Туве Янссон - Муми-папа и море Страница 14

Поскольку Муми-мама и Муми-папа думали о других вещах, неудивительно, что они не замечали, чем занимается Муми-тролль. Они ничего не знали о чаще и поляне, они понятия не имели, что каждую ночь после восхода луны Муми-тролль идет на берег со штормовым фонарем.

Что видела и думала Малышка Мю - не знал никто. Большую часть времени она следовала за рыболовом, но они едва ли когда-нибудь разговаривали. Они лишь терпели друг друга, довольные друг другом и взаимно независимые. Ни один из них не пытался понять другого или произвести впечатление на другого; а это тоже иногда доставляет удовольствие.

Так обстояли дела на острове в ту осеннюю ночь, когда вернулись морские лошади.

x x x

Идти на берег со штормовым фонарем было для Муми-тролля не внове. Муми-тролль привык к Морре; она и в самом деле была скорее надоедлива, чем опасна. Собственно, он не знал, ходит ли на берег ради нее или в надежде увидеть морских лошадей. Он просыпался сразу после восхода луны и просто не мог оставаться в постели.

Морра всегда была там. Она стояла в воде, следя за движениями штормового фонаря. Когда Муми-тролль гасил фонарь, она уплывала в темноту, не издавая ни звука, а он шел домой.

Но каждый раз она подходила чуть ближе. Сегодня она сидела на песке, ожидая.

Муми-тролль остановился у ольшаника и поставил фонарь на землю. Выйдя на берег, Морра нарушила ритуал. Это было неправильно. Ей нечего делать на острове, она представляла опасность для всего растущего здесь, для всего живого.

Как всегда, они стояли друг перед другом в молчании. Вдруг Морра отвела глаза от фонаря и посмотрела на Муми-тролля. Раньше этого не случалось. Глаза у нее были такие холодные, взгляд такой напряженный! Берег наполнился быстрыми тенями, когда луна спряталась за тучу и появилась опять.

Морские лошади проскакали галопом вдоль берега от мыса. Не обращая ни малейшего внимания на Морру, они гонялись друг за другом в лунном свете, бросая вверх радужные брызги и прыгая через них. Муми-тролль заметил, что одна из них потеряла подкову. У нее осталось только три. И ее одежду действительно украшали цветы, похожие на маргаритки, которые были мельче на ее шее и ногах. Или это были водяные лилии, что, наверное, еще поэтичнее. Она перепрыгнула через штормовой фонарь, и тот упал на песок.

- Ты портишь мой лунный свет! Мой лунный свет! закричала маленькая морская лошадь.

- Прости, - сказал Муми-тролль, как можно быстрее выключая фонарь. - Я нашел твою подкову...

Морская лошадь остановилась и склонила голову набок.

- Боюсь, я отдал ее маме, - продолжал Муми-тролль.

Луна исчезла, стук копыт вернулся, и Муми-тролль услышал, что морская лошадь смеется.

- Вы слышали это? Вы это слышали? - закричали они друг другу. - Он отдал ее своей маме! Своей маме! Своей маме!

Они проскакали мимо, дотронувшись до него. Их гривы коснулись его мордочки, как мягкая шелковистая трава.

- Я могу попросить ее обратно! Я могу пойти и принести ее! - выкрикнул он в темноту.

Луна вышла опять. Он увидел, что морские лошади заходят в море, бок о бок, с развевающимися гривами. Они были похожи, как две капли воды. Одна из них повернула голову и крикнула: "В другую ночь..."

Муми-тролль сел на песок. Она заговорила с ним. Она обещала вернуться. Впереди еще много лунных ночей, если не будет облачно. И он не станет зажигать штормовой фонарь.

Он внезапно почувствовал, что у него мерзнет хвост. Он сидел на том самом месте, где только что была Морра.

x x x

На следующую ночь он пошел на берег и не взял с собой штормовой фонарь. Луна убывала. Инстинкт подсказывал ему: скоро морские лошади уйдут играть куда-нибудь в другое место.

Муми-тролль принес с собой серебряную подкову. Получить ее назад было нелегко. Он краснел и вел себя ужасно неловко. Муми-мама сняла подкову с гвоздя, не спрашивая, почему он берет ее.

- Я почистила ее порошком, - сказала она. - Смотри, как хорошо вышло.

Она произнесла это вполне обычным тоном, только это и ничего более.

Муми-тролль пробормотал что-то о подарке взамен и удалился, поджав хвост. Он не мог рассказать о морских лошадях, просто не мог. Если бы ему только удалось найти какие-нибудь ракушки! Она бы, конечно, предпочла ракушки серебряной подкове. Для морской лошади было бы проще простого принести несколько самых больших и красивых со дна моря. Если, конечно, морских лошадей волнуют чужие мамы. Возможно, лучше и не просить.

Они не пришли.

Луна зашла, а морские лошади так и не появились. Ну да, она ведь сказала "в другую ночь", а не "завтра ночью". Муми-тролль сидел, играя песком, ему хотелось спать.

И, конечно, явилась Морра. Она пришла по воде в своем холодном облаке, как чья-то больная совесть, и вылезла на берег.

Муми-тролль вдруг ужасно рассердился.

Он отступил к ольховым кустам и закричал:

- У меня нет фонаря! Я не собираюсь больше зажигать его для тебя! Ты не должна приходить сюда - остров принадлежит моему папе! - Он отходил от нее спиной вперед, а потом повернулся и побежал. Осины вокруг трепетали и шуршали, как будто надвигался шторм. Они знали, что Морра на острове.

Очутившись в постели, он услышал ее вой, и ему показалось, что Морра гораздо ближе, чем раньше. "Надеюсь, она не придет сюда, - думал он. - До тех пор, пока остальные не узнают, что она здесь. Она завывает, как туманная сирена... Я знаю кое-кого, кто скажет, что я дурак, и это хуже всего".

x x x

На краю чащи под низкорастущей веткой сидела Малышка Мю и прислушивалась. Она поплотнее заворачивалась в мох и задумчиво насвистывала. "Да, теперь он встрял в хорошенькую переделку. Вот что получается, если возиться с Моррой и воображать, что можно дружить с морскими лошадьми".

Тут она вдруг вспомнила муравьев и громко, от души засмеялась.

Глава 5. ТУМАН

Собственно, Муми-мама не сказала ничего ужасного и, уж конечно, ничего такого, что должно было бы привести Муми-папу в раздражение. Муми-папа не смог бы вспомнить, что именно она сказала, даже ради спасения жизни. Это касалось семьи, имеющей вполне достаточно рыбы.

Для начала, она не пришла в должный восторг от щуки. У них не было весов, но любой мог сказать, что щука весит больше шести фунтов - ну, пять уж точно. Когда ловишь окуней одного за другим только потому, что хочешь обеспечить семью, поимка щуки - событие. А потом она заявила, что рыбы слишком много.

Она как всегда сидела у окна, рисуя цветы на подоконнике. Он уже был весь в цветах. Внезапно, не глядя ни на кого в отдельности, Муми-мама сказала, что просто не знает, куда девать рыбу, которую он приносит. Или что у них больше нет посуды, чтобы хранить рыбу. Или что неплохо было бы поесть кашу для разнообразия. Что-то в этом роде.

Муми-папа поставил удочку в угол и вышел прогуляться по берегу, но на этот раз не к мысу рыболова.

Стоял облачный спокойный день. Поверхность воды, вздувшуюся под восточным ветром, трудно было разглядеть - она была такая же серая, как небо, и напоминала шелк. Несколько уток быстро пролетели над самой водой, направляясь по своим собственным делам. Муми-папа шел одной лапой по скале, а другой по морю, его хвост волочился по воде. Шляпу смотрителя маяка он натянул на самый нос. Муми-папа гадал - будет шторм или нет. Настоящий шторм. Тогда можно было бы метаться, спасая вещи, и следить, чтобы семью не смыло в море. Потом влезть на башню маяка и посмотреть, как силен ветер... вернуться вниз и сказать: "Сила ветра - тринадцать. Мы должны сохранять спокойствие. Мы ничего не можем сделать сейчас..."

Малышка Мю ловила колюшек.

- Почему ты не рыбачишь? - спросила она.

- Я бросил рыбалку, - ответил Муми-папа.

- И, должно быть, вздохнул с облегчением, - заметила Малышка Мю. - Тебе, наверное, это ужасно надоело?

- Ты права! Это в самом деле мне страшно наскучило. Почему я сам этого не заметил? - удивился Муми-папа.

Он пошел на место смотрителя маяка и уселся там, размышляя: "Я должен заняться чем-то другим, совершенно новым. Чем-то потрясающим".

Но он сам не знал, что хочет делать. Он был сбит с толку и растерян. Это напомнило ему давний случай, когда дочка Гафсы выдернула коврик у него из-под ног. Или когда хочешь сесть на стул, а садишься мимо. Нет, и это не было похоже. Ему казалось, будто его провели.

Чем дольше он сидел на скале, глядя на шелковистую поверхность моря, которое отказывалось раскачать себя в шторм, тем сильнее становилось чувство, что он обманут кем-то или чем-то. "Только погодите, - бормотал он. - Я выясню, я докопаюсь до сути..." Он не знал, имел ли он в виду море, остров или черное озеро. Возможно, он говорил о маяке или смотрителе маяка. В любом случае, это звучало угрожающе. Он озадаченно потряс головой и направился к черному озеру. Там он продолжал думать, уткнувшись носом в лапы. Время от времени волны перехлестывали через перемычку и исчезали в черной зеркальной воде озера.

"Вот так морская вода проникала в озеро тысячи лет, думал он. - Волны приносили сюда кусочки пробки, коры, щепки и уносили их обратно. Так, должно быть, повторялось много, много раз... Пока в один прекрасный день... - Муми-папа поднял нос, и неожиданная идея пришла ему в голову. - Что если в один прекрасный день волны принесли сюда что-то по-настоящему большое и тяжелое, может, обломок кораблекрушения, оно затонуло и осталось на дне навсегда!"