Валерий Гусев - Великий жулик Большой папа Страница 15

– Куда это они? - спросила она.

– Заправляться, - машинально соврал я. - Или реверс менять. Подождем, да?

– А Лешка где?

– В кабине машиниста. - Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

Мама покачала головой и усмехнулась, вздохнув:

– Фантазеры…

Она поправила свои красивые волосы и снова вздохнула:

– Пошли домой. Кактус не урони.

Домой… Где он, наш дом-то? В туманной дали. За бескрайними просторами. Где Алешка? Где полковник папа?…

Я перехватил поудобнее кактус, и мы пошли… домой. В свое купе.

А Лешка тем временем перевел состав, по указанию Котяры, на какую-то заброшенную ветку с совершенно ржавыми рельсами, лежащими на гнилых шпалах. На шпалах и между ними росли грибы-поганки. Шпалы под колесами погружались в трухлявую насыпь и вяло поскрипывали.

Это и была та самая, обесточенная ветка. Перед поворотом на нее пришлось опустить пантографы и запустить резервные двигатели - дизельные. Алешка и с этим справился - а что, дело знакомое: «дед - машинист, отец - машинист…»

Дизели фыркнули, состав снова двинулся.

Ехали по гнилому пути довольно долго. Незаметно состав втянулся в какие-то заросли, которые вскоре превратились в густой дремучий лес.

Лес становился все гуще и теснее. По ветровому стеклу кабины порой скребли длинные ветки - поезд словно вошел в зеленый тоннель, из которого - кто знает, где выход.

Даже в кабине чувствовалась пахучая лесная сырость. Даже грибами запахло.

Ненадолго лес распахнулся, и впереди показалась небольшая голубая речушка, вся заросшая по песчаным берегам зелеными тростниками. Через речушку был переброшен хилый древний мостик.

– Ея, - сказал Котяра.

Он стоял за спиной у Алешки, в дверях кабины, не желая подцепить таинственный спиндилез.

– Чего? - не понял Алешка.

– Река такая, дорогой мой. Ея называется.

– Бывает, - равнодушно отозвался мой брат - юный машинист поезда дальнего следования.

– Река моего детства, - как-то хвастливо добавил Котяра. Будто он сам, в своем далеком счастливом детстве, проложил русло этой реки.

А Лешка, наверное, подумал: неужели у бандитов тоже бывает детство?

Состав медленно и осторожно перебрался на другой берег реки счастливого детства и снова углубился в лес.

– Скоро заворачивать будем, - предупредил Котяра. - Я тут все знаю. Тут где-то моя историческая родина.

Действительно, через полкилометра от основного ржавого пути отделилась еще более ржавая ветка.

– Мы тут в партизан играли, - ударился Котяра в воспоминания. - Вражеские составы подрывали.

– Оно и видно, - буркнул Алешка. - Постарались.

Путь, и правда, был не только ржавый, но и кривой.

– Все! Приехали! Глуши мотор.

Электровоз остановился в совершенно глухом месте. Кругом - лес и какая-то одинокая развалюха. Видимо, бывшая крохотная станция.

Котяра собрал свою команду и отдал распоряжения:

– Так, дорогие мои, отцепляем вагон, отпускаем электровоз и располагаемся на отдых. - Он достал из кармана рацию и вышел на связь: - Олег! Поздравь с благополучным прибытием. Товар в сохранности. Потери в личном составе незначительны. В заложниках - полковник милиции с сотрудниками.

Он помолчал, послушал, что ему отвечают. Потом сказал:

– Вас понял. Перехожу в режим ожидания. Присылайте транспорт. А мы пока отдохнем на природе. Шашлычки забацаем, в речку окунемся. Чао, дорогой мой. - И он повернулся к своей братве: - Что рты разинули, дорогие мои? Отцепляйте штаб-квартиру.

– Вы полковника-то отпустите, - сказал Алешка. - Чего с ним связываться, с ментом?

– Щас! Мы его отпустим, а он на нас спецназ натравит, волкодавов. Нам еще сутки здесь сидеть. Давай, дорогой мой, отправляйся. - И пошутил: - Дорогу-то найдешь?

– А деньги?

– Хватит с тебя. Подумаешь, порулил в свое удовольствие. По-хорошему, с тебя еще содрать за проезд. Да уж ладно, я добрый.

Очень добрый. Но очень жадный.

Алешка понуро забрался в кабину и отправился в обратный путь, просигналив перед отъездом несколькими длинными и короткими сигналами. Бандиты ничего, конечно, не поняли. А папа понял. Он сам научил нас нескольким важным морским сигналам, когда мы плавали с ним на лодке по Белому морю.

Алешка очень кстати вспомнил об этом и дал сигнал: «Иду на помощь!» К сожалению, за шумом дизелей он не услышал прозвучавший из вагона «Шапито» прерывистый свист: «Отставить! В помощи не нуждаюсь!»

Первым делом, когда мы встретились, Алешка отругал меня за несообразительность. Он мягко и тактично укорил меня:

– Ну и дурак же ты, Дим! Сорвал такую операцию. И что теперь делать?

Я промолчал - упрек был справедлив. Да, героем стать не просто. Даже если очень хочется.

Мы молча сидели в своем купе и думали, что делать дальше. Тут, очень кстати, нашелся начальник поезда и взял на себя всю заботу о пассажирах.

Мы рассказали ему все, что знали сами. Но сначала мы спросили: где он был?

– А прятался, - просто ответил Юрий Иванович. - Сначала обыскал весь состав, полковника надеялся обнаружить. Но, конечно, в «Шапито» проникнуть не удалось. При первой же попытке враги меня обнаружили и бросились в погоню. Я от них оторвался и сховался сперва в одном туалете. Как шум затих, стал в окошко вылезать. Глянь - а из моего купе, тоже в окошко, Котяра лезет. Застрял, конечно. Замяукал. Ну, тут его «котята» прибежали. Кое-как его выдернули, на ноги поставили. А я в другой туалет перебрался - подозрительно ведь, если один все занят и занят. Так я во всех туалетах и посидел. А уж потом в дизельном отсеке засел - найди меня там, сам чуть не заблудился. Ну, а когда состав тронулся, думаю, надо ночного времени ждать. А потом выбраться и по-фронтовому «языка» взять.

И тут он вспомнил про бандита, который до сих пор сидел в стенном шкафу его купе.

– А ведь «язык»-то у нас имеется! Сейчас мы его допросим, - злорадно сказал Юрий Иванович, - и все от него узнаем. А уж там решим, что делать дальше. Главная обида - радиосвязь они попортили, помощи не попросишь.

Юрий Иванович собрал всю оставшуюся поездную бригаду, даже повара, отдал распоряжение готовить состав к отправлению и, в первую очередь, успокоить и накормить пассажиров.

А потом мы пошли с ним в его купе, допрашивать пленника.

Тот мирно спал себе в шкафу, растеряв свою агрессивность.

Юрий Иванович вытащил его на свет божий и содрал пластырь со рта. Бандит хлопал глазами.

– Тебя как звать-то? - спросил начальник поезда. - Шурик, вроде?

– Шурик. - Подумал и добавил: - Вроде…

– Ну вот, вроде Шурик. Я - старый вояка. Всю войну прошел с оружием в руках. Ты кино про войну смотрел?

Шурик кивнул.

– Видел, что делают с пленными, которые молчат на допросе?

Шурик опять кивнул.

– Ты головой не тряси. Отвечай членораздельно.

– Их… это… расстреливают.

– Молодец, Шурик. Все понял. И не кивай, а говори языком.

– Я все понял.

– Сообщники твои далеко. А мы рядом.

– Все скажу, гражданин начальник, что знаю.

– Что везли в твоем вагоне?

– Честное слово, не знаю.

Тут Алешка не выдержал и дал ему в лоб щелбан:

– Не ври, Шурик. Я - и то знаю. Деньги там, в вашем «Шапито». Фальшивые доллары.

Шурик поник головой.

– Кому вы их везли?

Шурик опять замотал головой.

– Опять врешь, - сказал Алешка сурово. - Олегу вы их везли. А он их заберет на свой транспорт.

В общем, какой-то странный допрос получился. Юрий Иванович спрашивал бандита Шурика, а отвечал на его вопросы юный герой Алешка.

И когда он все разнюхал?

Короче говоря, от бандита Шурика мы ничего не узнали. Все рассказал нам Алешка.

В этом вагоне «Шапито» бандиты тайно везли свои фальшивые доллары, чтобы продать их местным жуликам. Это, наверное, те самые доллары, о которых писал свою заметку майор милиции А.Тарасов. Теперь эти деньги прячутся где-то в пойме реки Еи и ждут своих новых хозяев. Которые должны их забрать и рассчитаться настоящими деньгами.

– Юрий Иванович, - задумчиво спросил Алешка, - а вот этот их вагон…

– Товаро-пассажирский, - уточнил Юрий Иванович.

– Этот вагон снаружи не запирается?

– А как же, Алексей! В нем же грузы перевозят. И запирается, и пломбируется.

– Пломбировать нам ни к чему, - все так же задумчиво сказал Алешка. - А вот запоры…

– Что надумал? - сразу понял Юрий Иванович.

– Я еще не все продумал, - увильнул Алешка от прямого ответа. - Многое будет зависеть от вас и вашего боевого друга.

– Сделаем, - пообещал Юрий Иванович. - Мы хоть и деды, но деды боевые. - Он опять посмотрелся в зеркало. - Ну думай, думай… А я все-таки побреюсь.

– Может, потерпите? - посоветовал Алешка.

Юрий Иванович еще раз изучил то, что осталось от его красивой в недавнем прошлом бороды. Эти неравномерные клочья. Издалека - будто пенек, заросший мхом и лишайником. А посреди - красным мухомором торчит курносый нос.

– А чего ради терпеть это безобразие? - Юрий Иванович все чаще советовался с Алешкой, полагаясь на его здравый смысл.