Диана Джонс - Непостижимая тайна Страница 18

– Сперва навестим Заповедник монстров и Замок смотрителя зеленой нечисти.

И мы поехали в зоопарк, затем мимо большой красной готической школы, проехали через парк Дардхэйм, потом попетляли по Вестбури-на-Триме и вернулись через Рэдлэнд. Потом я уже не помню, где мы еще ездили. У Ника для всего были эффектные названия и красочные истории. Каждый раз он сообщал мне, сколько миль по Бристолии мы одолели. Я старалась подыгрывать ему, но папин автомобиль как назло забарахлил (может, поверил, что он и правда проехал расстояние, озвученное Ником?) После того, как мы отъехали от зоопарка на семь миль, мотор стал чихать и периодически глохнуть, особенно на подъеме в гору. Но Ник продолжал рассказывать и объяснять, не смущаясь тем, что мои ответы иногда были довольно невнятными. Думаю. Он просто не заметил наших проблем с автомобилем. А мне не хотелось отвлекать его от игры. Она была похожа на то, во что мы играли, когда мне было четырнадцать, а Нику восемь. Правда, масштабы тогда у нас были значительно скромнее. Короче, я бы скорее позволила отрубить себе голову, чем огорчить Ника.

Мы направились к центру города. Ник выдал информацию о том, что мы сделали уже две тысячи миль по Бристолии, как вдруг он внезапно прервался и сказал:

– Минуточку. Тебе не кажется, что нас преследуют?

Я собралась было спросить, игра это или уже нет. Но вовремя прикусила язык. Потому что поняла, что он был прав. Не спрашивайте меня, откуда появилась эта уверенность. Я просто знала и все. Кто-то ехал за нами с твердым намерением найти нас. Мне стало страшновато. Я подумала, что это Джанин отправила кого-нибудь следить за нами, чтобы удостовериться, что я не убиваю ее Ника. Поэтому я сказала небрежно:

– И что, по-твоему, надо сделать?

– Продолжай ехать к Бифлумении, то есть, я имею в виду Бедминстер, – ответил Ник. – Там я скажу, что дальше.

Движение к тому времени стало проблематичным – на улице появилось довольно много машин. Очень полезно, когда в малознакомом городе при таком движении, есть такой спутник, как Ник с его энциклопедическими знаниями. Он все время подсказывал мне, куда свернуть, чтоб не запутаться. Целую четверть часа мы не играли в Бристолию. Мы съехали с холма к реке и направились к висячему мосту. Жуткое чувство, что нас преследуют, исчезло, Ник вздохнул с облегчением.

– Как здорово! Он нас потерял. Теперь вернемся в Бристолию.

– Еще бы не здорово. Но плохо, что мы едем к платному проезду.

– Ничего страшного, у меня есть деньги, – отмахнулся Ник.

– Но этот чертов мост мне в кошмарах снится! – возмутилась я.

Мне правда не хотелось туда ехать. Ко мне внезапно вернулось мое плохое настроение. Все из-за Джанин. Это она испортила мне радость от сданного экзамена. И хотя я немного забыла о ней во время нашего с Ником экзотического тура по Бристолии, сейчас моя злость и досада вернулись.

– Я-то так надеялся, что развлеку тебя, – промолвил Ник.

– Не могу я веселиться. Мне не повезло в любви. И кроме того, я суеверна. Мой отец болен, не буду я рассказывать про свои кошмары.

Ник, конечно, неправильно понял мои слова о кошмарах. Клифтонский висячий мост известен как любимое место самоубийц.

– Тебе, что, снится, что ты оттуда прыгаешь? – спросил он.

– Нет, конечно, – ответила я. – У меня все гораздо сложнее.

– Тогда расскажи, – скомандовал Ник.

В общем, я ему рассказала. Хотя я страсть как не люблю об этом рассказывать. И вообще не рассказываю, пожалуй, кроме этого дневника Терновой леди, просто чтобы знать, что они были. Это слишком страшные сны. Они начались с тех пор, как папа и мама расстались. Я даже думала, не схожу ли я с ума. Я боялась, что Ник подумает именно об этом. Но когда едешь в одном автомобиле с кем-то, то в какой-то момент начинаешь ему больше доверять. Вроде как психоаналитику. Поэтому в конце рассказа я подумала, что мы с Ником как бы обменялись мыслями и чувствами.

В снах я всегда схожу с моста и сворачиваю на тропинку, которая срезает путь к пешеходной дорожке, я нахожусь на широкой пустоши, залитой лунным светом. Не то, чтобы я видела луну, просто я знаю, что свет лунный. Я пытаюсь выйти на пешеходную дорожку, но почему-то не могу. Это что-то вроде наказания – я начинаю тонуть в каком-то болоте. И при этом появляется не только чувство страха, но и ужасной вины. Если мне все-таки удается выйти на дорожку (ценой невероятных усилий), то она приводит меня в какое-то странное место, где небо и земля словно смыкаются. Там ничего нет, только один темный зловещий куст. Этот куст – кошмарная старуха. Не спрашивайте меня, почему. Я не знаю. Ник спросил, но я так и не смогла ему объяснить. Эта старуха не из веток куста. И она не внутри куста. И не просвечивает в небе сквозь куст. Просто я знаю, что куст – это и есть старуха, видимо, злая богиня. Я ее терпеть не могу. Она меня презирает. И она появляется только затем, чтобы высказать мне свое недовольство.

– Не будет тебе удачи, пока не перестанешь так бездумно относиться к жизни, – говорит она. – Это недостойно леди. Леди не должна ничего делать, и только позволять другим заботиться о ней.

Раньше она говорила абстрактно, но в последнее время завела волынку насчет Робби. Поначалу она толковала, как это безнравственно – жить с ним вместе. Теперь она говорит, что безнравственно страдать по никчемному мужчине.

– Не будет тебе удачи, пока не бросишь университет и не выйдешь замуж за нормального надежного молодого человека.

– Теперь скажи мне, что это игра моего подсознания, – заявила я Нику.

– Нет, конечно . Это не твои мысли, и не твой бред, – решительно сказал он. – Мне кажется, что эта старуха – злая ведьма.

– Я ее называю Терновой леди, – призналась я. В этот момент папина машина тяжело въехала на холм около ущелья и медленно поползла вниз. Двигатель почему-то стучал. И когда я смотрела в зеркало заднего вида (а я об этом начисто забыла во время недавней погони и разговора с Ником), то видела целую вереницу автомобилей позади нас. Все вокруг было окутано синим дымом.

– Господи, что с машиной?! – воскликнула я. – Она сейчас сломается!

– А ты скорости переключать не пробовала? – предложил Ник.

Я посмотрела вниз и увидела, что рычаг скоростей стоит на четвертой. Не удивительно! Я дернула за рычаг, автомобиль благодарно взвыл, и мы полетели вниз к мосту. Там Ник порылся в карманах, вынул целую пригоршню мелочи и оплатил наш проезд.

– Ну, наверное, ты вернешь мне удачу, сказала я, когда мы въехали на мост.

– Я только что об этом и подумал, – ответил Ник. – Мы должны разрушить твой кошмар.

Я почему-то знала, что он собирается сказать дальше, и мы закончили хором:

– Давай станцуем ведьминский танец удачи!

Я остановила машину, когда мы проехали половину моста, и выскочила со своей стороны, а Ник – со своей, и мы оба помчались к тротуару. Ведьминский танец мы придумали, когда были детьми. Тогда мы были убеждены, что он действительно работает. Но в последнее время мы, конечно, его не танцевали. Я вошла в ритм все-таки довольно быстро, а вот Ник протормозил. Только на третий раз, когда мы щелкали пальцами, он, наконец, был со мной. После этого мы уже не могли остановиться, хотя кругом все кричали на нас и вовсю сигналили из машин.

– Не обращай внимания, – сказала я, задыхаясь. Щелк-щелк-щелк. «Удача, удача, удача! Пусть кошмар разрушится! Удача, удача, удача!» Сигналы стали невообразимо громкими, но я продолжала их игнорировать. Ведьминский танец безусловно работал. Ник говорит, что он тоже это почувствовал. Мы просто продолжали танцевать. А потом я увидела, как из одной машины вылез какой-то человек и пошел ко мне.

– Может, вы будете проводить ваш выходной где-нибудь еще? – он был ужасно зол и старался перекричать гудки автомобилей. Я посмотрела на него. Потом на его большущий серебристый автомобиль. И снова на него. Это было нечто . Гладкая прическа, очки в золотой оправе так и сияют, белоснежная сорочка, о, господи, костюм, да такой дорогой! И причудливый шелковый платок вместо галстука. Я решила, что он бизнесмен. Он остановился в двух шагах от меня и сверлил меня взглядом. Я повернулась к Нику, чтобы узнать, что он думает. Но Ник иногда может быть просто крысенышем. Он весь съежился, будто показывал всем своим видом «Я ни в чем не виноват, мистер! Она заставила меня , господи! Эта женщина – искусительница , я не мог ей противостоять!» Мне хотелось врезать ему как следует. Со своим собственным смущением я справилась, как обычно, поправив очки, чтобы прицельно и уничижительно глянуть сквозь них на противника. К сожалению, он был гораздо жестче, чем казался. Он тоже поправил очки и вернул мне уничижительный взгляд. Ну, блин, взаимно! Я хотела что-нибудь сказать, но он меня опередил и заявил: