Дмитрий Емец - Книга Семи Дорог Страница 38

Улита пнула босой ногой коробку, в которой когда-то стоял телевизор, и та заныла, заскулила.

– Отпустите меня! Умоляю! Пальчики на ножках целовать буду!

– Сейчас поцелуешь! Дай только шпагу найти! – мстительно прошипела ведьма, нетерпеливо расшвыривая вещи.

Коробка скреблась, терзалась. В щели для переноски мелькали то подвесы в форме таблеток, то большой голубой глаз, наполненный слезами фальшивого раскаяния. В комнате, кроме Улиты, были еще Эссиорх, Варвара и Корнелий. Варвара ночевала в ванной на полотенцах, а Корнелий в кухне. Добряк, которому места в квартире не нашлось, ночами выл на балконе. После ранения, которое Варвара получила ножом Элдера, хранитель считал, что возвращаться в переход им пока не следует.

– А зачем он туда вообще полез? – связной света был босиком. Когда поднялась тревога и все стали ловить суккуба, он схватил флейту.

– Коробка магически экранирована, – пояснил Эссиорх. – Он этого не знал и решил пересидеть. Ну и пересидел. Пусть знает, что мы тоже не в кеды сморкаемся!

Улита наконец отыскала шпагу и бросилась к коробке. Хранитель поймал ее под локоть.

– Стой! – шепнул он и громко приказал Корнелию: – Корнелий, давай! Штопорная маголодия будет в самый раз!

Дрожа от нетерпения, тот поднес флейту к губам.

– Может, лучше зажигающую? Или замораживающую? Или пулеметно-зенитную? Жаль, нельзя использовать все сразу!

– Нет, только не это! – застонала коробка. – Не лишайте меня тела! Не хочу в Тартар!

Удерживая Корнелия, Эссиорх положил ладонь на флейту.

– Тогда помоги нам! Мне нужен Шохус, шестирукий суккуб! Врать не пытайся: на коробке руна определения честности.

Та притихла, взвешивая все «за» и «против». Потом торопливо сказала:

– Не знаю никакого Шохуса!

– Жаль, – вздохнул Эссиорх. – А я думал дать тебе шанс. Начинай, Корнелий! Погоди, Улита, не суйся! Лучше вообще отойди! Он вечно мажет с первой маголодии!

– Стойте! – завопила коробка. – Я вспомнил! Только отпустите! Я знаю, где он!

– Где?

– Соляной двор. Кто-то из наших говорил, что однажды видел там многорукого суккуба! Вы же никому не скажете, что это я его сдал?

Эссиорх нахмурился.

– Сочини что-нибудь убедительнее! Соляного двора не существует уже лет триста.

– Да-да-да! Сверху давно все застроено, но остались погреба и подвалы. Дом № 1 по Солянке и дом № 6 по Сретенскому бульвару. Семь дворов-колодцев! Шестнадцать подъездов, нагромождение черных лестниц! Бесконечные коридоры! Самое бестолковое и громоздкое строение в Москве! Я приходил туда на свидания… Или приходила… не помню, с кем тогда встречалось!

Волнуясь, суккубы всегда переходят на средний род. Хранитель задумчиво посмотрел на коробку. Контуры руны честности сияли ярко и ровно.

– Корнелий, бери с той стороны! – велел он.

– Вы обещали меня отпустить! – заголосил Гаулялий.

– Это ты себе обещал, но так и быть. Улита, открой окно!.. Отпускаем на счет «три»!

Задев углом подоконник, коробка вылетела наружу. Пока она не ударилась об асфальт, Гаулялий продолжал вопить. Выскочил из разорвавшейся коробки и сердито, как готовящаяся взлететь индейка, размахивая ручками, куда-то умчался.

– Истериограф какой-то! Ненавижу мужиков, которые ведут себя, как тетки! – заявил связной света.

– Ку-ку, Вася! В равной степени его можно назвать теткой, которая ведет себя, как мужик! – фыркнула Улита.

Эссиорх подошел к шкафу и, с трудом открыв его (мешали грудой наваленные по обе стороны шкафа вещи), выудил укороченную бейсбольную биту. Прокрутил ее в руке и остался доволен.

– Я скоро вернусь, – сказал он.

– Ты куда? К Шохусу? – спросил Корнелий.

– Нет. Только на стадион и обратно.

– Мячик не забудь с собой взять! – сладко улыбаясь, сказала бывшая ведьма.

Немного погодя Корнелий и Варвара вышли на улицу. Хранитель неторопливо отстегивал мотоцикл.

– Может, лучше телепортировать? Опасно время терять. Вдруг Гаулялий предупредит Шохуса? – забеспокоился Корнелий.

– Нет. Они терпеть друг друга не могут. Шохус не простил бы ему, что он запалил хорошее оборудованное место. Накапал бы Лигулу… Нет, суккуб будет помалкивать! – уверенно сказал Эссиорх.

Он уже выезжал со двора, когда сзади на седло мотоцикла запрыгнул кто-то еще и обхватил его руками за пояс. Уверенный, что это Корнелий, хранитель не обратил на это особого внимания, решив турнуть его чуть позже.

– Биту держи! Чего-то я не додумался рюкзак взять! – велел ему Эссиорх, вслепую передавая биту через плечо. Тот взял биту, причем сделал это молча и без пререканий, что для него было довольно нетипично.

Мотоциклу не страшны пробки, и вскоре они были уже на Солянке. Огромный, бестолково построенный доходный дом, смешавший в себе все стили, со множеством окон и случайной лепниной на стенах, его мало заинтересовал. Ему нужен был не дом, а то, что под ним.

Глазами Эссиорх уже искал люки.

– Биту давай! И чеши отсюда! – велел он, вслепую протягивая руку.

– Держи! А чесаться сам будешь! – последовал ответ.

Хранитель резко повернулся – перед ним стояла Варвара.

Подходящий люк Эссиорх обнаружил минуты через две и стал простукивать его битой, соображая, чем можно поддеть, чтобы открыть. Стал подковыривать ножом – сломал кончик лезвия. Использовать магию не решался. Магию Шохус ощутит сразу и исчезнет. Стреляный воробей.

Варвара стояла рядом, сунув руки в карманы. Хранителя это раздражало.

– Помогла бы! – сказал он.

– А толку? О трубы пузо греть? Еще не зима!

– Я ищу лаз.

Варвара метко плюнула на люк. Не плюнула, цикнула.

– Этот, что ли? Это не то! Просто коллектор. Лаз должен быть где-то там.

Эссиорх внимательно посмотрел на нее.

– Откуда знаешь? Ты здесь была?

– Нет. Но один из моих приятелей был. Тут лучше с водостоков начинать. Это ж центр.

– Ну ищи! – сказал он.

Варвара не тронулась с места.

– Я найду. Только условие: иду с тобой! – сказала она.

Хранитель вздохнул. Корнелия он не взял бы ни за какие коврижки, но Варваре, кажется, доверять можно.

– Идет! Только вперед не суйся!

Чутье не обмануло Варвару. Решетка водостока обнаружилась неподалеку от арки, там, где углы громоздких крыш сходились в одну точку. Надеясь, что она не окажется вмурованной, Эссиорх потянул ее за край. Решетка чавкнула и поддалась. Некоторое время они ползли на четвереньках по чему-то склизкому.

– Надо было фонарь взять! Как-то я не подумал! – пожалел Эссиорх.

Рядом вспыхнул луч. Поморгал и сузился. Варвара надела налобник и теперь настраивала его. Еще десяток метров, и вытянутая ладонь хранителя нашарила пустоту. Вниз уходила шахта. Проверяя ногой скобы, он стал спускаться. Варвара лезла за ним. С каждым метром они все глубже погружались в сырость.

– Тридцать два… тридцать три… – Эссиорх зачем-то считал перехваты.

Он чуть замешкался, и Варвара, чей луч скользил по шахте чуть выше, наступила ему на руку. Эссиорх выронил биту и долго слушал, как она падает, задевая ржавые скобы. Спуск продолжался. Шахта, поначалу четырехугольная, заметно круглела и расширялась. Щелкнув зажигалкой, хранитель увидел, что кирпич тут уже не красный, а рыжий, плотный, местами клейменный.

«КЗ б. П-хъ 1855».

Скобы сохранились много хуже. Съеденные ржавчиной, они паралично тряслись, и был уже случай, когда у одной, на которую Эссиорх поставил ногу, обломился край. Он никогда раньше не слышал, чтобы железо трескалось с сухим звуком, как баранка.

«Еще чуть-чуть, и, если дна не будет, лезем обратно. Не стоило все же девчонку брать!» – решил Эссиорх.

Он пошарил по карманам, но ничего подходящего, что можно было бы поджечь и бросить вниз, не обнаружил. Попытался поджечь ярлык от спортивной куртки, но тот не горел, а только плавился. К тому же держать его приходилось в зубах, иначе пришлось бы выпустить скобу. И снова полезли.

– Сто восемьдесят пять… сто восемьдесят шесть…

Нога коснулась чего-то мягкого, чавкающего. Хранитель мгновенно отдернул ее и попросил Варвару осветить. Уф! Обычный старый матрас, нахлебавшийся воды! Неужели спустились?

Дальше Эссиорх осматриваться не стал. Понадеявшись, что достиг наконец дна, он отпустил скобу и спрыгнул на матрас. Какую-то секунду он стоял, ощущая под ногами шаткий деревянный настил, но потом тот провалился под ногами. Эссиорх успел еще услышать чавкающий звук прогнивших, насосавшихся водой досок.

Хранитель заскользил, отчаянно пытаясь удержаться, но только набирал скорость. Тогда он вцепился в матрас, падавший с ним вместе. Рядом кувыркались обломки досок. Шахта, открывшаяся под настилом, была не отвесная, но наклонная и скользкая.

Эссиорху обожгло кожу на щеке, ободрало плечо. Некоторое время матрас и хранитель боролись за первенство, после чего матрас уступил и согласился остаться снизу. Плеснула вода. Что-то колкое, холодное полезло в ворот, в рукава. Эссиорх провалился в воду с головой и забился, спеша выбраться на поверхность. Несколько секунд он был уверен, что тонет, но тут колено врезалось в дно. Он вскочил, страхуясь руками, чтобы защитить голову. Потолок обнаружился сантиметрах в десяти. Низковато, но ходить можно. Ледяная вода доставала до пояса.