Владислав Крапивин - Летчик для особых поручений Страница 5

Подъём начался хорошо. Ствол был наклонный, шероховатый, и Алёшка легко добрался до половины тополя. Правда, колени ободрал, а матроска на животе промокла и помялась, но это была чепуха.

Потом ствол разветвился, и до Кузи пришлось ползти по скользким сучьям. Алёшка дополз. Хотел аккуратно взять Кузю. Глупый кот зажмурился и протяжно завопил. Когтями он мёртво вцепился в кору. Делать нечего, Алёшка ухватил Кузю за «шкирку» и стал отдирать от коры. Кузя отодрался, но тут же вцепился в Алёшкино плечо. Алёшка тихо взвыл и скатился с тополя почти кубарем.

Внизу ждали болельщики.

— Геройский парнишка, — сказал высокий дядька с усами.

— Намучился котик-то, — вздохнула тетушка в цветастой кофте. — И хозяев, поди, нет у бедняжки?

«Бедняжка», почуяв близость земли, ослабил когти, но всё ещё сидел, зажмурившись и прижав уши.

— Знаю я хозяйку, — буркнул Алёшка, нащупывая ногами сандалии. Исцарапанное плечо и колени болели. «Ладно, — подумал он. — Зато есть доказательства, что я эту скотину с большим трудом достал, даже с риском».

И, шлёпая незастёгнутыми сандалиями, Алёшка потащил Кузю к домику Софьи Александровны.

Домик был пуст. Стёкла оказались выбиты, дверь перекошена, труба над крышей рассыпалась. Углы совсем скособочились, из щелей торчала пакля.

Ничего не понимая, Алешка заглянул внутрь. В опустевших комнатах стояла тёмная вода. В ней плавали обрывки бумаги и трёхногий стул.

Алёшка прижал к груди обмякшего от переживаний Кузю и стал обходить домик со всех сторон.

Видно было, что ночной ливень бушевал здесь вовсю. Потоки подмыли землю и сдвинули домик к оврагу. На склоне оврага, там, где вода ночью устремлялась вниз, вырваны были напрочь кустарники.

У самого обрыва на перевёрнутом ведре сидела девочка лет восьми с прямыми длинными волосами пшеничного цвета. Она держала на коленях лупоглазую куклу и тихонько пела странную песенку:

Вырастет за городом Лес-трава.

Ты в лесу не бойся ни волка, ни льва.

Только серой мыши Бойся иногда.

С серой мышью в сказку Приходит беда…

— Послушай, — окликнул Алёшка. — Что тут случилось? Где Софья Александровна?

Девочка подняла на Алёшку прозрачные глаза.

— Что случилось? — повторила она певучим голоском. — Дом водой подмыло, дождём затопило. Беды понаделало — ой-ёй-ёй… А Софью Александровну на новую квартиру племянник увёз. Он её давно звал, да всё сговорить не мог. А теперь-то уж и сговаривать не пришлось. Рано утречком приехал на машине, погрузил всё добро да и поехали. Дом-то скоро в овраг сползёт…

От нехорошего предчувствия у Алёшки засосало под сердцем.

— А имущество? Ничего не пострадало?

Девочка вздохнула:

— Ну, как не пострадало… Тумбочку с водой унесло, две испанских шляпы. Да ещё кораблик маленький. Хороший такой. Ящик стеклянный от него остался, а самого нет…

«Так я и знал!» — с отчаяньем подумал Алёшка.

А девочка продолжала:

— Софья Александровна так переживала из-за шляп. И кораблик жалела. Тумбочку нисколечко не жалела, а кораблик — очень. Говорит, лучше бы я его тому мальчику подарила.

От удивленья Алёшка опустил руки, и Кузя шмякнулся на землю. Алёшка машинально подхватил его опять.

— Ой, да это Кузенька! — обрадовалась девочка. — Я и не узнала. Нашёлся, мой хорошенький. Давай, мальчик, я его Софье Александровне отнесу. Вот обрадуется.

Она встала, положила куклу на ведро, выпрямилась. Маленькая такая, тонкая, в синем выгоревшем платьице с белыми кружочками. И Алёшке вдруг показалось, будто он видел её где-то уже, только вспомнить не может… Он протянул девочке кота, и Кузя замурлыкал у неё на руках.

— А какому мальчику она хотела подарить кораблик? — спросил Алёшка, чуть не плача от огорченья.

— Тому, который у неё вчера был. Какому же еще? Других она не знает.

— Вот что, — сказал Алёшка, — спущусь-ка я в овраг. Может, кораблик в кустах застрял. Не мог он далеко уплыть.

Он ступил на край обрыва и взялся за куст.

Девочка торопливо остановила:

— И не думай. Только в глине перемажешься да обдерешься. И ничего там нет. Софьи Александровнин племянник туда в резиновых сапогах лазил, шляпы искал да всё остальное. И ничегошеньки. Ручьём унесло.

— А вдруг найду…

— Что уплыло, не догонишь, — возразила девочка тихо, но так уверенно, что Алёшка остановился.

— Почему?

— А вот потому…

«Ну её, — подумал Алёшка. — Спущусь, поищу».

— Постой, Алёша, — сказала девочка.

Он удивился:

— Ты разве меня знаешь?

— Немножко, — хитровато ответила она.

Непонятно всё это было. И почувствовал Алёшка беспокойство и надежду. Он подошёл к девочке.

— Послушай… А может, знаешь ты, где кораблик искать?

— Не-а, — откликнулась она. Поглядела на Алёшку серьёзно, подумала и вдруг сказала:

— Не знаю. А узнать помогу.

Алёшка усмехнулся:

— Ты что, колдунья?

— Маленько, — сказала девочка без улыбки.

Алёшка сказал слегка насмешливо:

— Ну, давай.

— Ты иди на угол Первомайской и Садовой. Там есть справочное бюро…

— Там есть сапожная будка. И больше ничего, — перебил Алёшка. — Не дури мне мозги.

Девочка не рассердилась и не обиделась.

— Ты послушай. Это смотря для кого. Для одних сапожная будка, для других справочное бюро. Работает в нём старичок. Он знает всё-всё на свете.

— А ты откуда знаешь про старичка?

— Это же мой дедушка.

— Он, конечно, тоже колдун? — спросил Алёшка не без ехидства.

— Конечно, — строго сказала девочка. — Только он не любит, когда к нему сразу лезут с вопросами. Надо знаешь как спрашивать? Придёшь в будку, постоишь просто так, а потом говори, будто сам с собой. Ну, например: «Интересно, где бы мне раздобыть ковёр-самолёт?» Если у дедушки хорошее настроение, он ответит.

— А если плохое?

— Ты не бойся. У него сегодня хорошее.

— Интересно… — сказал Алёшка. — А с чего это вдруг ты взялась мне помогать?

У девочки порозовели кончики ушей, но смотрела она всё так же прямо и серьёзно.

— Потому что ты красивый и смелый, — тихо сказала она.

— Я?! — обалдело переспросил Алёшка.

— Конечно. Даже не побоялся на такую высотищу за Кузей лезть. Вон, исцарапался весь, а всё равно…

— Да ну тебя, — пробормотал Алёшка. — Я с тобой по-хорошему, а ты дразнишься.

— Не-а, — сказала девочка. Прижала Кузю к ситцевому платьицу и убежала.

«Смелый — это ещё туда-сюда, — думал Алёшка. — Но красивый… Надо же выдумать такое!» Потом он вспомнил правдивые глаза девочки и поверил. Не тому, конечно, что он красивый, а рассказу про справочное бюро и дедушку. И решил: «Попробую».

Будка была низенькая, сколоченная из облезлой фанеры. Лёгонькая. Даже удивительно, что её не смахнула с места ночная гроза.

Дверца оказалась открыта, и Алёшка вошёл.

В углу, отгородившись широкой доской, как прилавком, сидел сухощавый старичок в чёрном берете с хвостиком. На круглом носу — очки, на щеках — седая щетина. Перед старичком на тонкой железной «лапе» висел ботинок. Старичок тюкал по ботинку молотком и тихо бормотал.

— Здрасте… — робко сказал Алёшка.

Старичок не откликнулся.

«Ну и ладно», — подумал Алёшка обиженно. И стал оглядываться. Внутри будки всё было обыкновенно: полки с деревянными колодками и башмаками, вырезанные из «Огонька» картинки, старый табель-календарь. В углу тикали кособокие ходики, у которых вместо гири висел ржавый большой замок.

Глядя на этот замок, Алёшка проговорил, будто между прочим:

— Интересно бы узнать, можно ли найти маленький кораблик, если его унесло потоком и никто не знает куда?

Алёшка услышал, что старичок Перестал колотить по ботинку и хмыкнул.

— Твой, что ли, кораблик-то?

Алёшка растерялся. Конечно, клипер не его. Но ведь Софья Александровна всё равно хотела подарить ’Модель ему…

— Мой… почти, — сказал Алёшка. И украдкой взглянул на старичка.

Тот смотрел не сердито, даже улыбался.

— Почти? — спросил он.

«Всё знает», — подумал Алёшка, и стало ему очень неловко.

— Ну… не совсем, — начал объяснять он. — Но ведь этот кораблик сейчас всё равно ничей, раз его бросили… По морским законам даже настоящий корабль, если его бросают, может стать призом того, кто его найдёт.

Старичок дребезжаще засмеялся.

— Ишь ты, морской волк. Прямо адмирал Нахимов… А с чего это ты решил меня про такое дело расспрашивать? Или надоумил кто?

— Внучка ваша, — неохотно сказал Алёшка.

— A-а… Ты, Алёша, видать, приглянулся ей?

— Ещё чего! — воскликнул Алёшка и Почувствовал, что краснеет.

— Ну-ну, не петушись, — усмехнулся старичок. И сказал: