Алексей Олейников - Сон Видящей Страница 31

– Не томите уже, – попросил Ермаков.

– Хватит нагнетать интригу, не в театре! – возмутились из зала.

– У нас есть доказательства, что глава СВЛ Юки Мацуда – одна из первых! – заявил Аввероэс. – Службу Вольных Ловцов возглавляет чудовище, а не человек!

Тишина, которая установилась в шатре, была куда глуше, чем та, которой добился туата.

Потом раздался громовой хохот. Роджер Брэдли ржал так, словно ему рассказали непристойный анекдот про трех гоблинов, которые решили поймать единорога с помощью невинной девы. Он хлопал себя по коленям и утирал глаза.

Аввероэс смерил его мрачным взглядом:

– Смейтесь, сколько угодно, господин Ловец, но это правда.

Роджер захрюкал и сполз бы на пол, если бы твердая рука Эдварда его не поддержала. Бард не смеялся, он тревожно смотрел на ряды Лекарей и напряженно размышлял. Брэдли он поймал почти рефлекторно.

– Такого спьяну не придумаешь! Что вы там в Замке Печали употребляете? Паучий яд внутривенно? – не унимался Роджер.

– Это крайне серьезное обвинение, господин Аввероэс, – заметил Никифор Ермаков. – Чем вы можете его подтвердить?

– Лучший способ – вызвать Юки Мацуду на Собор, – сказал Аввероэс. – Но она не явится. Поэтому я предлагаю…

– Дженни, – сказал Эдвард. Германика непонимающе посмотрела на него. – Дженни осталась в вагончике. И семь из тринадцати Лекарей не явились на заседание Собора. Важнейшее заседание.

Эвелина закусила губу:

– Не только они. В зале нет многих делегатов, в задних рядах. Из числа тех, кто мог быть захвачен диббуками. Человек двадцать точно отсутствуют.

Тадеуш подскочил:

– Они же не могли…

– Мы же смогли вчера напасть на делегации, – возразил Эдвард.

– Тогда почему вы еще здесь?! – Германика шагнула на арену. – Я займу Аввероэса. Быстрее!

Опер-Ловец вышла в центр, встала напротив Лекаря.

– Если Юки Мацуда не человек, то кто же она? – Краем глаза она наблюдала, как ее команда бежит по проходу. Тадеуш на бегу срывал рубашку, Дьюла уже был голым по пояс, Жозеф расстегивал пальто. Ребята решили обернуться прямо на улице. У самого шатра их закроет светлый сон, но потом… Хлопот не оберешься, если люди заметят разгуливающего на свободе леопарда. Плевать! Лишь бы Дженни была цела.

«Как я ошиблась! – Германика не злилась – лед не может злиться. Холодная ярость бурлила в ней, она не затуманивала голову, а давала силы. – Если с Дженни что-то случилось… Я же обещала Марко уберечь ее. Главное, чтобы им хватило сил, мы еще не расплатились за вчерашний день».

– Мы можем только предполагать, к какому роду первых она принадлежит, – признался Лекарь. – Но она чудовище, очень древнее, могучее и хитрое. Она способна принимать обличье человека и может обмануть даже Властных и Ловцов. Я вас не виню, госпожа Бодден, вы тоже не знали этого. Вы занимаете не такой высокий пост, чтобы быть посвященной в подобные тайны. Однако… подумайте, господа выборные заседатели! Многие из вас бывали в Башне Дождя – разве не казалось вам это место странным?

– На Авалоне все странное, – заметил из второго ряда рыжий парень с кольцом в ухе.

– Да, но остров Ловцов выделяется даже на Авалоне! – сказал Аввероэс. – Вам никогда не казалось необычным, что там слишком много первых? Библиотекарь Мимир, который помнит еще времена прежнего владыки Авалона Мананнана Мак Лира? Секретарь Мацуды из рода лепреконов? Интендант Башни Эвклид Сатырос – наполовину первый, потомок одноглазых кузнецов? Даже хозяйка кафе, одна из тех кровожадных тварей, которая завлекала моряков своими песнями! А полигон Ловцов? А их экзопарк, где собраны сотни тварей, место которым в Скрытых землях? Ведь любого фейри легко можно отправить на Ту сторону, приведя в Золотой зал. Стоит коснуться врат, как он немедля исчезнет. Так зачем Юки Мацуда их бережет? Не потому ли, что она с ними одной крови?!

– Это лишь слова, – парировала Германика. – Вы прекрасно знаете, что на Авалоне множество первых. Более того, Судье Талосу также служат первые, одного из которых мы все здесь видели. Это не доказательство нечеловеческой природы директора.

– Она права, господин Аввероэс, – сказал Никифор. – Лекари и сами используют волшебных существ. Хотя бы ваши пауки, которые охраняют Замок Печали. Нужны более веские доказательства.

– Есть еще одно доказательство, – Аввероэс вынул из-под плаща тубус.

– Что это? – напряглась Германика.

– Историческая хроника времен заключения Договора.

– Откуда? Их же не осталось!

– Вот тоже вопрос, господа! – Аввероэс повернулся к залу. – В Башне Дождя богатейшая библиотека, однако там нет ни одного документа эпохи Договора. Казалось бы, почему?

– И почему же?

– Потому что в этих документах можно было проследить ее след, – пояснил Лекарь. Он открыл тубус и бережно выронил на ладонь легкий, почти невесомый свиток из белой материи.

– Это фрагмент. Перечень тех, кто первым вступил на берег острова Ловцов, когда он еще принадлежал Мананнану Мак Лиру, Старику моря. Двенадцатая строка сверху…

Никифор Ермаков взглянул на свиток, лицо его стало задумчивым. Он протянул свиток Германике, девушка пробежала глазами выцветшие строки, едва разбирая старинные витиеватые буквы, слитые воедино, без пробелов. Нашла строчку.

– «И наш союзник, Юки Мацуда…», здесь кончается… и что это за слово?

– Девятихвостая, – с некоторой ласковостью сказал Аввероэс.

Зал взорвался:

– Позор!

– Это ложь! Кому вы верите – Лекарям?!

– Душепийцы!

– Ловцы всех обманывали!

Никифор Ермаков повел плечами и шагнул вперед. Нога его ушла по щиколотку в опилки, земля дрогнула. Закачались софиты под потолком, заскрежетали балки, Германика едва удержалась на ногах – а вот особо резвые крикуны в зале не устояли, попадали.

– Я прошу уважения к Совету! – сказал Ермаков негромко, но так, что его все услышали. – Мы не закончили заседание. Господин Аввероэс, при всем уважении, это доказывает лишь то, что тысячи лет назад на остров Ловцов высадился некто с тем же именем, что и у нынешнего директора СВЛ. Не более.

Лекарь кивнул:

– Мы предлагаем Собору создать комиссию и вызвать Юки Мацуду на допрос на Дороге Снов. Есть особый ритуал, мы можем заставить проявиться ее подлинную сущность.

– Значит, у вас нет доказательств? – снова пошла в бой Германика. Увидеть имя Юки в этом свитке – такого она не ожидала. Столько прожить не может ни один человек. Но председатель прав, это может быть обычным совпадением. Талос хочет запутать Собор.

– Есть еще способ, – продолжил Лекарь. – У оборотней, подобных ей, есть некий предмет, в котором они прячут часть свой силы и сущности. Если вы найдете его, госпожа Бодден, то сможете заставить ее принять истинный облик.

– Это домыслы и пустые обвинения! – громогласно заявила Германика. – От имени Башни Дождя я заявляю протест!

– Ваше право, – нехорошо улыбнулся Аввероэс, слишком уверенно для человека, у которого нет на руках никаких козырей. Чего он достиг на сегодняшнем заседании? Отбил обвинение в утрате Красной печати и выдвинул какую-то невероятную теорию про Юки? Слишком мало для торжества.

«Дженни… – похолодела Германика. – Они точно на нее нацелились…»

Она встретилась с Лекарем взглядом – холодная ярость столкнулась с торжествующей темнотой.

– Итак, сегодня на голосование выносится два вопроса, – Никифор Ермаков надвинул очки на нос. – Первый: считает ли Собор достаточным доказательства невиновности Талоса Далфина и снимает ли с него обвинение в утрате Красной печати? И второй: следует ли принять во внимание обвинение против Юки Мацуда? Если да, то нам предстоит создать комиссию, которая подвергнет ее испытанию на Дороге Снов, чтобы выявить ее подлинную природу. Господа, займите свои места. Сейчас мы начнем голосование. Кстати, почему в зале отсутствуют члены ваших делегаций?

Ермаков снял очки, посмотрел на Германику и Аввероэса.

– Приношу свои извинения, господин председатель, возникли непреодолимые обстоятельства, которые помешали им посетить сегодняшнее заседание.

– Ваша команда так спешно покинула шатер тоже в связи с непреодолимыми обстоятельствами? – поинтересовался Ермаков у Германики.

– Скорее в связи с жизненной необходимостью, – опер-Ловец сверлила взглядом Лекаря.

«Если они хоть пальцем ее тронут, я развяжу войну прямо здесь!»

Она вернулась на свое место – одна в первом ряду, никого больше. Служители обходили ряды с мешочками для голосования: камень черный – нет, камень белый – да. Оба были зажаты в ее руках. Сейчас она сражается здесь.

Глава двадцать первая

Черноволосая девушка сидела за столиком в кафе. Три столика, плетеные креслица, легкий заборчик с цветочными кашпо. Городок, похожий на сельскую деревушку, переживал небывалое нашествие туристов.