Рик Риордан - Сын Нептуна Страница 17

— Могу я сначала пожевать столовое серебро? — поинтересовался Дон.

— Идем! — Нико встал и ухватил Дона и Вителлия за уши.

Никто, кроме Нико, не мог дотронуться до лара. Вителлий начал брызгать слюной от злости, когда его потащили к столику претора.

— Эй! — запротестовал Дон. — Приятель, осторожно!

— Идем, Дакота! — бросил Нико через плечо.

Центурион неохотно встал, отер рот, хотя мог это и не делать — губы у него всегда были красные.

— Скоро вернусь. — Он встряхнулся, как собака после купания. Потом поплелся следом за Нико — в его кубке плескался напиток.

— О чем речь? — спросил Перси. — И что случилось с Дакотой?

Фрэнк вздохнул.

— С ним все в порядке. Он сын Вакха, бога виноделия. У него проблемы с алкоголем.

— Ему позволяется пить вино? — Глаза Перси расширились.

— Боги! Нет, конечно, — сказала Хейзел. — Это был бы сущий кошмар. Он пристрастился к красному «кул-эйду». Пьет его, добавляя в три раза больше сахара, чем нужно, а у него и без того СДВГ — синдром дефицита внимания и гиперактивность. У него когда-нибудь голова взорвется.

Перси посмотрел в сторону стола претора. Большинство старших офицеров были заняты серьезным разговором с Рейной. Чуть поодаль стоял Нико с двумя своими пленниками — Доном и Вителлием. Дакота носился туда-сюда перед рядом выставленных щитов, стукая по ним своим кубком, словно по ксилофону.

— СДВГ, — пробормотал Перси. — Не может быть.

Хейзел с трудом сдерживала смех.

— Эта проблема у большинства полубогов. Или неспособность к чтению. Если ты полубог, то у тебя мозги устроены не так, как у всех людей. Вот ты — ты тоже говорил, что читаешь с трудом.

— И у вас двоих та же проблема? — спросил Перси.

— Не знаю, — призналась Хейзел. — Может быть. В мое время таких ребят называли просто ленивыми.

— В твое время? — Перси нахмурился.

Хейзел выругалась про себя.

К счастью для нее, заговорил Фрэнк.

— Жаль, что у меня нет СДВГ или неспособности к чтению. У меня только непереносимость лактозы.

— Правда? — усмехнулся Перси.

Возможно, Фрэнк был самым глупым из полубогов, но когда он так надувал губы, то казался Хейзел очень милым. У Фрэнка опустились плечи.

— И к тому же я люблю мороженое…

Перси рассмеялся. Хейзел не удержалась и присоединилась к нему. Хорошо было сидеть за обедом и чувствовать себя среди друзей.

— Ну, так расскажите мне, — проговорил Перси, — почему плохо быть в пятой когорте. Вы вот замечательные ребята.

От такого комплимента у Хейзел вспыхнули щеки.

— Так в двух словах и не объяснишь. Я вот не только дочь Плутона, я еще и верховую езду люблю.

— Поэтому у тебя кавалерийский меч?

Она кивнула.

— Наверно, это глупо. Выдаю желаемое за действительное. В лагере всего один пегас — у Рейны. Единорогов держат в медицинских целях — то, что соскребают с их рогов, излечивает от отравлений и всякое такое. И вообще римляне всегда сражались пешими. Кавалерия… они всегда презирали этот род войск. Теперь они презрительно смотрят и на меня.

— Это их проблемы, — сказал Перси. — А ты, Фрэнк?

— Я — лучник, — пробормотал он. — Они этого тоже не любят, если только ты не потомок Аполлона. Тогда у тебя есть извиняющие обстоятельства. Надеюсь, что мой отец — Аполлон, но точно я не знаю. Я хорошо пишу стихи. Но я не уверен, что хочу быть родственником Октавиана.

— Ну, это можно понять, — улыбнулся Перси. — Но ты ведь отличный стрелок… как ты тогда припечатал горгон. Забудь о том, что думают другие.

Фрэнк зарделся, как «кул-эйд» Дакоты.

— Не получается забыть. Они все говорят, что я должен сражаться мечом, потому что я такой большой и сильный. — Фрэнк окинул себя взглядом, словно никак не мог поверить, что это он и есть. — Они говорят, что я слишком коренаст для лучника. Может быть, если мой отец признает меня…

Несколько минут они жевали молча. Отец, который не хочет тебя признавать… Хейзел знала это чувство. Она подозревала, что и Перси столкнется с этим.

— Ты спрашивал про пятую, — сказала она наконец. — Почему эта когорта худшая. Вообще-то это началось задолго до нас.

Она показала на черную стену, где висели штандарты легиона.

— Видишь пустое древко в середине?

— Орел, — кивнул Перси.

— Откуда ты знаешь? — Хейзел ошеломленно посмотрела на него.

Перси пожал плечами.

— Вителлий говорил о том, как легион давным-давно потерял своего орла — он сказал «в первый раз». По его словам, это был страшный позор. Вот я и решил, что это именно его там нет. А из твоего разговора с Рейной я сделал вывод, что орла потеряли и во второй раз, уже недавно. И это как-то связано с пятой когортой.

Хейзел подумала, что впредь не надо недооценивать Перси. Когда он только появился, она по его вопросам решила, что он глуповат. Но Перси явно оказался умнее.

— Ты прав, — сказала она. — Именно это и случилось.

— А что это за орел? Почему вокруг него столько шума?

Фрэнк оглянулся, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает.

— Это символ всего лагеря — большой золотой орел. Считается, что он защищает нас в бою и наводит страх на наших врагов. Благодаря орлу у каждого легиона появлялись новые возможности и мощь. А наш орел достался нам от самого Юпитера. Считается, что сам Юлий Цезарь назвал наш легион Фульмината — вооруженный молнией, — потому что орел держал в когтях молнию.

— Не люблю молний, — проговорил Перси.

— Но, — добавила Хейзел, — орел не делал нас неуязвимыми. Двенадцатый легион в первый раз потерял своего орла еще в древности, во время Иудейской войны.

— Кажется, я видел фильм об этих делах…

— Возможно. — Хейзел пожала плечами. — Многие книги и фильмы были посвящены этой теме — когда легионы теряли орла. К несчастью, это случалось не так уж редко. Орел имел большое значение… археологи не нашли ни одного орла на раскопках. Каждый легион охранял своего до последнего бойца, потому что орел был наделен силой, дарованной богами. Они предпочитали прятать его или расплавлять, но не сдавать врагу. В первый раз Двенадцатому повезло. Мы вернули нашего орла. Но во второй…

— И вы были там? — спросил Перси.

Хейзел и Фрэнк покачали головами.

— Я почти такой же новичок, как ты. — Фрэнк постучал по своему жетону, свидетельствовавшему, что он тоже на испытательном сроке. — Появился здесь в прошлом месяце. Но все знают эту историю. Считается, что даже говорить об этом — плохое предзнаменование. В восьмидесятые годы была организована великая экспедиция на Аляску…

— Помнишь то пророчество, что ты видел в храме, — продолжила Хейзел, — о семи полубогах и Вратах смерти? Нашим старшим претором в то время был Майкл Варус из пятой когорты. Тогда пятая считалась лучшей в лагере. Он думал, что принесет славу легиону, если сумеет разгадать пророчество и реализует его — спасет мир от огня, бури и всего такого. Он поговорил с авгуром, и тот сказал ему, что ответ нужно искать на Аляске. Но он предупредил Майкла, что время еще не пришло. Это пророчество было не для него.

— Но он все равно отправился туда, — догадался Перси. — И что случилось?

— Это долгая и грустная история. — Фрэнк понизил голос. — Почти вся пятая когорта погибла. Большая часть оружия легиона из имперского золота была утрачена. Вместе с орлом. Выжившие либо спятили, либо отказывались говорить о том, кто на них напал.

«Я знаю», — мрачно подумала Хейзел. Но промолчала.

— Поскольку орел был утрачен, — говорил тем временем Фрэнк, — лагерь ослабел. Теперь поиски стали более опасными. Монстры начали чаще атаковать наши границы. Моральный дух упал. Приблизительно с прошлого месяца дела идут все хуже и хуже, и процесс набирает обороты.

— И вина за это легла на пятую когорту, — предположил Перси. — И вот теперь все считают, что мы — проклятые.

Хейзел вдруг поняла, что ее суп остыл. Она зачерпнула ложку, но любимая еда мало утешала ее сегодня.

— С тех пор мы в легионе стали изгоями… я имею в виду со времени катастрофы на Аляске. Наша репутация немного улучшилась, когда претором стал Джейсон…

— Это тот парень, который потерялся? — спросил Перси.

— Да, — ответил Фрэнк. — Я его никогда не видел. Он исчез еще до меня. Но говорят, что он был хорошим претором. Он практически вырос в пятой когорте. Ему было все равно, что про нас думают. Он начал заново создавать нашу репутацию. А потом исчез.

— И мы вернулись туда же, откуда начали, — горько сказала Хейзел. — Мы опять стали проклятыми. Мне жаль, Перси. Теперь ты знаешь, куда попал.

Перси отхлебнул своего синего лимонада, задумчиво уставившись вдаль.

— Я даже не знаю, откуда появился… но у меня такое чувство, что я уже не в первый раз оказываюсь в проигрышной ситуации. — Он посмотрел на Хейзел и изобразил на лице улыбку. — И потом, поступить в легион все же лучше, чем спасаться бегством от монстров. К тому же я обзавелся друзьями. Может, вместе нам удастся улучшить репутацию пятой когорты?