Расмус-бродяга. Расмус, Понтус и Глупыш. Солнечная Полянка - Линдгрен Астрид Страница 13

Расмус с аппетитом уплетал бутерброд с колбасой.

— Она красивая и добрая, эта госпожа из усадьбы, — сказал он мечтательно, — да только у нее уже есть две кудрявые девчонки.

— А не то она взяла бы тебя, ты хочешь сказать?

— Да, — ответил Расмус, и в глазах у него заплясал отсвет огня, — хотел бы. Я хочу, чтобы меня взял кто-нибудь богатый!

— Ах-ах-ах! — воскликнул Оскар.

Вокруг них плясали комары, и по мере того, как костер угасал, они становились все наглее.

— Сейчас мы обманем этих кровососов, пойдем спать, — решил Оскар.

Он принес в кружке воды, залил угли и забрал свои пожитки.

Неподалеку стоял крестьянский хутор. Оскар был здесь раньше и получил разрешение спать на сеновале.

Расмус устроился поудобнее и зарылся в сено, так что один только нос торчал. Здесь тоже были комары, и он решил предоставить им как можно меньше возможности угощаться его кровью.

— Ну как тебе, ничего здесь? — спросил Оскар.

— Да, только ноги побаливают.

Оскар зевнул:

— Ничего, это пройдет, сказал мужик, заехав с телегой в озеро. Давай-ка лучше соснем.

Расмус заснул не сразу. Он лежал и прислушивался. В сене что-то странно шуршало и потрескивало. В хлеву то и дело тихонько побрякивали цепи, видно, шевелилась скотина. А над ним пели комары нескончаемую песню. Это было последнее, что он слышал, засыпая.

Глава шестая

Он проспал несколько часов и проснулся на рассвете. Его разбудил чей-то грозный голос:

— Вот он! Лежит здесь!

Расмус увидел, что в нескольких метрах от него стоят двое полицейских, а Оскар, проснувшись, сидит на сене. Но больше он ничего не успел увидеть, Оскар поспешно бросил на него охапку сена.

Сердце у Расмуса застучало молотком.

«Сейчас… — подумал он. — Сейчас придет ленсман[2] и отвезет меня к Ястребихе».

— В чем дело? — спросил Оскар.

— Узнаешь после, — ответил один из полицейских, — поедешь с нами.

Оскар разозлился:

— С какой это стати, черт возьми! Я ничего не сделал.

— Всех бродяг забирают на допрос. Поторапливайся!

Оскар разозлился еще сильнее:

— Катись-ка ты подальше! Человек спит себе, невинный, как невеста, а его нахально будят среди ночи. Гляди, кабы я не рассердился!

Однако он стал медленно подниматься и тихонько шепнул Расмусу:

— Лежи тихо! Не шевелись!

И полицейские повели его.

Они забрали Оскара, что могло быть хуже! Исчезли с ним неизвестно куда. Его рюкзак они тоже взяли. Глядя в дверную щель, Расмус увидел, как Оскар садился в таратайку. Один из полицейских сел рядом с ним и взял вожжи. Второй уселся на заднее сиденье. Хозяин и работник стояли рядом и глазели, а из кухонного окна торчали любопытные рожи хозяйки и прислуги.

Тот, что держал вожжи, прикрикнул на лошадей, и повозка тронулась. Лошадиные копыта застучали по дороге. В ушах Расмуса этот стук отдавался болью, больше он никогда не увидит Оскара. В отчаянии он бросился на сено, стараясь подавить всхлипывания.

И тут он услышал, как кто-то ходит внизу, в хлеве. Кто-то забренчал ведром, коровы замычали, как на пожаре. Потом две работницы затеяли разговор. Расмус осторожно подобрался к отверстию в полу, через которое сбрасывают вниз сено, и прислушался. Может, там станут говорить про Оскара.

— От бродяги можно ждать чего угодно, — сказала одна. — Я не удивлюсь, если это он украл деньги в Сандё.

— Его повезли к ленсману на допрос, — добавила другая.

— Этот мог украсть, — продолжала первая. — А если так оно и есть, сидеть ему в крепости, — радостно заключила она.

«Этот мог украсть! — тихонько передразнил ее возмущенный Расмус. — Глупые бабы, как можно подумать такое о Божьей Кукушке!»

Он не мог дальше оставаться на сеновале, слушать их он был не в силах. Ему непременно нужно было попытаться узнать, где Оскар. Где живет этот ленсман? Только бы узнать, где он живет, тогда можно будет постараться как-нибудь поговорить с Оскаром. Правда, это все равно что сунуть голову в львиную берлогу, ведь ленсман может схватить его и отправить назад в приют. Но если Оскара посадят в крепость, какая разница, что станет с ним самим.

Он осторожно отворил дверь сеновала и, убедившись, что поблизости никого нет, спустился и помчался что есть мочи по мосткам и дальше в ту сторону, куда укатила бричка.

Он бежал, пока хватило сил. Потом попытался идти ровным и четким шагом, как его учил Оскар. Как далеко до дома ленсмана, он не знал, но надеялся встретить кого-нибудь по дороге и спросить. Но в такую рань никто еще на дороге не попадался.

Наконец с лесной тропинки вышла на дорогу старуха. «Ну прямо как в сказке, — подумал Расмус. — Ведь в сказках всегда на пути попадается старуха, у которой можно узнать дорогу к замку дракона или еще куда-нибудь».

Старуха несла на спине вязанку хвороста и шла, сильно наклонившись вперед. Она заметила Расмуса, лишь когда почти поравнялась с ним, и подняла голову. Ее усталые старые глаза поглядели на него из-под платка.

— Не знаете ли, где живет ленсман? — промямлил он.

В глазах старухи мелькнуло подозрение.

— Ты не думай, мне позволено носить дрова из лесу, — сказала она, подняв для большей убедительности вверх узловатый, скрюченный указательный палец. — Мне позволили, и ленсману до того нет дела. — И поспешила мимо, хотя несколько раз обернулась и пробормотала: — Мне позволили!

Удрученный Расмус пошел дальше. Старухи в сказках так не отвечали.

Однако вскоре его нагнала повозка с молоком. На козлах сидел парнишка немногим старше Расмуса. Видно, парень был добрый, он сразу же спросил:

— Подвезти тебя?

Расмус с благодарностью вскарабкался на телегу и сел рядом с парнишкой. До чего же хорошо было ехать, а не идти пешком. К тому же он надеялся узнать, что ему нужно.

— Ленсман? Да он живет вон в том поселке, — ответил паренек. — Я как раз везу туда молоко. Я покажу тебе его усадьбу. Мы поедем мимо каталажки, а позади нее желтый дом. Там он и живет.

Видно, ленсман еще не выходил из своего желтого дома, потому что, когда телега прогромыхала мимо каталажки, Оскар еще сидел на скамейке. Его охраняли двое полицейских, те самые, которые его арестовали. Расмус не посмел ни крикнуть, ни остановиться, а доехал на телеге до самой маслобойни. Там он дал кучеру одну из своих тянучек в благодарность за то, что тот его подвез, и поскорее прокрался назад, на узенькую улочку, по которой они проезжали.

Оскара на скамейке уже не было. Но из открытого окна конторы ленсмана доносились голоса. Расмус подкрался ближе к окну, как только мог. На счастье, возле окна была изгородь из бирючины, и он спрятался за ней.

— Похож я на «двух замаскированных мужчин», а? — услышал Расмус взволнованный голос. — На бродяг в этой стране вешают всех собак.

— Успокойся, Оскар, — сказал голос, принадлежащий, по-видимому, ленсману. — Мы только хотели узнать, что ты делал в прошлый четверг.

— В прошлый четверг?.. Я ел горох со свининой, — ответил Оскар.

— И это все?

— Да, блинов мне не давали.

— Я спрашиваю, что ты еще делал в этот день, — терпеливо повторил ленсман.

— Как я могу все упомнить? Бродяга помнит, только что он ест. Я не записываю, что делаю каждый день. Однако я точно помню, что не выряжался в двух замаскированных людей и не крал денег. Я в жизни не украл и двух эре.

— Ну допустим, что ты говоришь правду. А не знаешь ли ты, Оскар, нет ли сейчас в здешних местах твоих коллег?

— Коллег? Это кого, стало быть? Воров, что ли?

— Нет, я хочу сказать — бродяг.

— Чтоб мне пропасть! Так бродяги у вас называются «коллегами»? Тут ходишь всю жизнь и думаешь, что ты простой бродяга, а оказывается, ты вовсе не бродяга, а коллега.

Ленсман прервал его:

— Не встречал ли ты в нашей округе других бродяг за последнее время?