Сергей Другаль - Тигр проводит вас до гаража Страница 13

Бувескул. Это ж надо: малолетние генетики вывели бациллу учебную величиной с кулак. Чтобы не сидеть у микроскопов. И питательную среду подобрали вишневый компот. Изловчились марсианского зверя приручить — гракулу. Впрочем, гракула сама лезет к детям. Что там Хогард говорит?

— … на пределе. Это мне нравится. Если всем вместе. Что-нибудь необычное, праздничное, выходящее из повседневности, а?

— И помещение найдется. Привлечем общественность, накроем стадион надувной сферой, поставим растяжки, скамьи этаким амфитеатром. — Рахматулла прищурился. — Чтоб не под открытым небом… Какой цирк под открытым небом?

Цирк? Тут Нури засомневался:

— А справимся?

Рахматулла поднял с песка пояс космонавта, похожий на старинный патронташ, надел его и прижал руки к бедрам:

— Если не мы, то кто? — Он оторвался от земли и завис, опоясанный голубым сиянием. — Сейчас я вам покажу то, что мало кто на земле видел. Смотрите.

Рахматулла со страшной скоростью взмыл вверх и тут же вернулся, неся под мышкой выловленного в поднебесье журавля.

— Вот, пожалуйста.

Журавль, не испуганный — изумленный случившимся, сначала постоял, шатаясь, потом вырвал с корнем выращенное Иваном деревце, шваркнул ногой, брызнул песком в морду Варсонофию и клюнул в живот Хогарда. Все это было проделано в невероятном темпе. В следующее мгновение журавль перешагнул через Олле и, сопровождаемый громовым хохотом корчащихся на песке воспитателей, ринулся вдоль берега по мелководью.

На шум вышел из пещеры Отшельник. Он пожевал губами и поправил на бедрах козью шкуру.

— У вас пупки развяжутся, красавцы. И кому нужен шум? Моя поднадзорная скотина любит тишину. Она не любит быть напуганной.

Он застыл в недоброй позе официального оппонента. Но тут прибежали толстенькие мягкие львята, полезли обниматься к Варсонофию, и Отшельник оттаял.

— Какая прелесть, — сказал он. — Как это умиротворяет! А почему эта птица, — он ткнул перстом в сторону журавля, — околачивается здесь, когда ей место в небе.

Узнав, в чем дело, и отсмеявшись, Отшельник вернулся в пещеру. Оттуда, жалуясь на немощи и возраст, приволок неподъемный валун. Он часто таскал с места на место эту неудобную каменюку, чтобы не ожиреть. Отшельник утверждал, что перед ним вечно стоят две проблемы: чего б поесть и как бы похудеть. Он уселся на камень и принял участие в педсовете. Услышав о цирке, Отшельник оживился:

— И непременно с животными. Я дам Варсонофия. Насовсем.

Все надолго потупились. Хогард, элегантный даже в плавках, послюнил палец и смазал царапину на животе. А потом Нури сказал:

— Не надо. Мы вас уважаем, Франсиск Абелярович. Даже любим. Но… не надо. Заснет.

— Это да, это он может, — с горечью признал чуждый лукавства Отшельник. Тогда, знаете, вам надо связаться с Айболитом, у него есть свободные из команды выздоравливающих.

— Ладно, животных я беру на себя, — сказал Олле. — Из любви к детям. И познакомьте меня с той девчушкой, что щенка жалела.

… Вылез из воды и высох Гром. Варсонофий и львята давно скрылись в пещере, и оттуда доносился молодецкий храп. Явилось на водопой поднадзорное стадо антилоп, и наконец возник и укоризненно маячил неподалеку домовый кибер Телесик, он же по совместительству животный смотритель. Маячил, давая понять, что костер и шум мешают обитателям леса и что пора бы всем по домам.

— Циррк!

В пространстве родилась мелодия и высветлился луч, в котором парил, снижаясь кругами, гигантский ворон.

— Циррк!!

Луч растекся розовым сиянием, и ворон уже казался красным. Ленивые взмахи его крыльев рождали ветер, трогающий запрокинутые лица. Было слышно, как хрустальные шарики падают на хрустальное блюдо.

— Циррк!!! — кричал ворон.

Вспыхнул свет и залил весь цирк, и скамьи, заполненные зрителями — детьми и взрослыми, и светлый узорчатый ковер на круглой арене. Ворон черный, обычных размеров, опустился в центр ковра рядом с великолепным снежно-белым попугаем.

Взмахнул волшебной палочкой маэстро, и под звуки труб в черном смокинге и ослепительной манишке вышел на арену невероятно импозантный Хогард Браун. Чуть подвитые локоны ниспадали на его благородный лоб, под стрельчатыми бровями благодушно светились глаза.

Он сделал величественный жест. Музыка смолкла.

— Начинаем представление. Большая разнообразная программа. Для детей всех возрастов, от двух до ста и более. Сегодня вы увидите то, что вы увидите! А сейчас на арене мастера разговорного жанра. Попугай Жако! Прошу!

Попугай взлетел и опустился на вытянутую руку ведущего.

— Рекомендую, — дикция Хогарда была безупречна. — Известный лирик с бассейна реки Амазонки.

Попугай кланялся во все стороны, приговаривая:

— Благодарю, благодарю.

— И черный ворон, — продолжал ведущий. Ворон уселся на второй руке. С вороном многие были знакомы, а кое-кто ему даже сочувствовал. Жил он с белой вороной, и, видимо, жил плохо. Грустный и всегда чем-то расстроенный, он обычно целыми днями сидел на ветке клена неподалеку от развилки с гнездом и избегал контактов. Однако, было замечено, после развода он заметно оживился и даже помолодел. Последнее время он подолгу беседовал с Олле и часто посещал рощу у дома Сатона, где безвылетно жил белый Жако. Сейчас ворон выступал в новом амплуа и ему одобрительно похлопали.

— Долгожитель, — сказал Хогард. — И прорицатель.

— Это веррно. Я мудр от пррироды.

Попугай захохотал:

— Прорицатель. Ну предреки, что ждет меня сегодня?

— Могу. Ты потеряешь перо из хвоста своего.

Хогард взмахнул руками, и птицы исчезли.

— Первый номер нашей программы. Человек и конь.

Погас и вновь вспыхнул свет. И не было уже арены и цирка, а была степь без края и одинокое дерево у ручья. Склонился к ручью пятнистый олень и не видит, как охотник ползет, скрываясь в траве. Просвистело копье и вонзилось кремневым наконечником в землю, не долетев до цели. Олень оглядел качающееся неровное древко копья и через мгновение исчез, словно растаял вдали. Охотник, сутулясь, посмотрел ему вслед, вытащил из плеча колючку, подобрал копье, залез на дерево и замер, поджидая добычу.

И тогда возник конь. Он летел, распластавшись над степью, а грива его сливалась с травой. Восторгом загорелись глаза охотника, и, когда конь остановился у ручья, упал он ему на спину, вцепившись в гриву.

Пронзительно заржал, взметнулся конь, и исчезла степь. На арене на золотом коне без седла и узды, раскинув руки, мчался обнаженный по пояс Олле. Он кричал что-то и смеялся, и свистел ветер, нет, это музыка, слитая с движениями коня, со смехом всадника, с аплодисментами и криками детей, звучала в цирке. На всем скаку конь замер, в двойном сальто Олле перелетел через его голову и стал на ноги. Он поклонился зрителям.

— Олле!

Он подошел к коню, обнял его и поцеловал в фиолетовый глаз. Конь вытянул шею, бережно положил ему голову на плечо. Так они и ушли с арены.

Вышел Хогард с попугаем на плече. Хохолок у птицы топорщился, глаза были закрыты.

— Ты что такой хмурый, Жако? Доверься. Здесь все свои.

Попугай оглянулся и сказал на ухо ведущему:

— Меня беспокоит предсказание. Я, конечно, не верю, но рисковать не хочу. Очень уж я впечатлителен. — Он взлетел и уселся на трапеции под самым куполом.

— Следующий номер…

Мимо ведущего на арену выбежали пять волков. Они медленной рысью сделали круг вдоль барьера и уселись конвертом мордами к центру. А в центре — матерый волчище.

— … Хоровой вой. Волки своют песню «Среди долины ровныя».

Сначала жутким, на уровне инфразвука, воем начал вожак. Волки вступали в песню по одному. В темноте пять кругов света выхватили пять одинаковых фигур. Под куполом возникло желтое пятно, сфокусированное на попугае. Волки наподдали.

— Как они свылись! — вплелся в мелодию голос Хогарда. — Нет, как они вывывают… вот это… слышите?

Виолончель повторила мелодию. Хор смолк, и лишь вожак — он уже остался один в своем пятне, — пригнув голову, приканчивал песню на той же низкой ноте.

Засвистела, заскулила вьюга.

— Один.

Кто-то всхлипнул на весь цирк.

— Холодно серому…

Поземка крутила снежные вихри вокруг неподвижно лежащего зверя.

— Голодно.

Над волком поплыли лунные сумерки, и уже какие-то пятилетние из публики, хлюпая носами, активно устремились на арену согреть замерзшего, накормить голодного, обласкать одинокого…

Снова вышел ведущий:

— А сейчас то, что нужно всем, и детям и взрослым: иллюзия! На арене маг. Иван Иванов!!!

Маг появился верхом на слоне, держа в руках небольшой сундучок. Он раскрыл его и выпустил воздушный шарик. С тихим звоном тот поплыл в зал и опустился кому-то в руки.