Карл Сэндберг - Страна Рутамята Страница 10

Они неспешно вошли в город и там встретили человека с печальным лицом. «Что случилось?» – спросили они. «Мой брат в тюрьме».

«За что?» – снова спросили они, а он ответил: «Мой брат надел посреди зимы соломенную шляпу и для смеха вышел в ней на улицу. Мой брат сделал прическу в стиле „помпадур“ и для смеха вышел летом без шляпы. И то и другое против закона. Хуже всего, что он чихнул в неположенном месте на неположенных людей, чихнул в тот момент, когда умнее было бы не чихать. Поэтому его повесят завтра утром. Виселицу сделают из бревен, а веревку из пеньки, и они будут дожидаться его завтра утром. Ему завяжут вокруг шеи галстук палача и высоко его вздернут».

Человек с печальным лицом стал еще печальнее, и тогда Новенький Кожушок и Красные Башмачки преисполнились отваги. Они пошептались и сказали: «Возьми эти дешевые часики и дай их брату. Скажи ему, что когда его поведут к виселице, пусть он возьмет их в руки, заведет и нажмет. Остальное получится само собой».

На следующее утро, когда человека, чтобы повесить, подвели к виселице, сделанной из бревен с веревкой из пеньки, подвели, чтобы высоко его вздернуть, чтобы неповадно было чихать в неположенном месте на неположенных людей, он завел часы и нажал на завод. Что-то сверкнуло и рвануло, как газовый двигатель, и появилась пара больших драконьих крыльев. Это часы превратились в корабль с драконьими крыльями. Человек, которого собирались повесить, прыгнул в него и был таков раньше, чем все пришли в себя от изумления.

Новенький Кожушок и Красные Башмачки вышли из города, улыбаясь и напевая веселую песенку. А человек с печальным лицом, которое теперь уже не было печальным, побежал за ними. Следом бежали пять длинноногих кроликов.

«Это вам», – объяснил он. Все уселись на пень дерева дуну фу, и он открыл им секрет пяти длинноногих кроликов. Потом Новенький Кожушок и Красные Башмачки распрощались с ним и отправились дальше с пятью новыми друзьями.

Они пришли в другой город и увидели там самый высокий из всех небоскребов. Один богач хотел, чтобы о нем помнили и после его смерти. Он объявил свою последнюю волю и завещал построить такое высокое здание, чтобы оно скребло грозовые облака и было бы выше всех других небоскребов, на верхушке высечь в камне его имя, а ночью зажигать лампочки, составляющие буквы его имени, и чтобы на башенных часах тоже было его имя.

«Я жажду, чтобы меня помнили, и чтобы мое имя после моей смерти было бы на устах у множества людей, – сказал этот богач своим друзьям. – Завещаю вам возвести здание высотой до неба, потому что, чем выше оно будет, тем дольше будут помнить мое имя после того, как я умру».

Так и случилось. Новый Кожушок и Красные Башмачки улыбнулись, когда еще далеко от города, шагая по дороге и напевая свою старую песенку, они заметили этот небоскреб.

«Мы показываем спектакль и даем представление и хотим, чтобы его увидел весь город, – вот что сказали Новенький Кожушок и Красные Башмачки городскому голове, когда их позвали в городской зал заседаний. – Дайте нам лицензию и разрешите дать бесплатное представление на городской площади».

«А что вы делаете?» – спросил городской голова.

«У нас есть пять кроликов, пять длинноногих прыгучих кроликов, и они перепрыгнут самый высокий небоскреб в вашем городе».

«Если это бесплатно, и вы не продаете билетов и не грабите нас среди бела дня, можете дать представление и вот вам лицензия» – ответил городской голова, говоривший как положено говорить хорошо обученному политическим наукам политику.

Тысячи людей собрались на городской площади, чтобы посмотреть представление. Они хотели узнать, на что это похоже, когда пять длинноногих кроликов перепрыгивают самый высокий небоскреб в городе.

Четверо кроликов были полосатые. Пятый – полосатый и пятнистый.

Перед началом представления Новенький Кожушок и Красные Башмачки брали на руки одного за другим кроликов, ласкали их, гладили им лапки и длинные ушки, почесывали пальцами длинные задние лапки прыгунов.

«Алле» – крикнули они первому кролику. Тот приготовился. «Oп», – крикнули они снова. Кролик прыгнул, оттолкнувшись лапками, и все выше и выше, пока не перелетел через крышу небоскреба, а потом все ниже и ниже, пока не приземлился на лапки и не перебежал городскую площадь прямо туда, где стояли Новенький Кожушок и Красные Башмачки, которые приласкали его и погладили его длинные уши, приговаривая: «Молодец, парнишка».

Потом через небоскреб перепрыгнули разом три кролика. «Алле, – услышали они и приготовились, – оп». И вот все трое рядышком, чуть касаясь друг друга длинными ушками, оттолкнулись лапками и все выше и выше, пока не миновали крыши небоскреба. Тогда они пошли на снижение, и, коснувшись лапками земли, побежали к Новому Кожушку и Красным Башмачкам, чтобы те взяли их на руки, погладили бы их длинные уши и приласкали бы их.

Настал черед пятого кролика, чудного кролика, полосатого и пятнистого. «Ах, как жалко, что ты уходишь. Ах, как жалко», – приговаривали они, поглаживая его длинные уши и почесывая длинные задние лапки.

Новый Кожушок и Красные Башмачки поцеловали его в нос, поцеловали последнего, пятого из пяти длинноногих кроликов.

«Прощай, братец кролик, прощай, ты лучший из всех кроликов на свете», – прошептали они в его длинные уши. Он, как будто понимая, что они говорят и почему, помахал ушами и бросил на них долгий, решительный, глубокий взгляд.

«Алле, алле, – закричали они, и он приготовился, – Ап!» И пятый кролик, полосатый и пятнистый, оттолкнулся лапками и выше и выше и выше, и все вверх, и вверх, и вверх, и вот он уже на крыше небоскреба, и еще выше, выше и выше, и вверх, вверх и вверх, пока вовсе не скрылся из виду.

Они глядели и ждали, они ждали и глядели, но он не вернулся назад. Никто не слышал о нем больше, он исчез. Исчез со всеми своими полосками на спине и пятнышками на шерстке. А Новенький Кожушок и Красные Башмачки обрадовались, что успели поцеловать его в нос прежде, чем он отправился в далекое путешествие, такое далекое, что не вернулся оттуда.

Однажды ночью молочно-белая луна светила над Главной улицей. Тротуары и камни, стены и окна – все казалось молочно-белым. Тонкий голубой туман, как легкая вуаль, медленно плыл и качался вверх-вниз по Главной улице, то поднимаясь к луне, то снова опускаясь. Да, Главная улица была туманно-голубой и молочно-белой, и все расплывалось и становилось мягче и нежней.

Полночь уже прошла. Стоявший перед табачной лавкой Деревянный Индеец шагнул с витрины. Косматый Рогатый Бизон перед галантерейным магазинчиком помотал головой, затряс бородой, застучал копытами.

А потом – что случилось потом! Они двинулись навстречу друг другу и оказались посреди улицы. Деревянный Индеец вскочил верхом на Косматого Рогатого Бизона, а тот наклонил голову и как ветер прерий понесся прямо на запад по Главной улице.

Они остановились на высоком холме над крутым изгибом Светло-Зеленой Реки. Остановились и огляделись. Голубой туман наполнял долину, плывя и качаясь как голубая вуаль, а над долиной стояла молочно-белая луна. Медленным томительным поцелуем касались туман и луна светлых, зеленых вод Светло-Зеленой Реки.

Так они стояли и смотрели, Деревянный Индеец с медным лицом и деревянными перьями и Косматый Рогатый Бизон с большой головой и могучими, опущенными низко к земле плечами.

Они глядели долго-долго, и каждый вбирал в себя высокий холм, крутой изгиб реки и лунный туман над рекой, голубой, белый и мягкий. Наглядевшись, они повернули назад и Косматый Рогатый Бизон наклонил голову и словно ветер прерий полетел назад на Главную улицу. Вот он уже перед табачной лавкой и галантерейным магазинчиком. Затем – юрк! – оба вернулись туда, где стояли раньше и замерли, как будто ничего не произошло.

История это дошла до нас благодаря ночному полицейскому Крем-Торт-тауна. На следующий день он рассказывал: «Сидел я прошлой ночью на ступенях табачной лавочки, смотрел, не появятся ли грабители. Когда я увидел, как Деревянный Индеец и Косматый Рогатый Бизон сошли со своих мест и как ветер помчались вдвоем по Главной улице, я сказал сам себе: „Вот здорово, ну просто здорово“.

6. Четыре истории о милых, милых глазках

Вечером, когда помыты тарелки, вечерняя прохлада сменила летнюю жару, а если дело происходит зимой, уже зажжены лампы и камины, папы и мамы страны Рутамяты рассказывают иногда молодому поколению историю о Белой Лошадке и Голубом Ветерке.

Белая Лошадка жила на западе страны Рутамяты. Еще совсем маленькой полюбила она ездить верхом и больше всего ей нравилось вскочить на белую лошадь и, отпустив поводья, мчаться среди холмов и рек страны Рутамяты.

Одна ее лошадь была белая, как снег, другая – белая, как свежевымытая овечья шерсть третья – белая, как серебро. Она никак не могла решить, какая из них нравится ей больше всего. «Мне всегда нравится снег, – говорила она, – свежевымытая овечья шерсть, серебристый свет молодого месяца или что-нибудь еще в этом роде – тоже достаточно белое. Мне нравятся белые гривы и бока, белые носы и белые ноги всех моих пони. Мне нравятся их белые челки лежащие меж белых ушей».