Владислав Выставной - Королевство двоечников Страница 22

Кто-то в первых рядах робко поднял руку.

– Ну, Бронников, скажи! – ткнула в точащую руку М-учительница.

– Чтобы разозлить взрослых! – гнусаво сказал лохматый мальчишка со сломанным передним зубом.

– Правильно, правильно! Чтобы разозлить взрослых! – крикнула М-учительница. – А ну, Бронников, иди к доске, покажи, как надо!

Мальчишка с готовностью выскочил из-за стола и направился к доске. На его мантии мелькнули какие-то непонятные значки, в которых Егор узнал все-таки, карточные масти.

Подходя, он, как бы случайно задел плечом Егора. Егор отшатнулся назад, пытаясь удержать равновесие, но там, как бы случайно, уже стояла нога этого мальчишки.

И Егор позорно и больно грохнулся на каменный пол.

Мальчишка громко заржал. И что странно – его поддержала М-учительница: она тоже мелко и противно захихикала.

И чуть позже смех подхватил весь класс.

Егор сразу не смог подняться на ноги: во-первых, он сильно ушиб коленку, а во-вторых, позорно запутался в мантии. Когда же Егор поднял голову, то первое, что увидел, было лицо его знакомого Криса: тот смеялся вместе с остальными.

И тут Егор окончательно понял одну очень неприятную и печальную веешь. Он действительно, остался один.

Один на один со всеми злыми силами этого злобного места…

А Бронников уже ловко орудовал баллончиками, и на месте Егоровой феи быстро возникли какие-то злые глумливые физиономии. Такие явно разозлили бы любого взрослого, особенно, если бы были нарисованы на стене его собственного подъезда. Тут же был ловко изображен скелет, почему-то в кепке и с баскетбольным мячом в руке. И какая-то надпись красивыми, но трудно разбираемыми буквами. Судя по всему, надпись была неприличная.

Нарисовано было действительно мастерски. Только веяло от этого рисунка чем-то неприятным. Злым.

– Вот, готово! – сказал мальчишка, как бы случайно наступая на мантию Егора, который снова пытался подняться на ноги.

Егор не удержался на ногах и опять повалился на холодный пол. Класс хохотал, а над Егором уже склонялось недоброе лицо М-учительницы.

– Плохо, Власов, плохо! – назидательно сказала она, и ее кошачьи зрачки сузились в тоненькие полоски. – Учись у Бронникова – как он ловко перерисовал твою дурацкую фею! А ты, оказывается, даже двоечник никудышний! Но здесь мы двоек здесь не ставим! А потому на первый раз сегодня ты просто останешься без сладкого!

Глава четвертая

Про Короля в бегах и наказание

Егор угрюмо добрел до своей комнаты и толкнул ногой тяжелую дверь. Дверь впустила его вовнутрь и со скрипом закрылась за спиной. Егор остался один.

Хотя… Почему – один? Ведь у него есть еще эта удивительная маленькая фея! Та, для которой он принес спрятанный в кармане кусочек черствого хлеба: в большой столовой Зловещего Интерната кормили удивительно невкусно, а Егору еще и не досталось печенья, которое здесь считалось «сладким».

Егор подошел к своей двухэтажной кровати, приподнялся на цыпочках и осторожно глянул туда, где укрывшись огромным для маленькой кукольной фигурки одеялом, спала маленькая фея.

Егору вдруг стало как-то хорошо на душе, от того, что у него появился кто-то, о ком он может позаботиться. Ведь прежде такого не было: кто-то всегда заботился только о нем самом. И мама, и папа, и бабушки с дедушками, и дяди с тетями, даже учителя. Только вот сам он никогда не чувствовал себя в ответе ни за одно живое существо. Даже за котенка, с которым любил возиться, но забывал кормить и выгуливать…

– Эй! – осторожно, шепотом сказал Егор. – Я принес тебе… это… поесть немного… Правда, это всего лишь хлеб…

Фея мгновенно открыла глаза и улыбнулась. После чего легко откинула уголок одеяла. И уселась, свесив ножки в блестящих туфельках с края кровати.

Фея улыбалась, словно ей принесли новогодний подарок. Странно – ведь еще только что она спала, и лицо ее было бледжнее бумаги.

– Спасибо тебе, Егор! – тоненько сказала фея.

– А я тебе не говорил, как меня зовут, – сказал Егор. – Или ты во сне слышала?

– Ты что, забыл? Я ведь фея! – улыбнулась фея. – Я много чего знаю! Спасибо тебе, что не забыл про меня и даже принес этот хлеб. Только феи не едят хлеб. Мы, феи, питаемся цветочным нектаром…

– У меня нет нектара, – расстроено сказал Егор. – К тому же меня оставили без сладкого…

– … и человеческой добротой, – закончила фея. – Вот ты сделал для меня добро, просто, от души – и мне стало легче, и даже силы вернулись…

Егор глупо улыбнулся. Ему было странно слышать про себя такое. Обычно он слышал про себя только «двоечник» да «неудачник». А тут вдруг заговорили о его доброте…

– Да ладно, мне не жалко, – сказал Егор. – Скажи только, чего тебе нужно – я попытаюсь найти…

– Мне ничего не нужно, – покачала головой фея. – Конечно, я бы хотела улететь из этого плохого места… Но у меня еще не зажили крылья.

– Оставайся, сколько хочешь, – сказал Егор. – А когда ты выздоровеешь, я тебя выпущу на волю…

– Ты добрый, – сказала фея. – Только еще не знаешь, как это опасно – защищать фею от злых Перевоспитателей и М-учителей.

– Ничего, я не боюсь! – легкомысленно заявил Егор.

– Тогда послушай совет, – сказал фея. – Если мы, феи, питаемся человеческой добротой, то эти мрачные существа насыщаются злостью и глупостью. Чем глупее и злей ты становишься – тем больше жизни из тебя высасывает Зловещий Интернат. И сам ты становишься еще глупее и злее. Поэтому не слушай глупостей, которые тебе будут говорить, старайся сохранить хоть какие-то знания, хоть какие-то частички ума… А больше всего они ненавидят дружбу. Поэтому остерегайся предательства! Оно здесь повсюду!

– Кто же может предать меня, если и друзей у меня никаких нет… – пожал плечами Егор.

…Следующий день был похож на предыдущий.

Утром за Егором пришел жуткий Перевоспитатель и потащил его на урок. С Егором по-прежнему никто не общался, даже Крис избегал его: видимо, боялся, что приятели не правильно поймут его общение с Егором, которого даже М-учительница перерисования умудрилась выставить всеобщим посмешищем.

Егор чувствовал себя одиноко, но держался.

Ведь у него зрел свой собственный план.

Размышляя о своем тайном плане, Егор вытерпел урок Разгильдяйства, на котором дряхлый и шепелявый М-учитель, заставлял всех портить ножиком столы и выцарапывать на них глупые рисунки.

Потом был урок Ничегонеделания, на котором нужно было высидеть до самого звонка, не совершив ни единого полезного движения. Можно было только зевать и чесаться. Кто-то попытался ковырять ножиком стол, как на предыдущем уроке, но был замечен Перевоспитателем и поставлен в угол.

Потом был урок Мелких пакостей, на которым учили плеваться жеваными бумажками через трубочки, приклеивать жвачку на стул соседа и ставить подножки.

Тут Егор, наконец, понял, где его недруг Бронников научился так ловко управляться с подножками. Он вообще оказался любимцем М-учителя Мелких пакостей. Тот даже подарил любимому перевоспитаннику леденец на палочке.

Бронников немедленно подошел к Егору и, примирительно произнеся: «Мир?», вручил леденец ему. Егор даже поверил в искренность поступка этого мальчишки и решил сохранить леденец для феи. Но на всякий случай украдкой развернул его и лизнул.

Леденец оказал таким горьким и мерзким на вкус, что из глаз Егора брызнули слезы. А весь класс вместе с М-учителем и самим мелким пакостником Бронниковым громко расхохотался.

Оказывается, все только делали вид, будто не замечают Егора. На самом деле все ждали развязки пакости с леденцом.

Но Егор не только не показал виду, что расстроился. Он даже показал обидчику кулак с оттопыренным большим пальцем: мол, здорово ты меня одурачил. Этим он вызвал недоумение пакостника и, вроде, даже немного огорчил его.

Тогда Егор понял, что его главное оружие против всех этих глупостей, которым учили М-учители – это плохо учиться самим глупостям.

И, странное дело: Егор вдруг понял, что если бы под рукой сейчас случайно оказался учебник физики или алгебры, а то даже и химии – то Егор, честное слово, специально бы принялся читать его!

Просто назло всем глупцам и дуракам, заполнившим эти черные стены!

Только вот учебников в Зловещем Интернате не было. Были только компьютерные игровые приставки, дурацкие игрушки, да яркие комиксы.

Ведь М-учителям и Перевоспитателям от перевоспитанников требовалась только отборная, свежая глупость.

Но Егор не расстраивался. Ведь у него был план.

Это был план побега.

Егор долго думал: как же выходят из этого Зловещего Интерната его обитатели, если в стенах, опоясавших высокую Злую скалу, нет ни ворот, ни калитки?

И он пришел к одному-единственному выводу: сюда приходят через подземелье, через подземный ход, который ведет прямиком к тихой глади мертвого озера.

Почему Егор решил именно так? Потому что он прочитал всего одну книжку. В этой книжке, чтобы захватить крепость, пираты приставали на лодках к берегу и потом поднимались наверх, к стенам. Но если нельзя подняться по отвесно скале – то куда приставать кораблям и лодкам?