Евгения Хамуляк - «Сказки Долли» Книга № 9337 Страница 23

— Здравствуй, Долли, — сказала Хапилена и нежно улыбнулась в ответ.

Молли и Долли тепло обняли женственную фигуру Хапилены. Ведь будь ты хоть самой великой из королев, находишься ли ты во сне или в любой из возможных реальностей, хоть даже на луне, доброе рукопожатие и приветствие еще никто не отменял.

— Подожди чуть-чуть, — сказала Молли.

— Конечно, — понимающе кивнула Хапилена.

Молли подошла к артаи, взяла ее за плечи и нежно погладила по голове; ошеломленная и мертвенно бледная, молодая женщина не могла прийти в себя. Долли же уселась у ног жрицы и стала гладить ее ступни, разминая их от оцепенения. Молли запела тонкую нежную песню на незнакомом языке, снимала тяжелые золотые браслеты с рук красавицы и оставляла их на земле, а Долли зашептала ей ласковые слова, распутывая ноги от золотых нитей и цепей. Артаи приходила в себя. Наконец Молли аккуратно подняла ее волосы, и под ее руками проступил золотой обруч, сковывающий шею, и его она опустила на землю; трава бесследно проглотила и это сокровище.

Нашептывание и заклинания, успокоительные песни и объятия давали свой результат. Красавица устало облокотилась о плечо Молли и обняла ее, тихо плача. Сейчас она совсем не походила на жрицу любви, это была просто красивая женщина, уставшая и растроганная. И Молли продолжала тихо петь свои песни на ухо, и другим было не разобрать слов, но было понятно, что песни эти посвящены Альбине.

— Альбина, меня зовут Альбина, — и слезы ее высохли, и она внимательно слушала Молли.

А суть каждой женщины, в особенности красивой, — оставаться женщиной и нести красоту в мир. Чтобы каждый прохожий, видя прекрасное и чувственное, наполнялся им, словно вдохнул свежий аромат живого цветка, и с этим чувством нес прекрасное дальше, например, делая что-то хорошее в своей жизни.

А еще красивая женщина может помочь стать прекрасным своему мужчине. Ибо красота внутренняя и внешняя — это и есть богатство. Богатство во всех его проявлениях, которое обязательно принесет свои плоды, сделает прекрасным любое начало, подарит радость, молодость, успех и счастье.

И последним напутствием для Альбины было сохранение легкости. Молли дотронулась до лица женщины, провела рукой, и после этого оно осветилось, заблагоухало свежестью, озарилось румянцем, будто это была уже совсем другая Альбина.

— Ты никогда не забудешь то, что произошло с тобой. Но ты должна забыть горечь и идти по жизни легко. Ты как цветок, твой голос, твой взгляд, твоя нежность всем нам нужна. Всем тем, кто порой забывает, что быть счастливым легко.

Молли закончила свою партию, и настала очередь черных заклинаний Долли.

О чем бы ни были волшебные заклинания, Альбина слушала их внимательно и сосредоточенно, порой тихо повторяя их за Долли, будто черная кукла рассказывала ей, отчего произрастают странные желания иметь чужое, как зарождается зависть, и ревность, и жестокость.

Есть маленькая черная точка в теле каждого человека, точка его равновесия, которая подсказывает, куда ему идти и где ждет его счастье. Иногда человек теряет эту точку. Без нее он чувствует себя плохо и неуверенно, не знает, чтó для него верно, чтó правильно и справедливо. Можно отправиться на поиски и найти утерянное, но многие люди предпочитают более легкий путь, например, отнять эту точку у других, украсть ее или повторить. Это на некоторое время успокаивает, но чужое никогда не приносит истинное счастье, и со временем страхи возвращаются, уверенность исчезает, а чужое рушится в руках, превращаясь в пепел от сгоревших надежд. И тогда опять есть возможность собрать силы и отправиться в прошлое на поиски, но человек, вкусивший чужой плод и труды, предпочитает присвоить чужой пример, который нравится ему больше. И таким образом он вступает в замкнутый круг: хочется еще и еще — чужих вещей, чужой славы, чужих достижений.

Альбина поднялась. Долли и Молли заканчивали плести ей косы, вплетая яркие ленты и нитки, снятые с себя, надевали ей тонкие браслеты и кольца, будто собирая ее в дальнюю дорогу, нашептывали ей секреты этих амулетов:

— Там где будут болеть другие, ты будешь оставаться здоровой.

— Там, где будут падать другие, твои ноги не заметят ямы.

— Там, где будут крутые подъемы, тебя будут нести ангелы на крыльях.

— Удача будет сопровождать тебя во всех твоих делах.

— Ты и есть сама удача. Всем, кто ни встретится тебе на пути, — озари его своей улыбкой, подари надежду.

— Не подведи, исполни свое предназначение. Не забудь наших слов. Подари миру красоту и доброту.

С этими словами молодые женщины обняли Альбину.

Теперь она совсем не походила на жрицу, воспламеняющую страсть, при этом оставаясь не менее прекрасной. В этом лице теперь можно было увидеть и любящую женщину, и добрую мать, и верную подругу. Гордость и надменность, вычурность и горделивость сменились другой красотой, намного более широкой и глубокой, чем просто воспламенять вожделение у каждого встречного.

— Какая же ты красивая! — не могла сдержаться Королева, не отводя взгляд от удивительной красоты Альбины.

Пришла обнять молодую женщину и Хапилена. Альбина заплакала на плечах у той, которой желала самой страшной смерти и принесла много несчастья.

Обнимая Альбину, Хапилене подумалось, что в жизни они смогли бы стать хорошими подругами; жаль, что судьба порой разлучает людей, расставляя их по разные стороны.

Альбина еще раз горячо поблагодарила Королеву и Хапилену, вытерла последние слезы и улыбнулась. Отныне ее улыбка должна стать лекарством для многих людей, намного более нужным, чем таблетки или уколы. И не раз люди будут говорить ей об этом: «Спасибо, что просто улыбаешься, это такая редкость и такой подарок».

Альбина ушла.

Хапилена подошла к Королеве, и две части нежно и с большой теплотой еще раз обняли женщину.

— Здравствуйте, девочки, — сказала женщина.

— Здравствуй, Хапилена.

— Ах, и вы туда же! Это дурацкое прозвище!

Все дружно засмеялись.

— Ну вот и ты пришла за счастьем.

Хапилена долго смотрела в глаза Долли и Молли, вспоминая кукольные глаза черной куклы и удивительные голубые глаза фарфоровой белоснежки. И с теплотой эти образы всплывали у нее в памяти.

Потом ее мысли перекинулись к своей судьбе. И возник вопрос, на который так хотелось найти ответ, ведь кто, как не волшебники, мог знать, почему все так случилось?

Словно прочитав ее мысли, Долли и Молли обступили гостью, положили свои руки той на плечи, глаза их были полны глубины и мудрости.

— Мы не знаем, почему. Но даже без ответа каждый должен продолжать заниматься своим делом, — сказала Молли и взяла из рук Хапилены худенькую куколку с тонкими ручками и ножками и с непропорционально большой головкой.

Ошеломленная Саша боялась пошевельнуться. Ей было страшно от всего увиденного, что творила Королева, а тем более оказаться в ее руках.

Молли, словно почувствовав этот страх, доброжелательно улыбнулась ей и погладила по головке. От ее прикосновения Сашу накрыла волна спокойствия с привкусом сливочного мороженого и теплого ванильного печенья. Молли посадила куколку на плечо и молча направилась туда, где клубком лежали и отдыхали огромные змеи, некогда бывшие красивыми женщинами. Саша вновь испугалась и спряталась в волосах у Молли. Однако змеи не казались злыми или агрессивными; наоборот, заспанные, они лениво поднимали свои бестолковые сонные головы, зевая, обнажали страшные клыки и безучастно смотрели на приближающихся гостей.

Подходя к змеиному клубку, Молли сказала:

— Ты должна знать, Саша, что на свете не существует сказок с плохим концом. Иногда мы видим страшное, но за ужасами кроется обязательно нечто хорошее. И чем больше мы видим это хорошее, тем больше привыкаем к нему и в следующий раз быстрее распознаем его повсюду.

Саша все еще пряталась в волосах: очень уж жутко смотрелись гигантские кобры, да еще после огненного представления.

Долли стала подходить то к одной, то к другой, нежно поглаживая монстров по голове; в ответ их пасти стали расползаться в отвратительные гримасы, судя по всему, в улыбки. Каждой из них Долли надевала на шею золотой обруч, и после этого змеи парами или в одиночку стали уползать в Лес.

Так и Молли сняла с себя один из своих браслетов, в ее руках он превратился в огромный золотой обруч, громадная змея охотно продела в него свою голову, испытующе посмотрела своими сверкающими черными стрелками на Молли, кинула быстрый взгляд на прячущуюся фигурку в волосах и, гибко развернувшись, довольно поползла в чащу Леса, поблескивая чешуей.

— Понимаешь, — сказала приближающаяся Долли, — даже самой черной душе на свете дается еще один шанс. И даже если она не справится, ей все равно будет дан еще один шанс. Потому что не бывает совсем-совсем плохих людей или совсем-совсем безвыходных ситуаций.