Михаил Каришнев-Лубоцкий - Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2) Страница 13

Тогда мышь спросила его:

- Знаешь ли, как мычат коровы?

- Знаю. Они мычат: "Му-у!"

- А знаешь ли ты, как рычат собаки?

- Знаю и это. Они рычат: "Р-р-р!"

- Молодец, - похвалила кота мышь. - Все-таки не зря ты валяешься по вечерам на диване перед экраном телевизора: кое-какие знания перекочевали в твою круглую головку. Ну, а раз тебе известно, как мычат коровы и рычат собаки, попробуй и сам помычать и порычать.

- Му-у... Р-р-р... Му-у... Р-р-р.. - начал упражняться кот.

Мышка слушала его и в такт помахивала хвостиком: Раз-два!.. Раз-два!.. Раз-два!..

Когда она почувствовала некоторые успехи в занятиях своего ученика, то сказала:

- Прибавь еще немного нежности и ласки, приятель. Ты - кот, не забывай об этом!

Ученик внял совету, и его мурлыканье стало просто прелестным!"

- Каким? - спросил Гаидзе.

- Прелестным, - охотно повторил Иван Иванович.

- Ага, понятно... - кивнул головой Ираклий Георгиевич, хотя очень удивился тому, что мурлыканье может быть ПОЛЕЗНЫМ. - Рассказывайте дальше, дорогой.

- А что рассказывать? Я почти все поведал вам, товарищ капитан. Кот научился мурлыкать и с тех пор перестал ловить мышей. Не мог же он нарушить данное им слово!

- Молодец! Настоящий мужчина! - похвалил кота Ираклий Георгиевич. После чего встал, надел фуражку и, попрощавшись с Иваном Ивановичем, отправился на вечернее дежурство в милицию.

Глава седьмая,

в которой Виолетта Потаповна чует неладное

Костя вернулся из бассейна бодрый и радостный.

- Ну, я сегодня и наплавался! - похвалился он Пете и бабушке. - Тренер сказал, что я на второй разряд могу сдавать!

- Я тоже на второй разряд могу сдавать, - обиженно перебил его Брыклин. - Я два года тренировался, а не ты!

Виолетта Потаповна попробовала успокоить внука:

- И ты, Петечка, тренировался, и Костик, наверное, тоже. Кострома на Волге стоит, там все хорошо плавают.

И чтобы прекратить окончательно все споры, она увела Костю обедать.

А у Пети снова испортилось настроение. На тебе: он два года, не жалея ни сил, ни времени ходил в бассейн, учился плавать, закаляясь, терпел страшные муки под холодным душем, и все ради чего? Чтобы удостоверение о втором разряде и значок достались тому, кто не пахал не сеял? И это справедливость?

К Пете на секунду заглянула бабушка:

- Костя хочет в кино. Ты пойдешь с ним?

- Нет, - машинально ответил Петя.

- Жаль. Костя говорит, что фильм хороший, - и Виолетта Потаповна скрылась за дверью.

Ну вот!.. Еще одна "радость"!.. Теперь Альтер Эго пойдет в кино, а Петя будет сидеть дома и тоскливо скучать, умирая от зависти к счастливчику. А идти вместе с ним в кинотеатр Брыклину уже не позволяло самолюбие. Пусть ущербное, но оно, кажется, у него сохранилось.

- Пойду к Маришке и ее чуде-юде, - решил Петя. - Потребую воссоединения со своим "вторым я". Имею такое право.

Он встал и, сказав Виолетте Потаповне, что скоро вернется, пошел к Гвоздикову.

Но, увы, девочки наотрез отказались выполнять его требование.

- Костя хороший мальчик, - заявила Уморушка. - И я не буду загонять его обратно. А тебе, Брыклин, пора кончать капризничать! То отдели, то соедини, то буду участвовать в смотре, то не буду! Стыдись!

В комнату, где разговаривали ребята, заглянул и быстро юркнул обратно большой серый кот.

- Пойдем на улицу, там договорим, - зашептала вдруг испуганно Маришка и первой направилась к выходу.

- Идем-идем! - подтолкнула Уморушка Петю. - На улице я тебе все скажу, что думаю о капризах!

Они вышли из квартиры, забыв захлопнуть входную дверь, и через полминуты оказались на улице.

- Мариша! Умора! Возвращайтесь скорее! - раздался из окна второго этажа голос Ивана Ивановича.

- Мы сейчас, Иван Иванович! Мы скоро, Иван Иванович! - крикнули Маришка и Уморушка и, увидев, что за ними наблюдает какой-то милиционер, стоящий на другой стороне улицы, быстро схватили Брыклина за руки и потащили его за угол.

Когда они поняли, что преследования не будет, девочки остановились и высказали Пете все, что они о нем думают.

- Нам некогда твоими капризами заниматься, у нас участие в смотре на носу! Из-за тебя нового артиста вводить приходится, жалкий перебежчик! выпалила Маришка своему окончательно запутавшемуся в жизни однокласснику.

- А если он у меня все лучшее заберет, то с чем я тогда останусь? жалобно проговорил Петя Брыклин. - Костька не только вещи мои берет, но и желания, мечты!

- Может быть, ты не ту половину отделила? - спросила Маришка Уморушку. - Вдруг перепутала?

- Ничего я не перепутала! Маленькая я, что ли? Хорошую половину - туда, вредную половину - сюда... - Уморушка вдруг осеклась и покраснела. - Точнее, вредную половину - туда, хорошую сюда. Я отлично все помню!

- Так я и знала... Опять напутала... - Маришка выпустила Петину руку и с жалостью посмотрела на одноклассника: - Ошибки бывают не только в диктантах... Извини нас, Петечка...

- Чего "извини"? Чего "извини"? - заволновался Брыклин. - Оттяпали не ту половину, да еще и стыдят? Укоряют, что я нехороший!

И он заявил, как оратор на митинге:

- Требую воссоединения! Немедленного и полного! С возвратом отобранного имущества!

Но Уморушка тоже была крепким орешком.

- И не подумаю! - сказала она, глядя прямо в глаза Пете Брыклину. - Что сделано - то сделано! Добрые дела обратно не переделываются.

- Так то добрые... А я страдаю... - Петя выдернул руку из цепких пальцев Уморушки и пошел прочь, низко наклонив голову.

- Иногда и пострадать надо! - крикнула ему вслед настырная Уморушка. Может, тогда в тебе снова совесть проснется!

Не оборачиваясь, Петя взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, и скрылся за зеленью тополей.

Вернувшись домой, Брыклин снова отказался от предложенного бабушкой обеда, прошел в свою комнату и сел на диван. Уставясь в одну точку маленькую фаянсовую статуэтку на книжном шкафу, - он стал думать о том, как жить дальше. Мыслей было много, но все они приходили какие-то путанные, странные, и Петя никак не мог толком остановиться хотя бы на одной из них.

" Признаться бабушке во всем и просить ее увнучить Костьку? Нет уж, оставим этот вариант на потом... Сбежать из дома и устроиться в другом городе на работу? Вряд ли меня там примут... Уехать к дяде Саше в Кострому, а Костька пусть здесь поживет? Так ведь надолго не уедешь..."

Тихо вошла в комнату бабушка. Увидев, что ее любимый внучек завороженно смотрит на фаянсового гномика в книжном шкафу, она спросила:

- Может быть, съешь одну котлетку? Последняя осталась - Костик целых три съел!

- Жаль, что не все... - глухо отозвался внук.

Виолетта Потаповна подошла к Пете поближе и заглянула в его грустные, похожие на залитые дождем окошки, глаза:

- Что с тобой, Петечка?

Крупная прозрачная слеза лениво прыгнула в карман Петиной рубашки.

- Ты плачешь?

Петя шмыгнул носом и отвернулся.

- Тебя обидели?

Вторая слеза промахнулась и просвистела мимо кармана. Свист летящей слезы был почти не слышен, но только не для бабушкиного сердца. Виолетта Потаповна вздрогнула и побледнела.

- Петечка, умоляю тебя, не молчи!

Петя стер кулаком проторенные слезами борозды на своем лице и глухо буркнул:

- А че говорить-то? Все одно не поверите...

Он помолчал немного, а потом ехидно передразнил бабушку:

- "Петечка-Петечка!.. Единственный-ненаглядный!.." А двух Петечек получить не желаете?! - и еще раз провел кулаком под глазами, окончательно стирая следы минутной душевной слабости.

Услышав про "двух Петечек", Виолетта Потаповна беззвучно ахнула: "Заболел... Не иначе, заболел!" Она быстро протянула руку и потрогала лоб любимого внука ладонью. Петя дернулся, но было поздно: бабушка успела провести замер температуры. Тридцать семь градусов были налицо! Виолетта Потаповна поспешила в коридор к телефону.

- Алло, это детская поликлиника? - зашептала она дрожащим от горя голосом. - Срочно пришлите участкового доктора! Пожалуйста! Что?.. Гоголя двенадцать, квартира одиннадцать... Брыклин Петр... Что?.. Да-да, спасибо, ждем.

И Виолетта Потаповна, положив трубку, снова заглянула в комнату к внуку. Петя сидел на диване и по-прежнему внимательно разглядывал фаянсового гномика. Он был несомненно, болен. Но чем?

Глава восьмая,

в которой врач Чихаева ставит первый и последний

в своей жизни правильный диагноз

Поднимаясь в квартиру Брыклиных, участковый врач Леля Чихаева очень волновалась: ведь больной мальчик по имени Петр был ее первым пациентом!

"Ах, - думала Леля, шагая медленно по бетонным ступенькам, - и зачем я только поступила в медицинский институт! В физкультурный надо было идти, в физкультурный!.. А теперь прощай, спорт, прощай навсегда!"

Чихаева всхлипнула от жалости к самой себе и смахнула с покрасневших век слезинку: "В ясельках лучше всех погремушки метала, в детсадике мячики, в школе гранаты, в мединституте ядра... Всегда чемпионкой была, по соревнованиям ездила, - до учебы ли мне было! А теперь спорт оставь больных лечи! А как? Чем?"