Серж Брюссоло - Великий Змей Страница 15

Трепетание парусов, натянутых между деревьями в лесу, лишь усиливало ее тревогу, поскольку, как только ветер усиливался, остров набирал скорость. Коровы, сбитые с толку от того, что поле начало шататься, постоянно мычали, теряли равновесие и падали на спину, поднимая копыта кверху. От тревоги молоко у них сворачивалось. Каждый раз, когда набегала сильная волна, все предметы падали с полок. Морская болезнь приводила жителей в дурное расположение духа.

Нобуру, деревенский старейшина, собрал всю молодежь и приказал отправляться на южную оконечность острова, где пытались установить тот самый руль. Военные велели Зигрид тоже присоединиться к колонне. Через два часа пути молодые люди дошли до песчаного берега, на котором повсюду валялись балки и плохо оструганный брус, еще пахнувший свежим древесным соком. Руль был погружен в море. Балка, отвечающая за его поворот, достигала тринадцати метров в длину. Она была целиком выточена из ствола дерева, с которого сняли кору и поставили на подпорку. Веревки, завязанные по всей балке, позволяли в теории поворачивать ее справа налево на 180 градусов. Но только в теории. Поскольку на практике все было не так просто.

— Послушайте, — начал Нобуру, залезая на скалу. — Чтобы понять, что мы сейчас будем делать, вам нужно представить, что остров — это корабль. Лес с парусами служит нам мачтами. Мы находимся здесь, словно на корме, и должны выполнять роль рулевого. Если нам удастся повернуть руль должным образом, мы вырвем Амото из течения, которое сносит его к полюсу.

— Сумимасен. А почему это еще не сделано? — спросила Зигрид, которую встревожило запущенное состояние строительства.

Деревенский старейшина мрачно посмотрел на нее. Время обмена любезностями прошло.

— Потому что течение слишком сильное, — прорычал он. — Чтобы установить центральную перекладину в нужном направлении, требуется хватка гиганта. Каждый раз, когда мы пытаемся повернуть руль, сила воды выбивает его из наших рук. Но скоро ты в этом сама убедишься, и, может быть, тогда твои замечания станут более конструктивными?

Зигрид опустила голову и покраснела. Она почувствовала на себе раздраженные взгляды. Видимо, все было совсем плохо.

Она поняла размеры проблемы, когда Нобуру составил из юношей и девушек две команды и приказал им тянуть привязанные к балке канаты, чтобы повернуть ее под определенным углом на северо-запад. Зигрид почувствовала, что тросы натянулись в ее руках, словно стальные. Но напрасно она выгибалась, упиралась ногами в песок — перекладина отказывалась поворачиваться, поскольку сила течения противостояла любому движению, которое шло против него.

— Тащите! Да тащите же, сборище моллюсков! — вопил Нобуру, подпрыгивая на вершине скалы. — У вас хоть есть сила в руках?

Очень скоро у Зигрид выступил пот. Ее влажные руки скользили по пеньковой веревке, и как только ее хватка ослабевала, на нее со всех сторон сыпались оскорбления. Девушки и юноши тянули изо всех сил, на лбу и руках у них проступали вены. Сначала они подумали, что это лишь простая игра, схожая с играми на деревенских праздниках, но теперь, когда их ладони кровоточили, они больше не смеялись. Через час удалось повернуть балку на несколько градусов к западу. Нобуру тотчас же приказал привязать канаты к сваям, которые выступали из земли. «Рулевые» упали на колени в песок, плечи у них ныли. У Зигрид на ладонях появились волдыри. Вокруг нее девушки и юноши тяжело дышали и разминали застывшие мускулы. Балка стонала в районе штифта, словно древесные волокна плохо переносили искривление, которому их подвергли. Зигрид заметила, что перекладина изгибалась, словно тетива лука. Она осмотрела канаты, придя в ужас при мысли, что пеньковые веревки могут порваться.

Соперница Зигрид, Анато, по причине своего увечья была назначена надсмотрщицей на строительстве. Это повышение примирило ее с Нобуру. Она ходила взад и вперед между работниками с хлыстом в руке, чтобы подстегивать лентяев. После короткого отдыха, когда снова принялись тянуть канат, она вдруг стала обращать слишком много внимания на Зигрид и несколько раз стегнула ее по плечам, чтобы «научить вести себя как остальные».

Остров качало все больше и больше. Поскольку поворот руля заставлял его бороться с течением, остров встал боком к водному потоку, и волны, встречая препятствие в своем естественном движении, обрушивались на берег с силой, увеличивающейся с каждой минутой.

— Ганбатте! (Держитесь!) — завопил Нобуру. — Мы почти справились. Продолжайте в том же духе, и через четверть часа мы вырвемся из этого течения.

Зигрид казалось, что голова сейчас треснет, а все мышцы разорвутся. Ее ладони, липкие от крови, все чаще соскальзывали по шершавой пеньковой веревке. Мускулы спины стоявшего перед ней юноши выступали, как на анатомической доске.

— Еще! Еще! — кричал Нобуру.

Зигрид закрыла глаза. Ей казалось, что она натягивает гигантский лук, предназначенный для пуска стрелы, которая должна была пробить сердце гиганта, бога или дракона.

И вдруг произошло самое страшное: течение развернуло руль обратно. Сила, которая превосходила их всех по мощи, вернула балку в начальное положение. Канат проскользнул между пальцев подростков с такой скоростью, что они не успели, да и не сообразили, отпустить его. За мгновение нити пенькового каната превратились в подобие терки, пилы, которая содрала кожу и мускулы. Кожа на ладонях молодых людей стерлась до костей, и трос стал красным от крови. Зигрид больше не могла выносить эту боль и потому очень удачно отпустила канат как раз в момент катастрофы. От боли все закричали. Один юноша упал на колени в песок и с ужасом глядел на свои ладони, кожа с которых была полностью содрана, так что теперь они стали похожи на ладони скелета. Канаты перерубили головы тем несчастным, которые оказались на их пути. За несколько секунд песчаный берег превратился в поле битвы, усыпанное увечными. Зигрид сжала зубы, чтобы не закричать. Она поняла, почему поначалу место строительства произвело на нее столь ужасное впечатление. Нобуру, конечно же, не стал объяснять им, что каждая попытка повернуть руль заканчивалась бойней.

Когда Зигрид попыталась встать, Анато бросилась к ней, чтобы оглядеть ее руки.

— Конечно же! — стала смеяться покалеченная. — Все в порядке. За тебя всегда расплачиваются другие! Ты ведь только делала вид, что тянешь! Я все расскажу Нобуру. Не думай, что тебе удастся выпутаться.

Зигрид пожала плечами и пошла помогать раненым. Деревенский старейшина дал волю гневу, он забылся до такой степени, что надавал пинков тем несчастным, что попались ему под руку.

— У нас почти получилось! — повторял он с пеной у рта. — Нам всего-то нужно было еще небольшое усилие! Вы все бездельники.

Увечья были столь сильными, что Зигрид не могла прийти в себя. Никто не мог принести ей бинты для перевязки. Некоторые подростки были в состоянии шока, и у них стучали зубы. Надо было предупредить врача. Она сказала об этом Нобуру, но тот грубо осадил ее.

— Нет времени! — крикнул он ей в лицо. — Пусть увечные теперь разбираются сами, идут по домам и не мешают работе. Через два часа, когда придет подмога, мы снова попытаемся повернуть руль.

— Вы искалечите всю молодежь острова! — бросила ему Зигрид с красными от гнева щеками.

— Ну и что? — ответил Нобуру. — Ты знаешь, как поступить по-другому? Ты предпочитаешь добраться до ледников на полюсе? Как ты собираешься согреваться, когда снег покроет Амото? Ты об этом подумала?

Девушка отступила.

— Пусть раненых перевяжут и отнесут отсюда, — прорычал старейшина. — Не хочу, чтобы они напугали новеньких своим видом. И держите язык за зубами! Тот, кто будет пытаться сломить дух товарищей, получит хлыстом.

Никто ничего не сказал. Избежавшие гибели отошли в сторону и смотрели вокруг полными ужаса глазами. Зигрид насчитала около тридцати девушек и юношей, которые были «невредимы». Все они стали отрывать от кимоно тонкие полоски ткани, чтобы защитить руки. Зигрид стала делать как они, хотя и сомневалась в действенности данного способа. Она видела, как пеньковый трос пролетел перед ее носом, словно пила. Еще бы мгновение, и ее тоже бы покалечило. Она осмотрела свои ладони. С удивлением девушка обнаружила, что из них росли волосы, стоявшие дыбом! Но приглядевшись, она поняла, что это ниточки пеньки, оторвавшиеся от каната и врезавшиеся в кожу, превращая руки в клубок колючек. Зигрид стала вынимать эти «колючки» одну за одной, стараясь не кривиться от боли. Она задумалась, хватит ли у нее сил снова взяться за трос через два часа.

Анато решила эту проблему, передав подросткам чугунок с коричневой мазью.

— Это мазь на основе опиума, — объяснила она. — Натрите ею руки и вы ничего не почувствуете. Я знаю, о чем говорю, с тех пор как мне отрезали пальцы, я испытываю страшные муки.