Александр Зорич - Денис Котик и царица крылатых лошадей Страница 23

— Но город почти пуст! Все дороги свободны!

— Я же не такой сильный, как вы! Два разнесчастных волка могут запросто содрать с меня шкурку! Я даже не успею убежать от них! У меня ведь такие маленькие ножки…

— Но можно пробираться лесными чащобами…

— Вы же сами сказали, что в лесах полным-полно волков… Вы же сами жаловались, что едва спаслись из Сырого Леса!

— Но это против наших правил, — попробовал объясниться Печальный. — Если бы мы были простыми лошадьми, почтенный Брех-Ло… Но и я, и Быстрый, и Кусачий, и Хитрая, и даже Бубенций — мы все лошади знатного рода! Аристократы!

— Подумаешь, голубая кровь… — досадливо сказал хруль вполголоса и добавил чуть громче. — А что, среди лошадей из знатных родов считается хорошим тоном бросать друзей в самом вражеском логове?

Вопрос застал Печального врасплох — он лишь сердито ударил себя хвостом по боку.

— Но почему вы не хотите понять, почтенный Брех-Ло, — сказал Кусачий. — Если кто-нибудь увидит, как вы на нас едете, на нас ляжет несмываемый позор! Они просто засмеют нас! Это невообразимо!

— Значит так, да? — пробурчал хруль и бросил на весы свой последний довод. — А ведь только что вы совсем не то говорили! "Мы теперь ваши должники, почтенный Брех-Ло!", "Просите у нас что хотите, почтенный Брех-Ло!" Говорили?

— Говорили, — понуро согласились лошади.

— И вот я прошу: дорогие лошади, довезите меня, пожалуйста, до Порта Семи Штормов на своей спине…

Ответом ему было гробовое молчание.

— Что ж, прощайте, лошади. Теперь старому больному Брех-Ло ясно — это про вас в присловье говорится: "Тонет — топор сулит, вытащишь — топорища жаль!"

— Знать бы еще что такое "топорище"… — прогнусавил Бубенций.

— Топорище — это ручка топора, — строго сказала Хитрая и добавила, уже обращаясь к Брех-Ло. — Вообще-то мы не такие! Садитесь, пожалуйста, мне на спину, почтенный Брех-Ло! Мне не стыдно! И мне все равно — пусть смеются сколько угодно!

— Вот так-то лучше… — улыбнулся хруль.

Они мчались к Порту Семи Штормов еще шесть часов кряду. И все это время хруль Брех-Ло проехал верхом.

Вначале его везла Хитрая — несмотря на то, что раненые ноги у нее ныли все сильней. Затем Хитрую сменил Бубенций, Бубенция — Кусачий, а Кусачего — Печальный.

И только Быстрый так и не покатал на себе Брех-Ло. Он был слишком гордым конем. Но дело было не только в этом.

Просто Быстрый очень боялся, что в таком непотребном виде — с седоком на спине — его увидит Снежная. "Она перестанет меня уважать!" — стращал себя Быстрый.

Однако, Снежной не оказалось в Порту Семи Штормов.

Там было так же пустынно, как в брошенном Черном Городе. Высокие серые волны хищно колотили о каменистый берег, завывал ветер.

И только огромный деревянный фургон — тот самый, в который, по словам хруля, должны были впрягаться тридцать волков, — стоял, покинутый всеми, на самой пристани.

— Она была здесь! Еще какой-то час назад Снежная стояла на этом самом месте! — воскликнул Быстрый, обнюхав дверь фургона. — Я чую это!

— Мы тоже чуем это, — подтвердили лошади, широко раздувая ноздри.

— Я же говорил вам! Говорил! Брех-Ло всегда говорит одну только чистую правду! Наверное, волки погрузили ее на корабль увезли…

— Но как, как они могли заставить Снежную делать то, что им нужно? — недоумевал Быстрый. — Как они могли заставить ее хотя бы зайти в этот фургон? Как, наконец, они смогли затащить ее на корабль? Ведь на ней же Синий Медальон!

— Как, разве вы не знаете? — вытаращил глаза хруль.

— Что? — в один голос спросили лошади.

— Что волки надели на Снежную Драконью Узду!

— Ту самую, при помощи которой царь Салтан Великий из Тришестнадцатого царства усмирял драконов? — дрожащим голосом спросил Печальный.

— Ту самую! — подтвердил Брех-Ло.

— Не может этого быть!

— Клянусь, я слышал это от волчонка Буки. И он видел Драконью Узду собственными глазами!

— Какой кошмар! — всхлипнула Хитрая.

— Какое унижение для царицы! — понурился Бубенций. Как и все лошади Лошадиного царства Бубенций знал об уздечке и седле только понаслышке. Конечно, старые кони рассказывали, что далеко-далеко, в Закрытке, большинство лошадей живут в рабстве у людей. И что люди принуждают их быть послушными при помощи всяких жестоких приспособлений вроде той же узды. А самые умные лошади и в их числе — Печальный, даже знали, что узда делает лошади больно и более того, может порвать ей губы. Но разве было им дело до порванных губ лошадей из какой-то далекой Закрытки? Как вдруг, эту самую уздечку надели на Ее Величество!

— Но откуда у разбойников легендарная Драконья Узда! — зло спросил Быстрый. Он все еще надеялся, что хруль что-то перепутал.

— Не иначе как этим разбойникам помогает кто-то очень-очень могущественный, — поежился от страха хруль. — Самим волкам ее ни в жисть не раздобыть…

— Выходит, теперь волки могут управлять Снежной? — тихо спросил Кусачий.

— Выходит, что так, — угрюмо ответил Печальный. — По крайней мере, они могут заставить царицу идти туда, куда им нужно… Например, на корабль.

— Но куда? Куда они повезли ее на своем корабле, почтенный Брех-Ло? — спросила хруля Хитрая.

— Почем мне знать? — вздохнул хруль. — Может что и на остров Гремучий, к самому князю Нелюде…

Лошади украдкой переглянулись — о том, что будет, если и впрямь князь Нелюда решил заточить Снежную в своей Гранитной Цитадели, им даже думать не хотелось, не то, что беседовать! Лошади знали: достать царицу оттуда без помощи волшебников они не смогут никогда и ни за что. Да и волшебникам это может оказаться не по силам.

ИСТОРИЯ ВОСЬМАЯ. ЕЩЕ ЧЕТЫРЕ ОЧКА

В тот пасмурный майский день в школе № 55 произошло настоящее чрезвычайное происшествие.

Или, говоря языком нормальных людей, очень большой скандал.

Ученики и учителя, пришедшие в школу к первому уроку, обнаружили, что над высокими дверями, чуть ниже окон кабинета химии, висит Ужасная Картина.

Собственно, Ужасной Картиной эту нарисованную черным углем на листе ватмана карикатуру назвала директриса школы Роза Марленовна.

— Да снимите же вы наконец эту Ужасную Картину! Снимите немедленно! — закричала она и упала в самый настоящий обморок.

К счастью, рядом с Розой Марленовной стояла дюжая буфетчица Клава, которая буквально подхватила директрису под руки и не дала ей упасть на школьные ступени.

(До того, как пойти в буфетчицы, Клава была кандидатом в мастера спорта по метанию ядра. В школе поговаривали, что бицепсы у Клавы ничуть не меньше, чем у физрука Валентина Ромуальдовича!)

Откровенно говоря, буфетчице Клаве, равно как и разинувшим рты школьникам, картина вовсе не показалась такой "ужасной". Скорее просто смешной.

А старшеклассники и вовсе единодушно сошлись на том, что картина "прикольная".

На листе ватмана была изображена Виола Ивановна, молодая учительница английского.

Виола Ивановне недавно стукнуло двадцать шесть лет и она была самой молодой учительницей школы № 55.

И, так уж случилось, что Виола Ивановна была единственной учительницей школы № 55, которая была не замужем. И которая очень хотела замуж выйти.

В тех или иных формах она говорила об этом на каждом уроке. "Когда я выйду замуж, я обязательно…", "После замужества я непременно… "

Этими словами Виола Ивановна начинала каждую вторую свою фразу.

Всю свою небольшую зарплату "англичанка" тратила на наряды.

Кавалеры — старые и молодые, уродливые и красивые — обивали пороги школы и ожидали учительницу после уроков, чтобы проводить ее домой. Кто на "Мерседесе", кто на велосипеде, а кто пооригинальней — на роликовых коньках.

Тема "Брак и бракосочетание" была включена в учебный курс английского языка всех без исключения классов, в которых Виола Ивановна вела занятия.

— Как будет фата? — украдкой спрашивал несчастный своего соседа по парте во время контрольной.

— Bridal vail! — шипели ему в ответ.

— А обручальное кольцо как будет?

— Wedding ring!

— А букет невесты?

— Да отстань ты! Сам не знаю!

Любимым фильмом Виолы Ивановны были "Четыре свадьбы и одни похороны". Она любила хвастаться, что смотрела его восемьдесят один раз.

В общем, такие вещи называются у врачей "навязчивой идеей"…

Все это было бы вовсе и неплохо, если б не одно "но". Когда бракосочетание в очередной раз срывалось, Виола Ивановна превращалась в настоящую ведьму, разве только на метле в школу не прилетала.

Двойки сыпались на учеников, как горох из мешка.

Контрольные шли косяком.

А Виола Ивановна мрачно ходила между рядов парт, вполголоса декламируя Шекспира. Те из старшеклассников, кто знал английский получше, умудрялись разобрать, что речь идет о подлости мужчин, коварно обманывающих беззащитных женщин.