Диана Джонс - Год грифона Страница 24

– Чертовы студенты! Эти мне их шуточки!

Обед был, скажем так, странный. Запах лука в столовой исчез, зато его сменил мощный аромат клубники, который не очень-то вязался с запахом обычного университетского супа. Сам суп выглядел вполне нормально, пока булькал в котлах, однако, когда его разлили по тарелкам, он почему-то оказался ярко-зеленым. Кроме того, в нем плавали какие-то темно-зеленые нити, комья цвета хаки и голубовато-зеленые кусочки, и выглядел он каким-то слизистым.

– Да это же водоросли из пруда! – воскликнул кто-то. – Глядите, как бы головастиков не наглотаться!

Большинство студентов от супа отказались и пообедали клубничным муссом с хлебом. Друзья Рёскина, которые знали, что к чему, налили себе по тарелке. Эльда с Фелимом суп есть не смогли, и в конце концов им пришлось тоже обойтись муссом с хлебом. Как сказал Фелим, из-за этого клубничного запаха в супе все равно ничего не распробуешь, кроме слизи. Зато мусс Рёскину удался на славу. Лукин большую часть супа съел не заметив, потому что все еще тревожился из-за Клавдии. А Клавдия узнала в супе традиционную похлебку Болотных жителей, сказала Рёскину, что похлебка вышла просто восхитительной, и взяла себе добавки. Пока Клавдия ходила к котлам, Лукин рассказал остальным про Вермахта и про голубую вспышку.

– Как ты думаешь, ему это удалось? – спросил Рёскин. – В смысле, он действительно ликвидировал ее невезение? Кстати, не могу не отметить, что это лучшая похлебка болотников, какую мне когда-либо доводилось пробовать. Нет, Ольга, ты неправильно ее ешь. Ее надо прихлебывать. Это позволяет в полной мере насладиться ее вкусом.

Ольга слегка содрогнулась.

– Может быть, и ликвидировал, – ответил Лукин. – Но и в «Циклине», и в «Алой книге» сказано, что невезение обычно тесно связано с магическими способностями пользователя магии. Я боюсь, как бы он не отобрал у нее заодно и магическую силу.

– Так это что же получается, ей тогда придется уехать? – ужаснулась Эльда.

Лукин кивнул.

– Да, это и в самом деле неприятно, – согласилась Ольга, отодвигая тарелку. – И за какие грехи нам послан этот Вермахт? Не надо, не отвечайте – особенно ты, Рёскин. Похлебка вышла и впрямь недурная, жаль только, что она такого цвета и так странно пахнет. А что, ей положено быть такой склизкой? Послушай, тебе не кажется, что тебе лучше было бы почитать заклинания повнимательнее или попрактиковаться где-нибудь в другом месте, и вообще?

Рёскин вздохнул:

– Да я и сам об этом подумывал. Я прочел все книги и решил, что это не так уж сложно, но, видимо, тут есть какие-то хитрости. Ладно, разберусь, что к чему, и попробую еще раз.

К тому времени как студенты ушли из столовой, зеленой похлебки на тарелках и в котлах практически не убавилось. К Коркорану была отправлена студенческая делегация и еще несколько гневных магических призывов.

Коркоран пообещал делегации, что все уладит, и отправился разыскивать Финна.

– Послушайте, Финн, – начал он, – кто-то из студентов снова балуется с едой в столовой!

– И я даже могу угадать, кто именно, – ответил Финн.

Он сразу понял, что Коркоран хочет заставить его отыскивать виновного, и подумал, что Коркорану для разнообразия не повредит самому выполнить грязную работу, не сваливая ее на других.

– Бьюсь об заклад, это кто-то из ваших шести первокурсников! Я бы поставил на гнома, хотя и Клавдию со счетов снимать не стоит. Вермахт мне говорил, что она невезучая.

– В самом деле? – Коркоран совершенно забыл, что Клавдия ему сама об этом говорила. Он помахал своим галстуком с фиолетовыми обезьянками. – Послушайте, Финн…

– Все, что вам нужно сделать, – перебил его Финн, не дожидаясь, пока Коркоран закончит, – это пойти вечером поужинать в столовой и проследить за заклинанием. Оно наверняка довольно грубое. Студенты иначе не умеют.

– Но я… – попытался было возразить Коркоран.

– Так и действуйте! – твердо сказал Финн. – Поймайте гнома на месте преступления! – И, видя, что Коркоран снова собирается что-то сказать, непринужденно сменил тему: – Да, кстати, вы знаете мою первокурсницу, Мелиссу? Ну ту, которую все считают совершенно безмозглой? Так вот, можете себе представить: я только что получил от нее прекрасный реферат! Четкий, продуманный, все по теме – просто блестящая работа! Если бы не ваша система, я бы, пожалуй, поставил ей «отлично». Мне кажется, мы все были несправедливы к ней…

– Да-да, – раздраженно сказал Коркоран.

Финн подумал, что это, видимо, его больное место. Очевидно, никто из этих хваленых, тщательно отобранных первокурсников Коркорана пока что не оправдывает возлагавшихся на них надежд. «Ну конечно, то с ассасинами воевать надо, то еду в столовой портить – когда уж тут учиться!» – ехидно подумал Финн. А Коркоран, надувшись, двинулся прочь.

– Ну что ж, – сказал он через плечо, – раз вы мне ничем помочь не можете, видимо, придется мне последовать вашему совету и поужинать в столовой. Ох, боюсь, будет у меня сегодня несварение желудка!

И угрюмо удалился, сверкая фиолетовыми обезьянками. Финн с трудом удержался от смеха. Не так уж часто удавалось ему взять верх над Коркораном!

Вернувшись в свою лабораторию, Коркоран плюхнулся на скамейку, спиной к клетке с ассасинами и лунному кораблю, возвышавшемуся у окна, отчаянно требуя завершения. Волшебник сердито уставился на чудовищную кипу бумаги, которую свалили на него первокурсники. Ну почему эти молодые люди не думают о том, что кому-то придется читать всю их писанину? Ограничить, что ли, объем работы? А то это просто кошмар какой-то! Коркоран рассчитывал, что успеет просмотреть все рефераты за полчаса и спокойно вернется к работе над лунным кораблем. Более того, работы своих второкурсников и третьекурсников он уже успел просмотреть. Нормальные небольшие эссе, базирующиеся на общеизвестных фактах, никаких тебе попыток объяснить мироустройство и прочих подобных глупостей… А ведь, казалось бы, эти шестеро первокурсников так заняты – им и страницу-то написать некогда! Но нет же, нет: вот пожалуйста, у Фелима – тридцать страниц, у Эльды – двадцать девять, у Клавдии тоже, у Ольги – двадцать шесть, а у Рёскина – сорок. Подумать только, сорок страниц! Лукин был поскромнее. Он написал всего десять страниц, но они были исписаны таким мелким, убористым почерком, что Коркоран боялся худшего. И что на них всех нашло?

Первые минут пять Коркоран малодушно подумывал о том, чтобы вернуть рефераты непрочитанными. Но о таком Кверида точно узнает, как пить дать! А Коркорану совершенно не хотелось, чтобы Кверида явилась в университет и принялась задавать вопросы. Он тяжело вздохнул и с содроганием взялся за опус Фелима. Пойдем на компромисс. Прочтем по диагонали. Извлечем, так сказать, суть…

Но это оказалось непросто. Фелим то и дело цитировал заклинания, большую часть которых Коркоран прежде в глаза не видел. То и дело приходилось вскакивать и бегать к огромному «Альманаху мага», что лежал на конторке рядом с лунным кораблем, чтобы убедиться, что такие заклинания действительно существуют и Фелим их не выдумал. Но нет, Фелим ничего не выдумывал. Все заклинания, о которых он упоминал, действительно существовали. Коркоран бросил заглядывать в «Альманах» и принялся было читать по диагонали, но тут обнаружил, что Фелим цитирует заклинания лишь затем, чтобы показать, что у каждого из них имеются скрытые возможности, о которых создатель заклинания даже не подозревал. Он утверждал, что все их якобы можно использовать с разными целями и от каждого ответвляются сотни новых направлений магии. Под конец он заявлял, что современная магия может развить сотни новых форм, о которых никто прежде не помышлял. Но нет, это был еще не конец: на трех последних страницах Фелим перечислял эти новые направления: астромагия, психомагия, метафизическая магия, биомагия, теургия, центромагия, антропизм, нумерология, ритуальная магия. Большая часть этих новых направлений выходила за пределы понимания Коркорана.

Коркоран печально покачал головой. Увы, но к современной магии это никакого отношения не имеет. Магия в наши дни ограничивается чисто практическим применением, общеизвестными фактами и апробированными действиями. Конечно, Фелим блестяще доказывает свою точку зрения, и стиль у него неплох, но его подход абсолютно неприемлем. Коркоран вздохнул с облегчением. Поначалу, когда он взялся за этот опус, ему пришло в голову, что, возможно, придется отступить от своей системы и поставить-таки Фелиму высшую оценку – хотя бы за количество изученных заклинаний. Система Коркорана, которую поминал Финн, основывалась на том, что университет в наше время существует ради того, чтобы выпускать компетентных пользователей магии, обладающих навыками, которые необходимы, чтобы восстановить мир после того разорения, в которое вверг его мистер Чесни. И глубоким научным исследованиям или умозрительным выкладкам того рода, какими занимался Фелим, в нем места нет. Мир ныне нуждается в простой, заурядной практической магии. И по этой причине Коркоран постановил, что пятерки ставятся студентам только на последнем курсе, и только тем, кто демонстрирует блестящие практические навыки.