Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка (человечий перевод) Страница 25

– Мальчикам она нравится, – промурлыкала Панси, украдкой наблюдая за Малфоем. – Даже тебе, Блейз, а ведь всем известно, какой ты разборчивый!

– Я и пальцем не дотронусь до мерзкой предательницы, пусть даже красотки, – холодно отозвался Забини. Панси выслушала это с явным удовольствием. Малфой вновь опустил голову к ней на колени и позволил гладить себя дальше.

– Жаль, что у Дивангарда плохой вкус. Может, это уже старческое слабоумие? Печально, отец всегда говорил, что в свое время тот был хорошим колдуном. Кстати, он очень привечал моего отца. Наверное, он просто не знал, что я тоже в поезде, не то…

– Я бы на твоем месте не очень рассчитывал на приглашение, – сказал Забини. – Когда я пришел, он спросил меня об отце Нотта. Кажется, раньше они были большими друзьями, но когда Дивангард узнал, что Нотт-старший схвачен в министерстве, то ужасно скис, и Нотта не позвали, так? Вряд ли Дивангард хочет иметь дело с Упивающимися Смертью.

Малфой откровенно разозлился, но все же выдавил из себя безрадостный смешок.

– Кого интересует, чего он хочет? Если вдуматься, кто он вообще такой? Жалкий учителишка. – Малфой нарочито зевнул. – Может, в следующем году меня и в школе-то не будет! И на что мне тогда любовь какого-то жирного старикашки, все равно его песенка давно спета!

– Как это тебя не будет? – возмущенно воскликнула Панси и сразу перестала гладить Малфоя.

– Всяко бывает, – бледно улыбнулся Малфой. – Вдруг меня ждут… э-э… более славные и интересные дела.

Гарри, ютившийся на багажной полке, почувствовал, как часто забилось его сердце. Что бы теперь сказали Рон с Гермионой? Краббе и Гойл вытаращились на Малфоя; очевидно, они были не в курсе его славных и интересных дел. Даже высокомерное лицо Забини на секунду выразило любопытство. Ничего не понимающая Панси опять принялась медленно перебирать волосы Малфоя.

– Ты имеешь в виду… Его?

Малфой пожал плечами.

– Мама хочет, чтобы я завершил образование, но мне лично кажется, что в наше время это неважно. В смысле… когда Черный Лорд придет к власти, он что, будет спрашивать про С.О.В.У.? Конечно, нет… он спросит, кто и как ему служил, потребует доказательств верности и преданности…

– По-твоему, ты способен что-то для него сделать? – уничижительно бросил Забини. – В шестнадцать лет и без высшего образования?

– Я же сказал: может, ему все равно, какое у меня образование. Может, ему от меня нужно такое, на что образования вообще не требуется, – тихо проговорил Малфой.

Краббе и Гойл сидели разинув рты, точно две горгульи. Панси взирала на Малфоя с благоговейным трепетом.

– Вон, кажется, «Хогварц», – сказал Малфой, наслаждаясь произведенным эффектом, и показал за окно, в темноту. – Давайте переодеваться.

Гарри настолько пристально следил за Малфоем, что не заметил, как Гойл полез за своим сундуком; стаскивая его вниз, Гойл так сильно стукнул Гарри по голове, что бедняга невольно вскрикнул от боли. Малфой, нахмурившись, посмотрел на багажную полку.

Гарри не боялся Малфоя, но все же не хотел, чтобы слизеринцы его обнаружили. У него жутко слезились глаза и саднила шишка на голове, но он осторожно, чтобы не потревожить плащ, достал волшебную палочку, затаил дыхание и приготовился к нападению. К счастью, Малфой решил, что крик ему померещился; он, как и все остальные, натянул через голову робу, запер сундук, а когда поезд замедлил ход и пополз рывками, застегнул у горла новый дорожный плащ из плотной ткани.

Коридор снова наполнился народом. Гарри надеялся, что Рон с Гермионой догадаются вынести его вещи на платформу; он не скоро сможет отсюда выйти. Поезд, дернувшись напоследок, остановился. Гойл толкнул дверь в сторону и энергично заработал локтями, раскидывая второклашек и расчищая дорогу к выходу; Краббе и Забини следовали за ним.

– Ты иди, – велел Малфой Панси, которая стояла, протянув руку, и, видимо, ждала, что он за нее возьмется. – Я еще должен кое-что проверить.

Панси ушла. В купе остались Гарри и Малфой. Школьники толпой проходили мимо и спускались на темную платформу. Малфой опустил шторки на двери, чтобы никто не мог заглянуть в купе из коридора, а затем наклонился и открыл свой сундук.

Гарри смотрел во все глаза; сердце забилось очень быстро. Что это Малфой прячет от Панси? Может, тот самый загадочный предмет, который необходимо починить?

– Петрификус тоталус!

Малфой внезапно указал волшебной палочкой на Гарри, и того парализовало. Словно в замедленной съемке, он перевалился через край полки и с оглушительным грохотом упал под ноги Малфою. Плащ-невидимка отлетел в сторону, открыв взгляду нелепо скрюченного Гарри. Он не мог пошевелить даже пальцем и только смотрел вверх на Малфоя. Тот широко, победно улыбнулся и сказал:

– Я так и думал. Слышал, как тебя ударило сундуком. Еще когда вернулся Забини, мне показалось, что в воздухе мелькнуло что-то белое… – Его взгляд на мгновение задержался на кроссовках Гарри. – Значит, это ты держал дверь?

Некоторое время он молча размышлял.

– Ничего важного, Поттер, ты не узнал. Но, коль скоро ты попался…

Малфой со всей силы наступил на лицо Гарри. Тот почувствовал, как захрустел его нос; кровь брызнула во все стороны.

– Это – за моего отца. А теперь вот еще что…

Он вытянул плащ-невидимку из-под Гарри и набросил его сверху.

– Вряд ли тебя найдут до того, как поезд вернется в Лондон, – тихо сказал он. – Увидимся, Поттер… а может, нет.

И Малфой вышел, не забыв напоследок пройтись Гарри по пальцам.

Глава 8

ТОРЖЕСТВО ЗЛЕЯ

Гарри неподвижно лежал под плащом-невидимкой, чувствуя, как из носа по лицу течет кровь, горячая, липкая. Из коридора доносились голоса, топот. Первой мыслью Гарри было, что перед отправлением обратно кто-нибудь обязательно должен проверить все купе. Но очень скоро он с упавшим сердцем осознал: если и так, его все равно никто не увидит и не услышит. Если только не войдет внутрь и еще раз на него не наступит.

Гарри валялся на спине, как глупая черепаха, и смертельно ненавидел Малфоя. Открытый рот постепенно наполнялся кровью... Надо же было вляпаться в такую идиотскую ситуацию, причем по своей же вине… Вдалеке затихали последние шаги; все уже вышли и брели по неосвещенной платформе, волоча за собой сундуки и громко переговариваясь.

Рон и Гермиона решат, что он сошел раньше. Только в «Хогварце», сев за гриффиндорский стол и несколько раз оглядев всех присутствующих, они наконец поймут, что его нигде нет, но тогда он, без сомнения, будет уже на полпути к Лондону.

Гарри попытался замычать. Увы. Потом вспомнил, что некоторые, например, Думбльдор, умеют колдовать молча, и попробовал призвать выпавшую из рук волшебную палочку. Он стал мысленно повторять: «Ассио палочка!», «Ассио палочка!», но ничего не получилось.

Он, кажется, слышал, как шелестит листва на деревьях у озера и ухает вдалеке сова, но испуганных криков: «Где же Поттер?» не было и в помине. Гарри слегка презирал себя за такую надежду. Он представил, как процессия карет, запряженных тестралями, грохоча, подъезжает к школе; как из кареты, где едет Малфой и рассказывает дружкам о расправе с Гарри, несутся взрывы хохота, и его сердце заныло от тоскливой безысходности.

Поезд дернулся; Гарри перекатился на бок. Теперь он смотрел не в потолок, а на пыльный низ сидений. Пол заходил ходуном – это, взревев, включился двигатель. «Хогварц-экспресс» отправлялся в обратный путь, и никто даже не догадывался, что Гарри все еще здесь…

Тут он почувствовал, как с него снимают плащ-невидимку, и знакомый голос сверху сказал:

– Салют, Гарри.

Вспыхнул красный свет, тело Гарри разморозилось, и он смог принять несколько более достойное положение: сел и тыльной стороной ладони быстро отер кровь с разбитого лица. Затем поднял голову и посмотрел на Бомс, стоявшую с плащом-невидимкой в руках.

– Нам лучше поторопиться, – сказала та. Окна запотели от пара, поезд начал движение. – Пойдем скорей, успеем спрыгнуть.

Гарри поспешил за ней. Бомс открыла дверь поезда и спрыгнула на платформу, казалось, скользившую внизу: поезд все сильней набирал скорость. Гарри прыгнул следом, немного споткнулся, приземляясь, но выровнялся и успел увидеть, как блестящий малиновый паровоз скрылся за поворотом.

Ночной воздух приятно холодил пульсирующий от боли нос. Бомс молча смотрела на Гарри; он злился, стыдясь, что его застали в таком нелепом положении. Бомс, ни слова не говоря, вернула ему плащ-невидимку.

– Кто это тебя?

– Драко Малфой, – резко ответил Гарри. – Спасибо за… ну…

– Не за что, – Бомс даже не улыбнулась. Гарри плохо видел в темноте, но, судя по всему, она была все такой же серенькой и печальной, как летом, в Пристанище. – Хочешь, я исправлю твой нос, только постой спокойно.