Серж Брюссоло - Великий Змей Страница 14

— Не теряй времени, — настаивал Нобуру. — Вода с каждым днем будет становиться все более холодной, и работа по конопачению станет пыткой.

Зигрид послышалась в его словах угроза, но девушка лишь вежливо поклонилась, пока старейшина отступал, пятясь. Зигрид чувствовала себя неуютно в присутствии деревенского старейшины. Она часто замечала, что он бросал на нее влюбленные взгляды и не пропускал возможности подойти к ней и начать нашептывать всякие глупости, перебирая ей волосы. Это был неопрятный мужчина, уродливый, как блоха, у которого из-за катастрофы оказалось слишком много власти.

Как Зигрид и думала, ей было трудно убедить приемную мать отдать запасные паруса сообществу.

— Они принадлежат твоему отцу! — проскрипела старая женщина. — Что он скажет, когда вернется? Он не простит мне, что я раздала его имущество нищим. Он меня проклянет и будет прав! Ох! Ты хочешь отлучить меня от дома, так? Ты придумала эту уловку, чтобы отделаться от меня? Ты наверняка надеешься познакомить отца с одной из твоих подружек, чтобы она стала его сожительницей. И которая в благодарность станет выполнять все твои прихоти!

— Мать, — стала настаивать Зигрид. — Через месяц остров покроется снегом, и мы умрем от холода. Вспомните, вы дрожите, как только начинается дождь! Что вы будете делать, когда мы будем вынуждены жечь дом по частям, чтобы согреться?

Старая женщина пожала плечами. Она с презрением сжала рот, исчерченный вертикальными морщинами.

— Я ничуть не верю в эти истории про снег, — прошипела она. — Мука, которая падает с неба! Ну вот еще! А почему и не рис? Вода, что превращается в стекло… Это скучные сказки, что любят рассказывать моряки. Нобуру хочет украсть наши паруса, сшить из них одежду и продать ее по сходной цене. А ты слишком глупа, раз веришь ему.

Пришлось долго вести переговоры. В конце концов, устав от всего, Зигрид решила передать паруса сообществу, не ставя в известность свою приемную мать, которая, в любом случае, никогда не ходила в подсобное помещение, потому что боялась крыс.

Старейшина пришел той же ночью вместе с дюжиной юношей и забрал скрученные в рулоны отменные паруса, даже не поблагодарив. На следующий день Зигрид увидела, что он велел прибить импровизированные реи поперек высоких деревьев на горе. Паруса были натянуты на эти распорки, так что гигантские ели оказались превращенными в огромные мачты, пустившие корни в землю. Стволы гнулись от порывов ветра.

Нобуру прохаживался по равнине, гордый от содеянного.

— В этот самый момент, — сказал он, положив руку на плечо Зигрид, — на юге острова мы собираем огромный руль. Десять елей будут поставлены на единую направляющую, и группа мужчин будет управлять ими с помощью канатов. Это может позволить нам уйти от течения. Как только ветер усилится, мы поплывем на запад, чтобы вернуться туда, где были раньше, а затем поплывем в теплые края.

— Это прекрасно, — заметила Зигрид, — но надо поторопиться установить этот руль, поскольку пока ветер, что надувает паруса, лишь приближает нас к полюсу.

Лицо старейшины стало непроницаемым, и девушка поняла, что ей не стоило унижать его.

— Строительство идет полным ходом, — проворчал он. — Не переживай. Самое позднее послезавтра мы повернемся спиной к айсбергам.

На этих словах Зигрид оставила его, стоящего на опушке леса, руки в бока, рассматривающего с нескрываемой гордостью огромные паруса, натянутые между елей. Это зрелище вызвало у девушки смутную тревогу, скрипы измученных стволов деревьев путали ее. Дерево становится мачтой лишь после многочисленных процедур вымачивания и сушки — если следовать традициям ремесленников, то потребуется несколько лет. Вот почему она боялась, что Нобуру слишком скоро взялся за дело. А если начнется шторм, и остров понесет по воле волн? Поскольку спустить паруса быстро не удастся, остров может просто-напросто перевернуться… опрокинуться, оказаться «килем» вверх, и все жители утонут.

Эти ужасные сцены мучили Зигрид всю дорогу. Ей казалось, что скрип больших деревьев передался теперь земле и шел из-под ее босых ног. Когда она вошла в сад, то увидела, что мать стоит на коленях среди грядок с овощами, вид у нее был встревоженный.

— Ветер уносит землю! — сказала старая женщина, указывая пальцем в небо. — Козе га цойсигамасю десю. Смотри! Мы слишком быстро движемся… Мы слишком быстро продвигаемся. Скоро плодородный слой улетит в порыве ветра, и мы будем жить на голых скалах.

— Ну ладно, мама, — вздохнула Зигрид. — Все и так слишком сложно, не надо добавлять. И не надо излагать эти блистательные теории соседям. У всех и так плохое настроение. Вам пора идти домой, замерзнете.

— Ах да! — засмеялась в прошлом знатная дама. — Я забыла: юки! (снег). Чудесная мука, что падает с неба. Может, она накормит нас, как знать? Из муки можно сделать лепешки.

Зигрид не ответила на насмешку и пошла сварить немного риса, совсем немного, поскольку нужно было экономить запасы. Она замерла над чугунком. С тех пор как натянули паруса, продвижение острова стало более заметным, и многие страдали от морской болезни. Почему Нобуру не подождал, пока вырежут руль, и расправит паруса? Почему он хотел отличиться в глазах своих подчиненных? Какой глупец!

«Остров — это не корабль, — повторяла себе Зигрид. — Он не такой маневренный, как судно. Он не был создан, чтобы испытывать качку».

Она добавила в рис жир, чтобы лучше бороться с холодом, ведь через несколько часов она должна была вновь идти нырять. Потом она приготовила литр крепкого горячего чая. Питьевая вода вскоре тоже станет проблемой, поскольку источник, который поил весь остров Амото, иссяк в тот момент, когда дракон стал пережевывать своими челюстями скалистое основание острова. Теперь надо было обходиться дождевой водой из бочек, а значит, в период засухи люди будут обречены на смерть от жажды. Но слава богам, многое должно было измениться в ближайшие месяцы. Надо быть сильными и помогать друг другу. К сожалению, не все на это способны.

Когда через два часа Зигрид направилась к дюнам, на нее набросилась Анато, ее соперница, которой Зигрид была вынуждена отрезать пальцы неделей раньше. Покалеченная девушка появилась из-за зарослей песчаного овса и здоровой рукой схватила Зигрид за волосы. Зигрид застонала. Слезы навернулись у нее на глаза.

— Ну что, дрянь! — закричала Анато, сунув ей под нос коричневый бинт, которым была замотана рана. — Тебе недостаточно было покалечить меня, теперь ты собираешься завлечь Нобуру! Ты хочешь выйти за него замуж?

— Хватит! — стала умолять Зигрид. — Я тебя не калечила, я спасла тебе жизнь… И я не собираюсь замуж. И уж тем более за деревенского старейшину. Я добровольно тебе его оставляю!

— Тогда почему же ты дала ему паруса твоего отца? — зарычала Анато. — Ты не понимаешь, что всех нас погубишь?

— Что ты говоришь? — застонала Зигрид, тщетно пытаясь вырваться.

— Иди посмотри, — проворчала Анато. — Посмотри, что вы натворили, ты и твой любовник.

Она потащила Зигрид за волосы и заставила ее спуститься с дюны на равнину. Там Анато поставила девушку на колени и показала небольшую трещину в земле.

— Посмотри-ка на это! — приказала Анато. — Вот результат ваших действий… Паруса тянут деревья, чьи корни начинают смещаться в почве. Вокруг леса уже образовалась огромная сеть трещин. Из-за ваших глупостей остров начал трескаться.

Выплеснув всю свою злость, Анато убежала в дюны, оставив Зигрид в слезах.

В последующие дни Зигрид стало казаться, что ветер становится все более и более холодным. К сожалению, это казалось не только ей.

— На рассвете, — повторяла ее мать, — порывом ветра приносит небольшие частички юки… как ты называешь это?.. снега. Самуи десу. Когда я выхожу в сад, то чувствую, как они облепляют лицо и медленно тают. Странное ощущение. Словно замерзшие и хрупкие бабочки, постепенно растворяющиеся при контакте с человеческой кожей. Так вот, значит, какой этот снег? А ты рассказывала всякие небылицы! Это же не мука, а бабочки… тысячи крохотных белых бабочек. У тебя нет никакой склонности к поэзии, ах! Как твой отец был бы разочарован, если бы увидел, какая ты бездарная!

Потом она задрожала от холода и сказала едва слышно: «Ваташи ва самуи десу…»

Придумывала ли все это ее мать? Зигрид не знала. Она забралась на дюны и стала смотреть за горизонт. Через какое-то время она заметила белое сияние, которое, казалось, исходило от огромных зеркал, перехватывающих солнечный свет. Может быть, это были отколовшиеся от ледника айсберги? Она задрожала, заметив, что они приближаются. Что может маленький остров против этих плавучих гор?

Трепетание парусов, натянутых между деревьями в лесу, лишь усиливало ее тревогу, поскольку, как только ветер усиливался, остров набирал скорость. Коровы, сбитые с толку от того, что поле начало шататься, постоянно мычали, теряли равновесие и падали на спину, поднимая копыта кверху. От тревоги молоко у них сворачивалось. Каждый раз, когда набегала сильная волна, все предметы падали с полок. Морская болезнь приводила жителей в дурное расположение духа.