Владислав Крапивин - Летчик для особых поручений Страница 6

— Ещё чего! — воскликнул Алёшка и Почувствовал, что краснеет.

— Ну-ну, не петушись, — усмехнулся старичок. И сказал:

— Кораблик найти можно, да путь далёкий… Ручьём унесло, говоришь? Все ручьи в реки бегут, все реки в море текут. А на берегу Самого Синего моря стоит город Ветрогорск. А в городе есть Музей Удивительных Морских Открытий и Кораблей. Иначе — просто — Корабельный музей. И всеми делами там ведает Хранитель музея. Много у него дел, а самое любимое — собирать модели кораблей. И такой он мастер, такой любитель маленьких кораблей, что есть у него просто удивительная способность: ни одну модель не упускает, притягивает просто как магнит. Где бы какой кораблик ни потерялся, куда бы ни унесло его волнами, обязательно доплывёт до Ветрогорска. Будто есть какое-то чувство особое у этих маленьких кораблей. Вроде как у перелётных птиц. Скажем, упустили вчера мальчишки свою игрушечную бригантину, а сегодня она, глядишь, уже в музее у Хранителя… Ищи, если хочешь, только дорога не близкая.

— Прямо сказка получается, — недоверчиво сказал Алёшка.

— А как же! — охотно откликнулся старичок. — Сказка и есть.

— Настоящая?

— А вот это не знаю… — Старичок поглядел внимательно и даже строго. — Не знаю, Алёша. Это как у тебя получится. Смотри сам.

— Но… что же смотреть? Что должно получиться?

— А ты вспомни-ка, Алёша. Все настоящие сказки про одно: как человек ищет человека. Братец Иванушка — сестрицу Алёнушку, Руслан — Людмилу, Иван-царевич — Василису Премудрую. А маленький Звёздный мальчик свою матушку ищет, которую злой колдун унёс.

— Это верно. А ещё в «Снежной королеве» Герда ищет Кая.

— Да. А Принц — Золушку.

Напоминание, о Принце не понравилось Алёшке, и от досады он решил возразить старику:

Не во всех сказках так. Некоторые Иваны-царевичи, например, какое-нибудь перо жар-птицы ищут или ещё что-нибудь. А принцы тоже всякие бывают…

— Это верно. Только ведь перо-то жар-птицы, зачем? Не для себя они его добывают, а всё для того же: чтобы в конце сказки любимую от беды спасти. Или хорошего друга отыскать.

— Но ведь и я кораблик не для себя ищу, — сказал Алёшка немного обиженно. — Я подарить его хочу… хорошему другу… То есть она не знает ещё, наверно, что я настоящий друг. Но я очень хочу подружиться.

— А разве нельзя без кораблика?

— Конечно, можно! Вы думаете, что я за кораблик хочу дружбу добыть? Просто у неё день рожденья, а клипер — самый лучший для неё подарок! Знаете как она обрадуется!

— Это хорошо, если обрадуется, — задумчиво сказал старичок. И добавил торжественно:

— Радость для человека — очень важная вещь… Что ж, попробуй, Алёша, раз так решил. Я дам тебе совет.

— Спасибо!

— Спасибо, Алёша, говорят в конце сказки. А пока слушай. Тебе нужен билет до Ветрогорска…

— Да!

— Ты ступай в Транспортное Агентство, туда, где кассы для поездов, самолётов, автобусов, ковров-са… Кха… В общем, для всего на свете.

— Это на Первомайской улице?

— Нет, это другие кассы. На улице Полярных Капитанов.

Алёшка и не слыхал про такую улицу.

— Где это, дедушка?

— А, не знаешь? — хитро сказал старичок. — Ну, слушай. Пойдёшь по Садовой до конца, там будет старый стадион…

— Ага! Мы зимой там военную игру устраивали.

— Ну вот. Ты его не обходи, а найди в заборе щель. И шагай напрямик. А как стадион-то перейдёшь, да в другую щель вылезешь, там и будет улица Полярных Капитанов. А кассы — в доме номер двадцать два, по левую руку… Ну, ступай.

— Спасибо!

— Ты подожди со «спасибо»-то. Ты послушай ещё. Если где в пути что-нибудь опасное встретишь, случай непонятный какой-нибудь или, скажем, загадку, ты от этого дела не беги. Сказка без того не обходится. Ну и о главном не забывай, шагай себе смело.

— Ладно. Я пойду.

— Иди, Алёша. Да постарайся ничему не удивляться.

Глава пятая

Алёшка сразу поверил, что будет сказка. Ведь он был поэт, хотя и маленький. А все поэты — и маленькие, и большие — в глубине души верят в сказки.

Но улица, по которой он шёл, была очень обыкновенная. Проезжали мимо обыкновенные автобусы, шли навстречу обыкновенные люди, прокатила вдоль асфальта обыкновенная поливальная машина и обдала всех брызгами. Прохожие обыкновенно заругались ей вслед.

И забор у стадиона был обычный, старый, из неструганных серых досок.

Одна доска оказалась оторвана, и Алёшка пролез в щель (тоже обыкновенное дело). Он отыскал проход под рассохшимися деревянными трибунами и вышел на поле.

Стадион был старый, давно уже на нём не проводились игры. Поле заросло высокой травой.

В траве паслись лошади. Белые, гнедые и вороные. Они бродили далеко, но едва Алёшка ступил в траву, как все они подняли головы. Будто по сигналу. И стали смотреть в Алёшкину сторону. Ему даже не по себе стало. Он задержал шаги. Тогда золотисто-коричневая лошадь, осторожно ступая, направилась к Алёшке и остановилась в трёх шагах. У неё была красивая гордая голова и добрые глаза. Лошадь посмотрела на Алёшку вопросительно и немного печально. И он понял её. Не услышал, а именно понял. Она спрашивала:

— Простите, пожалуйста, вы не тот мальчик, который ищет коня, чтобы скакать в Тридевятое царство?

«Вот это да! Начинается», — с лёгким замиранием подумал Алёшка. А вслух сказал:

— Нет. Понимаете, у меня другая дорога.

— Извините, — вздохнула лошадь. И медленно отошла. Другие лошади сначала выжидательно смотрели на неё, а потом принялись щипать траву.

Над стадионом повисла тишина — стеклянная, звонкая. В ней прятались тайны и стрекотали кузнечики. Кузнечиков было множество. Они прыскали во все стороны, когда Алёшка раздвигал ногами шелковистую траву.

Алёшка перешёл поле, отыскал в заборе дыру и оказался на улице Полярных Капитанов.

Улица была тихая, незаметная, с одноэтажными и двухэтажными домами.

Дом номер двадцать два тоже был старый. Его построил, наверно, в прошлом веке какой-нибудь купец. Вверху у купца было жильё, внизу — магазин.

Над парадной дверью, на чугунной решётке балкона Алёшка увидел длинную голубую вывеску:

ТРАНСПОРТНОЕ АГЕНТСТВО

В окнах первого этажа пестрели плакаты Аэрофлота и висела на капроновой леске модель самолёта «ИЛ-62». Алёшка надавил плечом тяжёлую дверь.

Внутри всё было обыкновенно. И пусто. Под потолком лениво вертелся большой вентилятор. На стенах — расписания самолётов и поездов. Табличка «У нас не курят». Написанное красным карандашом объявление: про какие-то экскурсии. Алёшка пригляделся. И у него холодок прошёл по спине.

ЗАЯВКИ НА ЭКСКУРСИИ НА КОВРАХ-САМОЛЕТАХ НЕ ПРИНИМАЮТСЯ до 15 августа.

Администрация.

У дальней стены стоял высокий барьер с окошечками. Окошечки были закрыты. Лишь в одном, с номером два, была заметна щель.

Алёшка подошёл, вздохнул, набираясь храбрости, и постучал.

Окошко распахнулось, и показалась голова кассирши.

Алёшка оробел ещё больше: кассирша очень похожа была на учительницу географии Клавдию Михайловну. Такая же гладкая седая причёска, строгие очки и внимательные глаза. Когда на Алёшку смотрели такими глазами, он чувствовал себя прозрачным.

— Я тебя слушаю, — сказала кассирша.

— Извините… Мне сказали, что здесь можно купить билет до Ветрогорска.

У кассирши слегка поднялись брови.

— Можно… Но любопытно узнать, кто тебе это сказал?

— В справочном бюро. То есть это не совсем справочное бюро, а такая будочка. Там дедушка работает…

Глаза у кассирши подобрели.

— Понимаю. Дедушка. Значит, у тебя важное дело в Ветрогорске?

— Да!

— Хорошо. На твоё счастье остался ещё один билет. На сегодняшний поезд. Поторопись, отправление через тридцать пять минут.

— А сколько стоит билет? — спохватился Алёшка. Он только сейчас сообразил, что мама оставила ему на личные расходы всего пять рублей. Вдруг не хватит?

— Четыре рубля девяносто копеек. Общее место. Придётся ехать без плацкарты.

Алёшка обрадованно кивнул и полез в карман за деньгами.

Денег не было.

Мало того — на привычном месте не было и кармана. И Алёшка понял: он же переоделся вчера вечером, а деньги остались в кармане старых брюк.

— Мальчик, что с тобой? У тебя такое лицо…

— Деньги забыл, — шёпотом сказал Алёшка. — Теперь уж ни за что не успеть.

Кассирша тоже расстроилась:

— Ну какие же вы все рассеянные, мальчишки. Несобранные. Недисциплинированные. И когда это кончится?

Алёшка молча стоял у окошечка, хотя стоять было уже бесполезно.

— Ну что с тобой теперь делать? — сказала кассирша.

У Алёшки появилась надежда.

— Расскажи, какое у тебя дело в Ветрогорске, — велела кассирша.