Стив Даффи - За темными лесами. Старые сказки на новый лад Страница 14

Отступив на пару шагов, он взглянул мне в глаза. Его голос – прекрасный, звучный, мелодичный баритон – не имел ничего общего с внешностью. На миг поддавшись его гипнозу, я подалась вперед.

– Крушения, – негромко проговорил он. – Затонувшие корабли. Драгоценности мертвеца. Все они там – протяни лишь руку, если только знаешь, где искать. Наша семья всегда это знала.

Моя рука, поднятая для нового удара, замерла в воздухе, точно сама по себе. Как будто не смогла преодолеть звук его голоса.

– Вы были кладоискателем? Охотником за сокровищами?

– Был и остаюсь, – ответил он, небрежным движением пальца заткнув прядь моих волос мне за ухо. Меня охватила дрожь. Рука моя опустилась, пальцы крепко впились в бедро. – Когда Исаак вернется со мной в Новую Англию, ты тоже поедешь с нами. Мы можем дать тебе детей, Мария. Целые выводки. Целые стаи. Все, чего ты когда-либо хотела.

– Я никуда не поеду. Ни ради… Исаака, ни ради кого-либо другого.

– Кто сказал, что у тебя есть выбор? Ты – часть того, что получит он. А уж чего ты хочешь, мы знаем. Мы навели о тебе справки. Еще не поздно.

Тошнотворная зябкая дрожь не унималась.

– Выбор есть всегда. – Эти слова обожгли мне губы. Я сглотнула. Ногти впились в ладони. Его холодные пальцы коснулись щеки. – Что же он получит еще? Если я пойду с вами своей волей?

– Исцеление. Превращение. Силу. Возвращение в море. Все то, за отказ от чего он должен был умереть.

– Он не скучал по морю.

Исав обнажил в улыбке желтые пеньки зубов:

– И в это нетрудно было поверить, не так ли?

Последовала долгая, едва ли не благоговейная пауза, затем он прочистил горло и сказал:

– Идем со мной.

И я, не в силах остановиться, последовала за этим чудесным голосом.

Взошла луна, небо сделалось глубже, но отсветы скрывшегося за скалами солнца еще озаряли путь к Уиллоу Бич. Камни под ногами излучали тепло, будто кирпичи, раскаленные в печке. Их жар проникал даже сквозь подошвы кроссовок.

– Хрюша говорил, что у него не осталось никого из родных.

– Да, уж он ради этого постарался изо всех сил, – хмыкнул Исав.

– Ведь это ты искалечил его, так? И бросил умирать на болоте?

– Откуда ты знаешь об этом?

– Не от него. Я видела это во сне.

– Нет, – ответил он, подавая мне руку, чтобы помочь спуститься с крутого, неровного склона. – Это не я, это Иаков. Он никогда не покидает дом.

– Еще один брат?

– Старший из братьев.

Тут я споткнулась. Исав дернул меня за руку, метнул в меня испепеляющий взгляд и зашагал быстрее. Болотная вода его ауры озарилась багровыми сполохами умоисступления. Проклиная повинующиеся чужой воле ноги, я едва не бежала, чтобы не отставать от него. Что ж, по крайней мере, язык все еще оставался в моей власти, и я воспользовалась им:

– Иаков, Исав и Исаак Гилманы? Как это… оригинально.

– Славные старые новоанглийские имена. Марши и Гилманы были среди первых поселенцев, – настороженно сказал он. – Молчи. Чтобы рожать детей, язык не нужен. Еще словечко – и я с радостью избавлю тебя от него, сучка млекопитающая.

Слова, готовые слететь с языка, разом застряли в горле. Я снова споткнулась, и он рывком поднял меня на ноги, расцарапав грубой холодной рукой кожу над косточкой на запястье.

Мы миновали поворот расщелины, по дну которой тянулась тропа, и Исав замер на месте, как вкопанный. Впереди безмолвно струились темные воды могучей реки. При виде сверкающих над водой брызг – серебряных, медных, живых, кишевших в воздухе, как светлячки, – просто захватывало дух.

На берегу, у самой воды, стоял, опершись на костыли, Хрюша… Исаак, на удивление беззаботный для инвалида, только что спустившегося вниз по неровной каменистой тропе. Он запрокинул голову, чтобы получше разглядеть нас, и сдвинул брови.

– Исав… Жаль, не могу сказать, что рад тебя видеть. Я-то надеялся, ты давно присоединился к Иакову на дне морском.

– Ждать осталось недолго, – легко ответил Исав, стащив меня за собой со склона и подняв вверх свободную руку.

Только дважды моргнув, я смогла поверить, что желтоватые полупрозрачные перепонки между его пальцев, пронизанные вздувшимися венами, действительно часть его тела. А он снова схватил меня за плечо и поволок за собой, точно тележку с покупками.

Хрюша заковылял нам навстречу. На какой-то миг мне показалось, что он сейчас ударит Исава костылем по лицу, и я представила себе звон алюминия, дробящего Исавову скулу. «Целые выводки. Целые стаи». Как легко, как просто поддаться соблазну, а там – будь что будет. Вот только… стаи кого?

– Ты мог бы не втягивать во все это Марию.

– Но мы можем дать ей, чего она хочет, не так ли? Хоть с твоей помощью, хоть без нее. Где ты добыл денег на учебу?

Хрюша улыбнулся, по-волчьи сверкнув зубами:

– Кандалы из платины. Опалы. Жемчужины, крупные, как глаз мертвеца. Целая уйма. И еще много осталось.

– Вот оно как. А как же ты остался в живых?

– Мне указали путь, – ответил он, и вокруг него замерцали голубые огоньки.

Голубые огоньки, очень похожие на серебристые искры, клубившиеся над рекой… Казалось, они жужжат, разозленные вторжением непрошеных гостей. Я оглянулась на Исава, чтобы увидеть выражение его глаз, но тот даже не взглянул в мою сторону.

Исав явно не видел никаких огоньков. Он, не отрываясь, смотрел в глаза Хрюши, и Хрюша встретил его взгляд с гордо поднятой головой.

– Идем домой, Исаак.

– Чтобы Иаков попытался убить меня снова?

– Он причинил тебе зло только потому, что ты хотел уйти от нас.

– Исав, он бросил меня в соленой трясине на съедение отцу лягушек. И ты был рядом, когда он…

– Не могли же мы вот так просто позволить тебе уйти.

Выпустив мое плечо, Исав велел мне не двигаться с места, широко развел руки в стороны и направился к Хрюше. Вокруг еще было светло: в этом месте каньон расширялся, и тень его стенок не успела заслонить солнце. Солнечный свет сиял на лысеющей макушке Исава, на желтушных, пронизанных вздутыми венами перепонках между его пальцев, на алюминии Хрюшиных костылей…

– Я и не ушел, – сказал Хрюша, отворачиваясь от него. Бежевая резина наконечников костылей расплющилась, распласталась по поверхности камня. Качнувшись вперед, он заковылял к реке, к роящимся над водой огонькам. – Я уполз.

Исав догнал его и пошел рядом.

– Никак не пойму, отчего ты… не изменился.

– Это все пустыня, – ответил Хрюша, остановившись на узком каменном выступе над водой. Укрощенная дамбой, река текла мимо мирно, спокойно, однако я чувствовала ее мощь, ее древнюю магию, дающую этой земле жизнь. – Пустыня не любит перемен. Вот и удерживает меня… на полпути.

– Но какая же это мука…

Едва ли не с сочувствием Исав опустил перепончатую руку на плечо Хрюши. От этого Хрюша вздрогнул, но не отстранился. Чувствуя, что язык снова в моей власти, я открыла было рот, чтобы закричать, но тут же передумала.

«Целые выводки… Ведь это будут дети Хрюши, кем бы они ни были!»

– Немалая, – согласился Хрюша, переступив костылями, склонившись над водой и высвободив предплечья из локтевых упоров.

Плечи его всколыхнулись под белой рубашкой. Мне тут же захотелось погладить их.

– Если ты примешь превращение, твои ноги исцелятся, – негромко сказал Исав. Река, подхватив его голос, повлекла его за собой. – Ты будешь сильным. Ты возродишься к жизни. Весь океан станет твоим, все страдания останутся в прошлом, а вот твоя женщина – мы и ее возьмем с собой.

– Исав…

В его голосе звучало предостережение. Гнев. Но Исав ничего этого не слышал.

– Говори, женщина, – сказал он, оглянувшись на меня. – Скажи Исааку, чего тебе хочется.

Я все еще не могла шевельнуть даже пальцем, но язык во рту обрел свободу. Пришлось прикусить его, пока не сболтнул лишнего.

Исав со вздохом отвернулся.

– Исаак, ведь кровь – не вода. Неужели тебе не хочется иметь свою семью?

«Очень хочется», – подумала я.

Хрюша молчал, но, судя по тому, как напряглись его плечи, его ответом было «нет». Должно быть, это понял и Исав. Он поднял отвратительно полупрозрачную перепончатую руку, растопырил пальцы, и солнце блеснуло на желтоватых зазубренных когтях, которые он выпустил, точно кот.

«Хоть с твоей помощью, хоть без нее… Но все-таки – стаи кого?»

– Хрюша, пригнись! – закричала я так громко, что едва не сложилась пополам.

Но он не пригнулся. Вместо этого он отшвырнул костыли назад, а сам по инерции качнулся вперед и обхватил Исава поперек туловища. Голубые, серебряные, медные огоньки взвихрились вокруг. Исав вскрикнул – взвизгнул – и вскинул руки, раздирая когтями Хрюшино лицо и плечи, но с внушительной силой Хрюши ему было не совладать. Рой огоньков окутал обоих, и Исав вновь закричал, а я изо всех сил рванулась вперед, но невидимые цепи держали меня на месте, будто манекен в витрине, не позволяя даже шевельнуться.

Хрюша, не разжимая хватки, качнулся назад.