрятался. Тогда он с этим письмом побежал в комнату. А я тогда обогнул вашу дачу с другой стороны, побежал домой, вынес на улицу стул и стал ждать. Слышу, у вас в гостиной телек работает… Минут пять сидел ждал. Вот, думаю, Сашка письмо принёс твоему отцу или матери. Вот они его прочитали! И вот в панике выскакивают на улицу, как ты обещал.

— Ну, а они что? — спросил я с нетерпением.

— Что они?.. Я сижу, а они не выскакивают!.. А телек работает… Детектив передаёт…

— А почему же они не выскакивают? — спросил я с каким-то чувством растерянности.

— Наверно, решили сначала досмотреть детектив, а потом уж выскочить?..

— Твоё счастье, Тулькин, — сказал я, сжимая кулаки, — что у меня руки связаны, а то бы я тебе за такие слова… Это ты бы, может быть, не выскочил, всё сидел бы у телевизора, если бы у тебя сына украли, а мои родители выскочат, вот увидишь, просто ещё мало времени прошло.

— Мало времени? Пять минут бежал! Десять ждал! Пять минут обратно! И ещё три минуты с тобой разговариваем! Да за это время весь наш дачный посёлок можно было поднять на ноги!

Я промолчал. В словах Тулькина была какая-то неприятная для меня логика. За это время в дачном посёлке, по моим расчётам, обязательно должен был подняться настоящий переполох. Но кругом было так же тихо, как и до моего похищения.

— Ничего не понимаю… — Я действительно ничего не понимал. — Почему же меня не выкупают?..

— А чего тут непонятного? Не стоишь ты шести тысяч. «Москвич» стоит, а ты нет.

— А при чем здесь «Москвич»?

— А при том, сам же говорил, что твой отец завтра должен выкупить в магазине свой «Москвич», — сказал горячо Тулькин. — Если твой отец выкупит тебя в первую очередь, то он останется без денег, и у него пропадёт очередь на машину, а если он выкупит сначала машину, то ты не пропадёшь, ты же сам написал, что находишься в безопасном месте.

— Значит, ты думаешь, что они сначала выкупят машину?

— Конечно, машину, а потом займут денег и выкупят тебя.