Дневник пропавшей Примроуз - Фил Хикс Страница 19

Авелина порадовалась, что не пришлось идти пешком. Когда машина повернула на дорогу вдоль пляжа, с моря налетел свирепый ветер и обрушился прямо на автомобиль. Белые гребни волн накатывали на берег, как стадо лошадей, где каждая хочет прибежать первой. Гарольд сидел рядом с Авелиной на заднем сиденье, зажав коленками книгу, которую, как только они тронулись, тут же начал вертеть в руках. Авелина наблюдала за ним краем глаза. Гарольд явно нервничал, словно собирался с силами, чтобы что-то сказать. В итоге Авелина не выдержала.

– Что это за книга? – спросила она.

– Эта? – спросил он, неубедительно изобразив непринужденность: на заднем сиденье была всего одна книга.

– Да.

– Сегодня, когда ты ушла, я нашёл её в магазине и… эм… отложил для тебя.

– Правда?

– Ну да, её бы всё равно никто не купил, – быстро сказал Гарольд, протягивая ей книгу. – Там про всякие странные штуки, которые тебе нравятся.

– О… спасибо, – ответила Авелина, не зная, считать это комплиментом или оскорблением. Быстро пролистав книгу, она поняла, что в ней рассказывается об истории Хеллоуина. Как раз такое ей обычно и нравится. Очень вовремя, учитывая, какое сегодня число. Но не успела Авелина начать читать, как внимание её отвлекло кое-что за окном.

– Ой, а их ещё больше, – сказала она, прижавшись носом к стеклу и с открытым ртом уставившись на рыбацкие домики. Почти в каждом саду стояло по пугалу. Хотя размеры и облик их различались, очевидно, все они должны были изображать детей. Головы неестественной формы, рваная одежда, кривые конечности: они выглядели как ученики из Школы Кошмаров.

– Тут такое каждый год, – сказал мистер Либерман. – Самый загадочный обычай. Разумеется, живя в маленькой квартире над магазином, сам я не могу поддержать традицию, но твои родители что-то ставят – верно, Гарольд?

– Да, маленького мальчика из пластика с дыркой в голове. Раньше это был ящик для благотворительности, куда люди бросали монеты. Папа несколько лет назад забрал его из уценённого магазина. А пугало похоже на убогого брата Пиноккио.

– Но что всё это значит? – настойчиво спросила Авелина. – Я нигде ничего подобного не видела.

– Думаю, это как-то связано с поверьем, что в ночь на Хеллоуин призраки приходят к живым, – ответил мистер Либерман, переключив передачу. – Полагаю, эти пугала должны изображать вышеупомянутых духов, но до конца я не уверен. Мы можем спросить у миссис Фитцуильям, ей наверняка известно больше.

Под жуткими взглядами пугал Авелину пробрала дрожь, как будто на неё смотрела толпа нежити.

И чем дальше, тем хуже.

Пока маленькая машинка мистера Либермана со стоном карабкалась по крутой дороге, Авелина с ужасом увидела, что здешние жители тоже соблюдают местный обычай. В тех домах, где садов не было, пугала с непропорционально длинными конечностями свисали из окон. У некоторых на лицах застыла глупая мультяшная улыбка, что придавало им особенно зловещий вид. Некоторые были сделаны из соломы, другие – из кусков дерева. Также хватало обретших новую жизнь магазинных манекенов – Авелина вспомнила, что и первое пугало было таким же. Эти выглядели особенно жутко, потому что при первом взгляде их можно было принять за настоящих детей – если бы не их безжизненные глаза.

Через несколько минут они подъехали к маленькому домику.

При их приближении в окне показалось старое, изборождённое морщинами лицо, обрамлённое длинными снежно-белыми волосами, заплетёнными в лежащие на плечах косы. При первом взгляде на женщину Авелина подумала, что она много времени проводит на улице.

Все четверо вышли из машины и направились по дорожке к увитому плющом крыльцу. Дверь распахнулась, и миссис Фитцуильям шагнула к ним навстречу, мрачно глядя на облака, словно прикидывая, хватит ли у них сил пролиться дождём.

– Входите, входите, сегодня слишком холодно, чтобы стоять на пороге, – сказала она трескучим, как осенний костёр, голосом.

Авелина улыбнулась и слегка наклонила голову и поправила очки. Закутанная в тёплую шерстяную шаль, миссис Фитцуильям сутулилась и тяжело опиралась на узловатую трость. Украдкой разглядывая её, Авелина размышляла, сколько ей может быть лет. Несмотря на почтенный возраст, миссис Фитцуильям излучала тепло, как солнце в летний день, и легко можно было представить, как она ходит по этому ветхому коттеджу с подносом с домашним печеньем и чайником с крапивным чаем. И Авелина решила, что когда-нибудь тоже устроится в таком уютном маленьком домике, окружив себя картинами, ковриками и мягкими пуфиками с продавленной серединой.

– Мистер Либерман, и вы тоже входите, входите. Вам почти столько же лет, сколько и мне, это не тот возраст, чтобы разгуливать по улице в такую погоду. А, вижу, вы и Гарольда с собой прихватили. Посмотрите-ка, как он вырос, а волос-то сколько!

Пока Гарольд не знал, куда деваться от смущения, мистер Либерман поклонился и протянул руку в сторону гостей:

– Позвольте мне представить Авелину и её тётю Лилиан, – сказал он.

Взяв руки Авелины в свои, миссис Фитцуильям посмотрела ей прямо в глаза:

– Тебе здесь очень рады. – Затем она повернулась к тёте Лилиан, и они обменялись рукопожатиями. – И вам тоже, моя дорогая: так приятно принимать гостей.

– Спасибо, – сказала тётя Лилиан. – Какой очаровательный домик.

Пока взрослые дежурно обсуждали плохую погоду, Авелина поняла, что не может оторвать глаз от большой карты Мальмута, нарисованной от руки. Пытаясь отыскать тётин коттедж, она увидела, что вдоль мола маркером написано

Пост наблюдения Леди.

Хотя в слове «леди» не было ничего необычного, Авелина сразу же вспомнила название зачёркнутой истории:

«Леди в волнах».

Не говоря уж о словах Примроуз, что она «ждёт леди». Зловещее совпадение.

Миссис Фитцуильям пригласила их в гостиную, где в камине потрескивал огонь, наполняя комнату приятным густым теплом. Кто-то целую вечность занимался тем, чтобы сделать этот дом таким уютным, и Авелина уже чувствовала, что, когда придёт пора возвращаться домой, уходить ей не захочется.

Мебель была старая, но приятная глазу, тёмного дерева, накрытая клетчатыми салфетками, а кое-где лежали пухлые декоративные подушки. С потолка спускались пучки сушащихся трав. Одну сторону комнаты занимал большой книжный шкаф, а взгляд Авелины привлекли картины на стене. На одной лисицы водили хоровод. На другой посреди туманного болота стоял олень, его рога блестели, как отполированные. А ещё на одной были какие-то руины, освещённые луной. Всё это придавало комнате особую атмосферу, в воздухе пахло древесным дымом и розмарином, и весь дом казался каким-то волшебным.

– Садитесь, дорогие мои, садитесь, а я принесу чай, – сказала миссис Фитцуильям.

Авелина покусывала костяшки пальцев. Гарольд грыз ногти. Мистер Либерман грел у огня свои шишковатые руки. Тётя Лилиан взбила подушку у себя за спиной, придав ей аккуратную квадратную форму. Несмотря на тёплый приём, Авелина не могла расслабиться и чувствовала, что другие тоже слегка нервничают. Всё складывалось удачно: сейчас они узнают что-то