Дмитрий Емец - Книга Семи Дорог Страница 37

– Я же просил! – с укором произнес Троил. – Что ты вообще…

– Я не подслушивала! – торопливо перебила хозяйка кота. – Вы велели ждать, пока позовут! Я и ждала, а он полез!.. Переполошил грифонов, изодрал руки златокрылому у руны… Кстати, если наябедничает, он сам первый полез! Назвал котика «милым», а какой же он милый, когда его кирпичом не убьешь?.. Ой! И вы здесь!

«Ой!» было вызвано тем, что девушка увидела Эссиорха и Шмыгалку.

– Дафна! – воскликнул хранитель.

Он бросился к ней, но, не добежав, всем телом повернулся к Генеральному стражу. На его лице застыли укор и немой вопрос. Троил поспешно поднес палец к губам.

– Да, – сказал он, когда Дафна с котом были вытурены в приемную и дверь за ними закрылась. – Я знаю все, что вы скажете. В Эдеме она недавно и не успела исцелиться. Она слишком привязана к земле, и крылья по-прежнему под угрозой. Наконец, она любит Мефодия не так, как должен настоящий хранитель. Но у нас нет другого выхода. Без нее мы потеряем Мефодия, и не только его.

– Изфефательство какое-то! Она не спфафится! – сказала Шмыгалка, но сказала убито, зная, что другого выхода нет.

Шмыгалка проводила Дафну до Эдемских врат. Всю дорогу она называла ее «моя мифочка», и та, ошеломленная известием, что скоро увидит Мефодия, никак не могла разобраться называют ли ее «мисочкой», «милочкой» или это вообще что-то мифологическое.

– У них там осень, берегись простуд! Не фздумай фыходить без колготок! Летай осторожно: над городом куча профодов! – напутствовала ее Шмыгалка.

Дафна кивала, почти не понимая слов. Новость, что надо отправиться на землю, застигла ее врасплох. Она была как человек, которого разбудили посреди ночи и сказали ему, что он сейчас летит в космос. То, что Дафне и самой хотелось этого прежде, в счет не шло. Она была ошеломлена. Дафна едва успела заглянуть к себе и спешно прихватить кое-какие вещи.

– Не бойся! Если что-то забудешь – я тебе сброфу, – великодушно пообещала Эльза Флора.

Дафну это не воодушевило.

– Это как в прошлый раз, когда вы скинули мне гантели, и они вместо Масловки свалились на крышу Малого театра? Нашла я их, между прочим, уже в подвале!

У Эдемских врат все трое остановились. Возникла неловкая заминка, какая всегда бывает перед расставанием. Эссиорх уже мысленно был с Улитой и своим мотоциклом, а Дафна пыталась доступно объяснить коту, что высовывать морду из горловины рюкзака строго не обязательно.

– Мефодий – очень хорофий юнофя, но передай, что если он не будет тебя берефь, следуюфие гантели я сброшу ему на голофу! – сказала Шмыгалка.

Она пообещала передать, обняла Эльзу Флору, договорилась с Эссиорхом, где они встретятся в городе, и, обсыпанная розовыми лепестками со шляпки Шмыгалки, телепортировала в Москву.

Прямо сейчас Дафна не готова была для встречи с Мефом. Ей требовалось прийти в себя, ощутить, что все происходящее – правда, а не сон. По этой причине она вышла из телепортации километрах в трех над городом. Подчиняясь закону тяготения, тело начало стремительное падение. Быстро набирая скорость, она устремилась к земле. Все засвистело, завыло. Облака, точно клочья мокрой ваты, цепляли лицо. Ветер резал глаза, лез в открытый рот – и вдоха нельзя сделать.

Когда же Дафна ухитрилась вдохнуть, ветер забросил ей в рот край ее упругой косы. Дафна отплюнула ее, на миг ощутив какой-то травяной, полынный вкус своих волос, и попыталась схватиться за бронзовые крылья, но ветер только этого и ждал. Ему давно нужен был отставленный локоть. Он уперся в него, завертел. Тело изменило положение, и теперь Даф падала вертикально, да еще и вращаясь, точно ввинчиваемый шуруп.

Она продолжала искать бронзовые крылья. Ладонь зачерпывала пустоту. После краткого ужаса Даф осознала, что крылья все же не потерялись, а болтаются за спиной, зацепившись за рюкзак. Опять этот ветер!

Все же нашарила крылья, и, хотя земля была уже близко, сразу ощутила спокойствие. Зная, что материализовать их прямо сейчас нельзя – ветер сломает, – Дафна изменила положение тела. Теперь она падала ласточкой, раскинув руки, и добилась того, что ее перестало вращать. Бронзовые крылья она держала теперь в правой руке, сдернув их с шеи вместе со шнурком.

«Пора!» – подумала Даф, пальцем нашаривая привычное углубление.

Крылья распахнулись. На мгновение их выгнуло ветром, но упругие перья справились, и, описав дугу, Даф вновь набрала высоту.

Город сверху казался шершавым, выклеенным из цветной бумаги. Серые, черные, желтые, зеленые листы – все неправильной формы, наклеенные как придется. В основном цвет получался смазанный и трудноопределимый. Не желтое, а скорее желтое. Не красное, а где-то в районе красного. Изредка среди этого хаоса возникала и система. Фигура определенной формы – круг, овал, четырехугольник. В большинстве случаев это оказывались стадионы с их ярко-неубиваемой светло-зеленой травой.

Солнце пряталось за тучами, лежащими, как стопки сизых одеял. Изредка они где-то прорывались, и прямые яркие лучи, совершенно осязаемые, твердые, точно ночные удары прожектора, падали на город. Вспыхивали крыши гаражей, зажигались маленькие, скрытые между жилыми массивами пруды.

Когда Дафна шла пешком, ей всегда казалось, что Москва состоит из сплошных домов. Куда ни ткни пальцем – дом. Они вечно лежали поперек пути, как дохлые динозавры. Заставляли обходить себя, искать проходы, путаться во дворах. Сверху же город представлялся непривычно просторным. Дома были разбросаны косо и неровно, улицы же вообще шли как попало, больше напоминая капиллярный узор на ладони, чем строгую систему. Бросай наугад кирпичи, и едва ли один из двадцати упадет на дом.

Дафна снижалась кругами, впитывая в себя эти крыши, улицы, дома. На несколько мгновений показалось, что в ее жизни не было Эдема, а был только этот бензиновый город с толкотней у метро и пестрыми цветочными развалами.

– Ну все! Полетала – и пора! – сказала она себе.

Раскинутые крылья несли ее навстречу великой любви.

Даф задержалась. Ей казалось, она носилась над городом десять минут от силы, но утратила ощущение времени. Эссиорх ждал ее, сидя на мраморном бортике подземного перехода у станции метро «Савеловская». Когда она подошла и смущенно остановилась рядом (крылья к этому времени уже дематериализовала, и за спиной был лишь скромный рюкзачок с котом и флейтой), он лишь вопросительно вскинул голову.

– Прости! Я спешила, даже бежала! – торопливо оправдывалась Дафна.

Это была женская правда. Она действительно бежала последние метров пятьдесят и даже слегка запыхалась.

– Бывает! – хранитель защелкнул нож и встал, что-то поспешно пряча за спину.

– Что это было? – подозрительно спросила Даф.

– Морковь. Обычная морковь! У вон той тетушки купил, – охотно пояснил он.

Дафна не стала отвлекаться на тетушку.

– Покажи!

– Ты что моркови никогда не видела?

– Покажи! Ты из нее что-то вырезал!

Эссиорх, пожав плечами, показал. Дафна увидела себя. Она никогда не подозревала, что у нее такая хитрая морденция, распахнутые глазищи профессиональной брачной аферистки и куцые крылышки.

– Маленькая месть за ожидание! Была бы тыква, была бы большая. А из моркови получается только маленькая.

– Очень смешно! – сказала Даф, отбирая у него морковь и с хрустом отгрызая у себя голову. – Надеюсь, ты меня хотя бы помыл!

– Разумеется! Вон в той вот луже! – заверил ее Эссиорх, заставив Дафну яростно плеваться и шипеть громче Депресняка.

Мотоцикл был припаркован тут же, неподалеку.

– Поедешь со мной? – спросил он, сматывая цепь.

– Нет.

Эссиорх потрогал переднее колесо, имевшее привычку понемногу спускать, и завел мотоцикл. За несколько часов двигатель остыл и долго заставил уговаривать себя: чихал, кашлял, глох, вонял бензином, как застоявшаяся дачная косилка.

– Ты к нему? – спросил хранитель, не называя имени.

– Да.

Дафна сказала это и сама испугалась своего нетерпения. Увидеть его прямо сейчас, немедленно. Мотоцикл наконец завелся. Эссиорх прибавил газу, дожидаясь, пока работа двигателя станет ровной.

– Не боишься? – он взглянул на небо, где сейчас ничего уже не было, кроме туч. – Все-таки там Эдем смотрит на нас!

Дафна упрямо мотнула головой.

– Я боюсь бояться. Остальное уже абсолютно не страшно!

Глава 14

Шестирукий суккуб

Где просто – там ангелов со сто. А где мудрено – там ни одного.

– Попался? Вот и сиди там! Это ж надо куда забрался! Мерзкими снами меня пичкал! Эйдос у моего ребеночка выманить хотел! Убью!

– Мне велели! Приказали!

– А! Признался, заморыш! Кто приказал?

– Д… д… Джаф – трехсотэйдосный страж!

– А почему он? Разве твой начальник не Пуфс?

– Не знаю. Не убивайте меня! Я такой слабенький! Что мне этот эйдос? Я бы и другой добыл, но меня заставили!