Ежи Брошкевич - Одно другого интересней Страница 13

— Боюсь только, — повторил встревоженно Жилец Первого Этажа, — что пока я соберусь отдать его в ремонт, ребятишки с соседнего двора растащат машину по винтику. Сегодня я застал четверых- колесо отвинчивали.

— Безобразие! — крикнула Ика.

— Даже хуже! — грозно повторил Горошек. — Кто им позволил?

— Только не я, — сказал Жилец Первого Этажа. — Вот как раз… Вот как раз поэтому, — повторил он, поглаживая подбородок, — я хотел бы вас о чем-то попросить.

— Слушаю, — сказал Горошек. Ика кивнула.

— Вы не могли бы присмотреть за ним ближайшие два дня? У меня очень срочная работа, и я не могу каждую минуту выбегать во двор. Только не знаю- можете ли вы…

— Конечно, можем! — крикнула Ика.

— Что за вопрос! — завопил Горошек.

— Ясно!

— Как апельсин!

— Простите? — спросил оглушенный их воплями Жилец Первого Этажа.

— Постережем! — одновременно сказали Ика и Горошек.

— Ах, уважаемые товарищи! — произнес Жилец Первого Этажа. — Благодарности моей не будет ни конца, ни края!

— Простите, — строго сказала Ика. — Может, вы над нами смеетесь?

— Что вы, что вы! — испуганно закричал Жилец и повторил, что действительно будет чрезвычайно им благодарен за любезность и внимание; позволил им сидеть в машине сколько захочется, а если захочется- путешествовать на ней куда угодно; пожал три раза руку Горошку, два- Ике и наконец, рассыпаясь в благодарностях, улыбках и ласковых словах, пошел к себе домой.

— Уфф! — с облегчением вздохнула Ика.

Едва Жилец Первого Этажа исчез в парадном, она обняла капот Капитана и сжала его изо всех сил.

— Я так рада, Капитан!

— Я тоже, — сказал Горошек.

— А я больше всех, — отозвался Капитан. — Минутку… Внимание!

— А что сл… — начал Горошек. Он хотел сказать: «А что случилось?» — но, оглянувшись, не договорил.

Вопрос был излишним. В воротах, как по заказу, показались четверо мальчишек из соседнего двора. Трое были младше и меньше Горошка, а четвертый — старше и выше ростом.

— Только ты, Ика, не ввязывайся, — предупредил Горошек.

— Посмотрим, — сказала Ика.

Четверо мальчишек не спеша шли по двору, прикидываясь, что никого не замечают. Впереди шел высокий, худой блондин с невинным личиком. Он остановился в двух шагах перед Горошком и сделал вид, что очень удивлен.

— Добрый день, — сказал Горошек. — В чем дело?

Услышав это приветствие, блондин действительно удивился. Он смущенно буркнул что-то себе под нос.

— В чем дело? — повторил Горошек.

Блондин начал злиться.

— Твоя машина?

— Нет.

— Ну и хиляй отсюда на полусогнутых.

— Не собираюсь хилять ни на полусогнутых, ни на прямых, — деловито сказал Горошек.

— Нет?

— Нет!

— Это почему?

Горошек покачал головой, а потом улыбнулся:

— Потому что меня просили постеречь машину от маленьких и жуликов.

Блондин открыл рот. Закрыл. И снова открыл. Порозовел, потом покраснел.

— Кто тут маленький? Кто тут жулик?

— Маленькие- это те, — сказал Горошек, — кто отвинчивает колесо для баловства. А жулик- тот, кто это делает, чтобы украсть колесо. Ясно?

— Тебе сейчас темно будет! — крикнул блондин.

— Главное- не волноваться, — сказал Горошек. — Четверо на одного или один на одного?

Блондин засмеялся.

— Отойдите! — приказал он трем конопатым маленьким мальчишкам. — Я сам ему выдам. Еще «добрый день» говорит!

— Минуточку, — сказал Горошек. — Побежденный просит извинения и «хиляет на полусогнутых». Идет?

— Идет! — крикнул блондин, покраснев как рак.

— Горошек, — сказала Ика, — ты только не обижай ребенка!

— Не обижу, — буркнул Горошек в ту самую минуту, когда блондин, завопив что-то непонятное, кинулся на него с кулаками.

Но блондин сразу замолчал, ибо, вместо того чтобы попасть кулаком в нос Горошка, угодил в пустоту. Одновременно кто-то схватил его другую руку и вывернул ее, кто-то поймал его за талию и перевернул в воздухе вверх тормашками. Блондин грохнулся на землю, и кто-то оказался у него на спине, продолжая выкручивать руку. Все эти «кто-то» был все тот же Горошек. Он присел на корточки над поверженным противником и прижал его к земле.

— Договорились один на одного! — крикнула Ика. И трое мальчишек сделали шаг назад.

— Говори: прошу прощения, — сказал Горошек.

— Что же это такое? — простонал блондин.

— Дзюу-до, — вежливо разъяснил Горошек. — Говори: прошу прощения!

Ответом было молчание. Лишь после четвертой безуспешной попытки вырваться блондин что-то пролепетал.

— Не слышу, — сказал Горошек.

— Прошу прощения.

— Очень приятно слышать, — сказал Горошек и отпустил блондина. — А теперь «хиляй отсюда на полусогнутых»!

Блондин встал и, ни на кого не глядя, повернулся и пошел к воротам. За ним скорбно поплелись три конопатых мальца.

— Эй! — крикнул вслед Горошек. — До свидания!

Но они даже не обернулись.

— Красиво сделано, — сказала Ика.

— Браво! Браво! Браво! — закричал Капитан. — Поздравляю!

— Дело в том, — сказал Горошек, — что мы не любим хулиганства, товарищ Капитан.

Потом они с Икой удобно уселись на переднем сиденье, и все трое немного помолчали. Так любят порой вместе помолчать настоящие друзья после долгой разлуки.

Первой нарушила молчание Ика:

— Мы хотели вас о чем-то спросить.

— Слушаю, — отозвался Капитан.

— Мы как раз… — начал Горошек. Но Ика не дала ему договорить.

— Во-первых, — начала она, — нам было без вас очень грустно. Мы, конечно, не любим всяких нежностей, и сладких слов. Верно, Горошек?

— Одно сладкое пирожное лучше тысячи сладких слов, — веско сказал Горошек.

— Точно, — сказала Ика. — Но мы очень-очень скучали всю неделю.

— Точно, — поддержал ее Горошек.

— Во-вторых, — продолжала Ика, — мы хотели спросить: почему и по какой именно причине вы подружились именно с нами? Именно нам помогли найти Яцека и именно нам рассказали про себя?

— Точно! — повторил Горошек.

— А в-третьих, — продолжала Ика, — что же было дальше? Какой дорогой вы ехали в Индию? Какая она, Индия? Как вы попали в Варшаву? Где вы еще были и…

— … и оставь что-нибудь на завтра, — перебил ее Горошек. Капитан долго смеялся.

— Вы меня простите! — сказал он. — С тех пор как я узнал, что мне еще рано на свалку, меня то и дело смех разбирает! Это понятно, правда?

— Правда, — согласился Горошек.

Но Ика сердито молчала.

— Ика, извини, пожалуйста, — сказал Горошек.

— Ах, не за что. Ты был прав.

Капитан снова засмеялся.

— Переменим тему. Вернее, вернемся к теме. А именно…

— А именно? — спросили оба.

— А именно, — продолжал Капитан. — Во-первых, должен вам признаться, что у меня тоже вся неделя была испорчена. Я даже немного волновался: уж не позабыли ли вы обо мне?

— Да мы… закричали оба.

— Понял, понял, — согласился Капитан. — Все понял. Просто не было возможности. Бывает.

— Это точно, — буркнул Горошек.

— Во-вторых, — заговорил Капитан уже вполне серьезно, — подружился я с вами просто потому, что убедился: с вами дружить стоит. Вы не обзывали меня старой рухлядью. Назвали доблестным ветераном. Не отвинчивали у меня колес. Наоборот, обратились за помощью в важном деле. Когда пришло трудное испытание- вели себя как следует. Когда надо было подумать — подумали. Когда надо было рискнуть- рискнули. Это очень важно. Могут ведь встретиться проблемы и потруднее.

— Проблемы- это значит дела, — обернулся Горошек к Ике. Ика улыбнулась очень сладко. Даже чересчур сладко.

— Может быть, ты хотел сказать: задачи? — спросила она.

— А в-третьих, — оборвал начинавшуюся ссору Капитан, сейчас уже поздно и пора ужинать.

— Вот результат твоей болтовни, — проворчал Горошек. Но Ика, к счастью, не расслышала.

— А после ужина? — спросила она.

В голосе Капитана прозвучала странная нотка.

— После ужина, возможно, поговорим, — сказал он. — Но только, когда стемнеет.

Ика разогрела ужин, а Горошек настроил приемник и накрыл на стол. Когда пили чай, как раз кончилась музыкальная передача, и дикторша сказала:

«Говорит Варшава. Передаем вечерний выпуск последних известий».

— Ох-ох-ох, — вздохнула Ика. — Настрой на что-нибудь другое.

— Ни в коем случае, — сказал Горошек. — Человек должен знать, что делается на свете.

Ика пожала плечами — в точности так, как это обычно делала мама Горошка во время передачи последних известий. А Горошек уселся в кресло возле приемника с таким же выражением, какое в подобных случаях бывало у отца Ики.

— «Новости из-за рубежа», — начала дикторша.

Новости были как новости.

Дикторша рассказывала о том, что и в связи с чем заявил один американский министр, а также, что об этом заявлении думают другие иностранные министры.