Валерий Гусев - Великий жулик Большой папа Страница 16

– А чего ради терпеть это безобразие? - Юрий Иванович все чаще советовался с Алешкой, полагаясь на его здравый смысл.

Здравый-то здравый, но уж очень порой неожиданный.

– Вы понимаете, - вежливо начал Лешка пояснять. - У нас много врагов… Их надо в страхе держать.

Юрий Иванович не обиделся. Он засмеялся и сказал:

– А может, тогда какой-нибудь камуфляж наведем на нее. Одну сторону в один цвет покрасим, другую сторону - в другой, а? Как думаешь, Леха?

– Ну… - уклончиво не согласился Лешка. - Вы понимаете, у вас ведь и друзья есть…

– Как бы их не растерять, так?

– Как бы не разбежались, - сказал я откровенно.

Глава XII

НОЧНОЙ ДЕСАНТ

Жизнь в поезде наладилась. Бригада приступила к своим обязанностям. Юрий Иванович встал к штурвалу корабля. И повел его малым ходом назад к станции Солнечная.

Куда мы вскоре и прибыли. Здесь он передал состав на попечение местного начальства, а сам ненадолго исчез.

Вернувшись, он таинственно поманил нас в свою капитанскую каюту и доложил обстановку.

– Значит так, товарищи бойцы. Состав здесь постоит. Будет ждать комиссию и милицию…

– Почему? - спросили мы.

И Юрий Иванович ответил с суровой прямотой:

– Потому что начальник у них - дурак! Он мне не поверил. Как глянул на мою бороду, так и не поверил. Говорит: «У тебя, Иваныч, старческие глюки. Заблудился, говорит, как Мальчик-с-пальчик. Будем, говорит, разбираться и тебя отстранять». Во такие дела. А мы, значит, действуем по обстановке. С Петькой я договорился. Он разводит пары на «трешке», и под покровом ночи мы отправляемся на разъезд.

– Лучше бы на бронепоезде, - сказал Алешка.

– Ты видел, какие там пути? Они его не выдержат.

Алешка вздохнул.

– На бронепоезде орудия все-таки.

Юрий Иванович подмигнул ему:

– Ты что ж думаешь, я с бородой и голову потерял? Не, вот она, - и он звонко похлопал себя по лысине.

Он выглянул за дверь, в окошко посмотрел. И прошептал:

– Мы с Петькой одну, как ты говоришь «раскоряку» с бронепоезда сняли.

– Пулемет?! - в восторге ахнул Алешка.

– Ну! - и признался: - Он, правда, без затвора. И без патронов.

– И здорово! - подскочил Алешка. - Мы его вашими петардами зарядим. Как ахнем!

– Как бахнем! - подскочил и дед Иваныч.

Старый да малый. Им бы лишь ахать да бахать… Но я, наверное, так от зависти подумал. Но ничего, и на моей улице будет праздник. И я когда-нибудь ахну и бахну. Мало не покажется…

Тут прогремел голос диспетчера:

– Начальнику спецпоезда номер один срочно зайти к начальнику станции.

– К директору вызывают, - подмигнул нам Юрий Иванович. - На родительский комитет. А вот фиг ему! Пошли к Петруше.

Но мы сначала зашли к маме. Алешка наврал ей, что наш поезд немного заблудился, но теперь он на правильном пути, и скоро мы прибудем в станицу Светлорецкая, где папа примет ее в свои объятия.

– А вы куда?

– Паровозы смотреть.

– Руками не трогать. Они все в саже. Вас потом не отстираешь.

Мы, как партизаны, пробрались на запасные пути и нашли там маленький паровозик под кличкой «трешка».

Сын полка Петруша уже вовсю там трудился. Он деловито ходил вокруг паровоза с какой-то жестяной лейкой с длинным носиком и щедро поливал из нее маслом все суставы, узлы и агрегаты локомотива.

– Ага! - сказал он, вытирая руки ветошью. - Прибыло пополнение! Ставь его на загрузку. - И нам объяснил: - Вот эта штука у паровоза называется «тендер». Понятно? Вот. Этот тендер нужно загрузить дровами и водой. Понятно? Вон тама, с другой стороны, - наш стратегический запас: поленница сухих березовых дров. Становимся в цепочку и - пошло!

Ну и пошло! Два часа мы перекидывались этими тяжелыми поленьями, пока не загрузили весь этот самый тендер.

Наконец бравый сын полка все той же масляной тряпкой вытер чумазый вспотевший лоб и сказал:

– Молодцы! А теперь водичку зальем. Тыщу литров.

– Ведрами? - ахнули мы.

Петруша снисходительно усмехнулся:

– Еще чего! У нас - автоматика. - И он ловко забрался на тендер. На самый верх. А рядом стояло какое-то сооружение вроде жирафа.

Петруша потянул какую-то цепь, и шея жирафа послушно повернулась и остановилась над тендером. Тогда Петруша дернул еще какую-то цепочку, и из пасти жирафа хлынула в паровоз толстая струя воды.

– Куда нам столько? - спросил Алешка Юрия Ивановича. - Взяли бы пару бутылок «Пепси» - и все.

– Это не нам, это в котел паровоза. Дрова - в топку, воду - в котел. Пар получится.

– Ага, - понял Алешка. - Пар будем возить. Паровоз…

Юрий Иванович засмеялся.

– Это нас пар повезет.

– Да? - с сомнением согласился Алешка.

Ну тут Юрий Иванович стал объяснять. Вода нагревается, получается пар, он двигает поршни, а поршни крутят колеса…

– А реверс не заест? - усмехнулся Алешка.

– У нас не заест! - это спрыгнул с тендера Петруша. - Все готово. Разводим пары и держим их до ночи. А ночью - в рейд. Какая наша задача?

Тут Алешка и объяснил нашу задачу. Решив ее, мы обезвредим бандитов Котяры, освободим папу и конфискуем фальшивые деньги.

– Здорово! - согласились старые бойцы. А Петруша добавил:

– Еще и по медали получим. За боевые заслуги.

– Тебе своих мало! - усмехнулся Юрий Иванович.

А я подумал: «Может, кто-то и получит медали, а как бы мы с Алешкой по другому месту не получили.

За боевые заслуги».

Ближе к ночи мы посидели с мамой, поболтали о том о сем, нагородили ей кучу чепухи. Да еще начальник поезда добавил: мол, все в порядке, утром состав тронется своим путем, а задержки, вроде этой, постоянно случаются в пробных рейсах.

Мама слушала его очень вежливо и внимательно, не сводя глаз с его бороды. Но тактично этого безобразия не замечала - мало ли что случается в пробных рейсах. С бородами начальников.

– Ну, отдыхайте, - попрощался Юрий Иванович. - Пойду к себе. Часиков в одиннадцать проверю все свои службы и - отбой на судне.

Мы поняли - в одиннадцать он нас ждет. И мы совершим ночной партизанский рейд в тыл противника. И беспощадно обезвредим его.

Мама вскоре заснула. Только иногда вдруг вздрагивала во сне - ей, наверное, снилась борода начальника поезда.

Когда она задышала ровно и спокойно, я запустил руку в багажную сетку и выудил оттуда пистолет, сунул его под подушку и стал ждать одиннадцати часов.

Кругом была тишина. Даже диспетчер угомонился. Только доносилось издалека легкое пыхтенье маленького паровоза.

Я стал думать о том, что нам предстоит. И как мне отличиться в этой операции. Вот мы мчимся на паровозе в ночи, вот подкрадываемся к вагону «Шапито», вот откуда ни возьмись налетают всадники на горячих конях, с блестящими шашками, вот…

И тут мне послышался какой-то тихий звук, а потом сердитый шепот:

– Это кто же спит на посту? Уже полночь!

Я вскочил так, что чуть не пробил головой потолок вагона. Проспали!

Разбудил Алешку, сунул за пояс пистолет.

Мы тихонько выбрались в коридор, обулись.

Юрий Иванович стоял рядом, с автоматом.

– Пошли, - тихо сказал он. - В тыл противника.

И мы пошли.

Стояла глубокая ночь. Луна пряталась где-то в степях. Было тихо. И почти темно. Только вдоль платформы на высоких столбах тускло светились редкие фонари. И волки не выли, и ночные птицы не чирикали. И вроде все спали. Только мы, спотыкаясь в темноте о шпалы, пробирались к старому паровозу.

Вскоре мы увидели невдалеке что-то вроде небольшого зарева в туманном облаке. Это был наш паровоз.

Он был окутан белым паром, который бил из него во все щели. А над трубой прямо в ночное небо струился мощный столб черного дыма. И все это озарялось через распахнутую дверь кабины жарким пламенем ненасытной топки.

Картина была таинственная. Даже какая-то жуткая. Эта ночь, это зарево в облаках пара. Но главное - это то дело, которое мы задумали.

Мы по очереди, по железным ступенькам, забрались в будку машиниста. Здесь было очень светло и очень жарко. В открытой топке полыхало пламя. В каких-то приборах дрожали за потными стеклами черные стрелки, угрожающе приближаясь к красным черточкам. Изредка где-то над крышей вдруг раздавалось резкое шипение. Это, как я понял, срабатывал предохранительный клапан и выпускал в черное небо избыток белого пара. Чтобы не взорвался котел.

У Алешки, конечно, сияли от восторга глаза. У меня немного дрожали коленки. Тоже от восторга.

Петруша исчез в темноте и появился снова, как сказочный гном, с какой-то коленчатой штуковиной в руках.

– Во, братцы, пулеметище притащил. Крупного калибра.

Он втащил его в тендер и с помощью мощной струбцины привернул к стальному борту. И вот тут-то эта «раскоряка» сразу же стала выглядеть внушительно и авторитетно. Крупнокалиберно.

– Ну что? К бою? - это наш начальник с кривой бородой сказал. - В путь!

Петруша взялся за тросик, дернул его и подержал. Ночную тишину разорвал тонкий визгливый свисток. А Петруша еще и дернул медную цепочку - и где-то наверху мелодично звякнул веселый колокол.