Кофе без молока - Андреа Феррари Страница 12

– Ну да. Поэтому я вам и говорю, что с самого начала был совершенно сбит с толку, даже опасался, что это проявление шизофрении – ну, вы понимаете, умственного расстройства. Но потом я понял причину их поведения.

По мнению Васкеса, такова была реакция детей на травматическую ситуацию: полное ее отрицание. Не думайте, что это мои слова. Так нам объяснил врач: ребята залезли на карниз, возможно, не имея намерения прыгать. Возможно, они лишь пытались бросить вызов родителям. Но затем, стоя на карнизе, глядя на вопящую внизу толпу, были так шокированы, что мысленно от всего отгородились: в их представлении ничего этого не было.

– Как это не было? – спросил Носач, который не успевал за ходом мысли Васкеса.

– В своем сознании они попросту заблокировали происходящее. Сработал механизм психологической защиты. Скажу вам больше: эти дети вели себя так, словно это не они, а все остальные не в себе. И вдобавок ко всему перенесли чувство страха с себя самих на котов.

– На котов?

Журналист широко раскрыл глаза: он весь обратился в интерес.

– Да, это очень любопытный перенос. Они абсолютно не осознавали опасность, которой подвергали себя, и одновременно беспокоились о разгуливавших там котах.

– А что это были за коты?

– Не знаю, какие-то уличные коты. Однако дети настаивали: дескать, котов надо выручать. Обратите внимание: они обошли стороной вопрос собственного спасения, но при этом говорили о спасении котов. По моему мнению, когда они просили помощи для котов, на самом деле они просили помощи для себя.

В тот вечер Васкес поговорил и с родителями, которые поднялись на крышу вскоре после спасателей. И у него, по его словам, сложилось впечатление, что в отношениях родителей и детей есть серьезные проблемы. Особенно это касалось отца Марсело, который просто кипел от негодования. Поэтому доктор постарался их успокоить и посоветовал проявить благоразумие.

– Я сказал им, что, возможно, у детей будет посттравматический стресс.

– Что-что?

– То, что пережили эти дети, рано или поздно отразится на них не лучшим образом. И тогда родители должны будут им помочь. Я попросил их не критиковать своих детей, а постараться их понять. Даже если они против их отношений, лучше не пытаться их разлучить.

– И как родители на это реагировали?

– Убедить их было непросто, особенно отца мальчика, который всё время твердил: «Следовало бы всыпать им по первое число». Но его жене в конце концов удалось его вразумить.

– И больше вы их не видели?

– Нет, не видел. А сейчас прошу меня простить: меня ждут пациенты.

Васкес развернулся и ушел. А Носач всё стоял в больничном коридоре и строчил в своем блокноте. Он был страшно доволен. Дескать, чувствует, что наконец-то добыл для своей статьи по-настоящему ценную информацию. Про себя я согласилась, но вслух ничего не сказала.

В тот момент я еще не знала, что сопровождаю его в последний раз. На следующий день моя двоюродная сестра устроилась на работу и уже не могла подменять меня в киоске. Когда я объявила об этом Носачу, он не выказал огорчения.

– Неважно, – ответил он, – я и так на верном пути. Я почти разгадал загадку Ромео и Джульетты.

Глава 12

Карла

Я долгое время общалась с ней, не подозревая, что она и есть та самая девочка. Ведь я видела ее только по телевизору и на фотографиях в газетах, но фигурки на карнизе были такими мелкими, что лиц было не разобрать. Так что в тот день, когда она появилась в моем киоске, я увидела перед собой обычную девочку, каких много. Хорошенькую – да, но не настолько, чтобы она притягивала к себе внимание. Одета в джинсы и футболку, волосы заплетены в косичку.

– Я по объявлению, – сообщила она, ткнув пальцем в небольшой листок, который я повесила на стену киоска.

Я искала человека, который помогал бы мне по утрам: необходимо было срочно найти замену моей двоюродной сестре. К тому же затея с бутербродами оказалась успешной и превзошла мои ожидания. Я уже включила в меню бутерброды с тунцом и бутерброды с курицей и помидорами; на их приготовление уходила минимум пара часов, и в это время я не могла заниматься киоском. К тому же я собиралась организовать доставку по району – в первую очередь для сотрудников ближайших магазинов, которым недосуг ходить за едой в киоск. В моем объявлении говорилось: «Требуется девушка или юноша для работы в киоске и на доставке. Четыре часа по утрам». Возраст я не указала, но, как вы можете догадаться, имела в виду кого-то постарше. Скажем, лет восемнадцати или девятнадцати. Поэтому к той девочке с совсем еще детским выражением лица я отнеслась не слишком серьезно. Вот почему я столько времени не догадывалась, кто она такая: несмотря на всё, что мне было известно, я всё-таки ждала, что они оба будут постарше. Это одно из заблуждений, которыми успела обрасти история этого романа.

Как я уже начала вам говорить, девочка указала на объявление, и я объяснила, что ищу кого-то постарше.

– Тебе сколько лет? – спросила я.

– Скоро будет тринадцать.

– Тебе еще рано, – подытожила я. – Дети не должны работать.

И продолжила раскладывать печенье на полке.

Она не сдвинулась с места. И начала говорить, что недавно закончила начальную школу и хотела бы поработать на каникулах. Что она хоть и маленькая, но ответственная. Что никогда не ошибется со сдачей, потому что ей очень хорошо дается математика. И ко всему этому добавила один весомый аргумент: у нее есть друг, который мог бы развозить заказы на велосипеде. И они готовы разделить между собой те деньги, которые я обещаю заплатить. Тогда я взглянула на нее по-новому.

Впрочем, я решила взять ее на лето вовсе не по этим причинам, а просто потому, что она мне понравилась. Я предложила ей пройти испытательный срок: три дня, чтобы посмотреть, как всё сложится. И только тогда спросила, как ее зовут.

– Карла Мартинес, – ответила она с улыбкой.

Но даже тут я ни о чём не догадалась.

Лишь на третий день ее работы в моей голове что-то щелкнуло. За два первых дня мы подготовили и распространили по району рекламные листовки с нашим предложением: «Вкусные домашние бутерброды с доставкой. Широкий выбор. Возможен индивидуальный заказ». Последняя идея пришла в голову Карле: пусть каждый придумает свой бутерброд. А мы назовем его именем автора. Здорово придумала, сказала я ей. К тому